– Господи, да брось ты бахвалиться, установи наконец, где укрылась эта огненная задница! Или ты предпочитаешь, чтобы прах наш развеяли по ветру?
– Никто ничего не развеет, успокойся! Ты что думаешь, Делбет подстерегает нас в засаде? Нет, он пошел преспокойно к себе домой. Откуда ему знать, что в изгнании нашлось двое дураков, надумавших разыскивать его в пещере?
– Ха-ха! Я понял, Эйк. Но где же мы все-таки находимся, черт побери?
– Теперь мне удобнее вести слежку, чем раньше, среди оравы гуманоидов. Как раз такого случая я и дожидался с тех пор, как началась эта дурацкая облава. Мне надо достать Делбета, не показывая им всем, как я его убью.
– Небось хочешь свалить его своими сверхчеловеческими мозгами?
– Как же, разбежался! Да в поединке умов с Делбетом у меня шансов не больше, чем у всех дубарей тану. Если только не захватить фирвулага врасплох. А разве захватишь его при полном параде из трехсот рыцарей, улюлюкающих ему вслед! Нет, приятель. Есть только один способ сразить Огнеметателя. Моя старенькая милашка Мейвар все мне рассказала.
– И что за способ?
– Да уж есть такой. Пошли. Выберемся на сухое место, и я тебе покажу.
Летучие мыши бросились вниз с обрыва, обернулись бледными безглазыми рыбами и заскользили по заполненному тоннелю, определяя изгибы и повороты каменной трубы по перепадам давления, а не с помощью эхолокации, служивший им, когда они превращались в летучих мышей. Они проплыли, наверное, с километр, прежде чем поток вырвался на открытое пространство. Одна рыба выпрыгнула из воды и снова нырнула. Затем выпрыгнули обе и превратились в летучих мышей. Минуту спустя Эйкен и Стейн обрели человеческий облик и уселись на каменном бережку подземной реки, в то время как маленький световой шарик завис над их головами, освещая пространство. Своды пещеры высотой метра три были покрыты хрупкими кристаллическими наростами; с каждой сосульки свисала капля воды.
Не тратя времени на созерцание красот фантастического царства, Эйкен вытащил из-за пазухи золотой футляр, посредством психокинеза открыл крышку и показал Стейну то, что было внутри: какой-то серый предмет длиной около двадцати сантиметров, отдаленно напоминающий серебристый трут на проволочной основе.
Стейн нахмурился.
– Знаешь, на что похоже? Когда я пацаном был, так мы в Иллинойсе…
– Оно самое и есть. Этой штукой мы намертво пригвоздим дерьмометателя-фирвулага. Много лет назад какой-то бродяга занес ее в изгнание, надеясь немного оживить мрачную атмосферу плиоцена. Поскольку игрушка совершенно безвредная, там, на постоялом дворе, не возражали. Но когда парень явился сюда, его манатки отобрали и уничтожили все, кроме вот этой палочки. Уж не знаю, как она досталась Мейвар… Понял теперь, в чем секрет? Здесь такие штуки смертельны! Не для людей, даже с торквесами, а для гуманоидов.
– Железо! – осенило Стейна. – Я не видел здесь ни одного железного инструмента, вообще ни одной железяки! Все из стекла, бронзы, серебра, золота… Черт, а почему раньше-то никто не догадался?
– Да много ль железа у нас в Содружестве? Железный век миновал. А знаешь, как его называют тану и фирвулаги? Кровавый металл! Чирик – и нету!
– Ну и ну! – Лицо Стейна прояснилось. – Теперь я за тебя спокоен, малыш! Как только покончим с Делбетом, ты поможешь мне и Сьюки сбежать. И если кто-нибудь из этих болванов тану попробует нас остановить…
– Сам ты болван! Забыл про свой серый торквес? И про серебряный – Сьюки? Да они тебя повсюду разыщут. Остынь! У меня другие планы. И мы их провернем, если, конечно, ты не выкинешь очередной фортель вроде того, с Ташей.
Эйкен закрыл золотой футляр и спрятал его на груди.
– Сиди тихо. Мне надо отследить Делбета, а эта рентгеновская разведка потрудней, чем ты думаешь. Хорошо хоть горы не гранитные.
– Да. Здесь известняк, песчаник, кристаллические сланцы. Не забывай, я ведь в этих местах работал, когда бурильщиком был.
– Заткнешься ты или нет?
Оба сидели на камне в одном нижнем белье. Психоэнергетический поток вырвался из ума Эйкена, настроенного на поиск. Слышно было только, как падают капли с известковых сосулек.
«Может, мне тоже попробовать? – подумал Стейн. – Сьюки сказала, что, когда он прорывался сквозь принуждение Дедры, ему помогала любовь. Неужели любовь так сильна, что может преодолеть тысячи километров, отделяющих его от Сьюки, которая спрятана в катакомбах под штабом Гильдии Корректоров? Сперва спроецируй ее образ в мозгу (это несложно, главное, соответствующим образом настроить оптические рецепторы). Вот она! Теперь скажи ей, что ты ее любишь, что все будет в порядке, что ты цел и невредим, что вернешься с победой…»
– Я нашел его, Стейни! Нашел паразита!
Астральный свет погас. Стейн провел огромной ручищей по глазам, вытер ее о бедро. Попытка телепатического общения потерпела крах. Только голова разболелась.
Рыжеватые волосы Эйкена встали дыбом, глаза едва не вылезли из орбит от возбуждения, он вскочил на ноги, указывая на мощную каменную стену.
– Туда! Восемь-девять километров и сотни две метров вниз. Вижу пушистый шарик – не иначе умственная аура. Больше ничего живого здесь нет. Должно быть, он.
Стейн вздохнул.
– И всего-то делов пройти сквозь стену?
В глазах у Эйкена появилось виноватое выражение.
– Тут я не мастак, Стейни. Как ты, наверное, заметил, я не умею проникать сквозь стены, сдвигать горы и все такое прочее. Придется идти, лететь или плыть. Ведь как-то же Делбет туда пробирается. Скала вся напичкана пещерами. Придется немного попотеть, пока не отыщем дорогу. – Он помрачнел. – Да и время поджимает, можем вляпаться в Перемирие, когда у гуманоидов не сезон… И прости-прощай, Великая Битва!
Стейн взглянул на часы.
– Восемнадцать тридцать, двадцать седьмое сентября, шесть миллионов лет до нашей эры.
– Вперед!
– Скажи мне только одно, малыш, прежде чем займешься Дракулой. Мы правда превращаемся в летучих мышей и рыб, когда ты произносишь свои заклинания, или это нам только кажется?
– А кто его знает, – отозвался Эйкен Драм. – Бери котомку, приятель. Пора трогаться.
Они искали в сухих и заводненных тоннелях, в больших галереях, где сталактиты и кружевные складки истончившихся скал напоминали горы персикового и ванильного мороженого; в узких извилистых коридорах, ощерившихся сверкающими известковыми зубьями; среди нагромождения валунов, каждый величиной с дом; в грязных пересохших руслах; в тупиках, откуда выход был только назад; в переходах, то и дело увлекавших их в неверном направлении.
Останавливались перекусить и немного поспать. Проснувшись, снова шагали, летели, плыли, ползли. На второй день кончились еда и пиво. Воды вокруг было полно, но в подземных горных потоках не обнаруживалось никакой живности для рыб, а в воздухе – ни одной мошки, которую летучие мыши могли бы проглотить, чтобы хоть чуть-чуть унять слишком реальные судороги их, возможно, иллюзорных желудков.