— А не надо потому что велосипед изобретать и к антресолям тянуться. Что мешает купить нормальный человеческий паззл в состоянии полной комплектации? С прилагающимся образцом?
— Ну… мне нужен тот, именно тот кусочек, без него моя вселенная не полная, какие, к черту, эти ваши головоломки и детские игрушки!
— Так. На вот тебе чуппа-чупс, заткнись и посиди в уголочке. Хотя бы к сладостям ты адекватно относишься или как?..
Я села в угол, достала чуппа-чупс и уставилась на ковер. Там сидел недособранный паззл, над которым я билась уже с полгода, если не больше. Эти разговоры в стиле «сама с собой» уже порядком действовали на нервы, но одиночество и невозможность общения я переношу очень плохо. Поэтому и приходилось говорить с собой. Чтоб не оглохнуть (честно говоря — не свихнуться) от тишины.
Я его почти собрала. И он оказался великолепен. Волшебен, как и положено магу. Он в шутку дезинтегрировал материю и выдергивал куски Предвечного Света из колеса Сансары. Его харизма заставляла окружающих искренне улыбаться, а его ум зашкаливал за пределы разумного.
Но мне не давал покоя единственный, ма-аленький недостаток — он был немножечко мертв. Тот самый отсутствующий элемент, о котором говорил продавец… Вобщем, в паззле не хватало сердца. Как он действовал без него — не знаю. Наверно, с помощью магии.
Маг был холоден, как лед, и иногда даже просто не хотел со мной разговаривать.
— Привет.
— Привет, я занят.
— Понятно.
Не более пирамидки из трех фраз, не более, чем просто обратить внимание. От кокона одиночества, в котором он принципиально пребывал постоянно, сводило челюсти. Он был холодным, как абсолютный минус. Как полярная зима. Как вакуум на орбите. Как айсберг. Я же не хотела играть роль «Титаника», хотя была весьма близка к оной.
Что будет, если обнять льдину? Либо она растает, либо ты замерзнешь насмерть. А если льдина размером с небоскреб? Какой из ответов будет верен?
Поэтому я видела единственный выход — найти недостающий кусок паззла. Я пыталась так и этак приладить к нему осколки своих лучших снов, его мечты, несбыточные вещи и контрабандой привезенное из музея голливудского кинематографа Кольцо Всевластья. Но ничего не получалось. Кусочки не подходили.
Дыра на месте его сердца оставалась дырой, маг оставался мертвым, а я оставалась в одиночестве рядом с ним.
Я выплюнула чуппа-чупс, выдернула себя из угла и потащила из кухни табуретку — к антресолям. Плюс два толстых тома какого-то словаря, плюс путеводитель по Таймыру — высоты как раз хватило, чтобы дотянуться до самого верха, куда была задвинута коробка с документами.
Под руку попадалось всё не то — инструкция к паззлу об окончании школы, свидетельство о победе в конкурсе сборки «красный диплом престижного вуза», квитанции из секонд-хенда о продаже уже собранных было паззлов об ученых степенях и своем доме, квитанция о так и не полученном на почте наборе, на который мне стало уже давно и решительно наплевать «здоровые, гениальные и любящие дети. собери сам».
Как говорится, всё, что нужно человеку для счастья. В свое время я собрала необходимые головоломки по образцу и могла спокойно жить дальше. Но теперь ими, наверно, пользовался кто-то другой, а купленный на деньги от их продажи паззл оказался неправильным. Отнюдь не безвкусным. Редким. Необычным. Удивительным. Но не способным полюбить или избавить меня от одиночества.
На самом дне коробки я всё-таки нашла схему сборки себя — потерять ее было бы верхом глупости, всё равно что страховой полис или паспорт. «Угасание реализации после начала демонтажа — от одной до шести минут» — утверждал производитель, и я от души хотела верить, что он не врет. Уж одной минуты мне должно было хватить за глаза.
Какой элемент можно правильно вложить в дыру на груди слева, если никакие заменители не работают? Правильно, такое красное и стучит. А где его взять? Недаром синонимом слова «полюбить» является фраза «отдать свое сердце». Так что выход из тупика был найден.
Я вытащила из холодильника бутылку с абсентом, от его вкуса хотелось спать, блевать, болеть и щуриться, как от слишком яркого солнца, но я заставила себя выпить как можно больше. Просто в трезвом виде мне не хватило бы храбрости. С ножами был полный порядок, как раз недавно точила; тот, который для разделки мяса, даже мыть не пришлось. В голове плыло, в глазах двоилось, и, боюсь, магу в итоге достанется весьма неровно вырезанное сердце. Хотя, надеюсь, ему понравится кусок из лицензионной версии, проверенной 25-ю годами эксплуатации.
Сжимая в кулаке еще трепыхающийся комочек, я вхожу в комнату. Подхожу к магу. Протягиваю руку. Слышится негромкий щелчок — паззл наконец сложился. Он оглядывается, и я больше не вижу в его глазах льда, только удивление. А через мгновение не вижу уже вообще ничего, потому что без сердца рассыпаюсь на отдельные кусочки и умираю. Если слово «умереть» приложимо к паззлу.
Все люди в нашем мире — головоломки. В большей или меньшей мере.
…
Шел снег, и те продавцы, которые не нашли себе места в крытых рядах рынка, стояли за забором и предлагали всякую всячину, приправленную проклятиями по поводу метели и перепрыгиванием с ноги на ногу. Здесь можно было найти что угодно: хамелеончиков, учебники по алхимии и астрологии, лейблы известных фирм, кинжалы, прочий полезный хлам. У ног одного из продавцов громоздились коробки неровной кучей, сквозь уже порядочный слой снега, засыпавший их, читались надписи «неликвидно».
— Почему неликвидно? — спросил я.
— В них не хватает частей, иногда очень важных. Нет инструкции по сборке… — он продолжал что-то говорить, но я уже не слушал его, яростно зарылся в гору мокрого картона, который раз, питая абсолютно дурацкую надежду, шанс — один на миллион… Сломанные головоломки увозят за город и «хоронят» там на огромных свалках. Но иногда контрабандисты притаскивают оттуда отдельные, особенно хорошо сохранившиеся или красивые паззлы, и продают нелегально.
Мне кажется, что когда-нибудь я обязательно найду ее, как когда-то она — меня. И мы придумаем, как жить дальше, даже если сердце — всего одно на двоих.
Черный дворецкий
— Скажи, а если заниматься любовью с мухомором, то можно отравиться насмерть?
— Что? — я резко оборачиваюсь.
Мика — помятая со сна, в пижаме, с фиолетовым плюшевым слоном под мышкой — зябко переступает босыми ногами по кафельному полу и дрожит от утренней прохлады. Мне почему-то вспоминаются птенцы пингвинов, передачу о которых я недавно вырезал из ленты. Такие же взъерошенные и насупленные, они выбирались из гнезд и начинали бродить, путаясь среди взрослых и внося изрядную долю беспорядка в жизнь птичьего острова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});