левым.
Лёд хрустит костяшками пальцев.
— Как скажешь, Зона.
Я знаю, что он никогда не доведёт свои слова до дела, но Жаклин не знает этого. Она делает пару шагов назад и смотрит на Романа. Когда она видит, что он не сдвинулся с места, она снова начинает злиться.
— Как вы все могли упустить тот факт, что она смешанная! Она наполовину Брума, наполовину Солати. Ей нигде не нет места. Она чудовище, мерзость.
Она сплёвывает на пол рядом с собой.
— Эм, вообще-то, я думаю, ты найдёшь место… — начинает Кристал.
— Кристал, — говорю я.
Она замолкает. Упоминание Ире в присутствии Джеки сейчас было бы не самым лучшим решением. Джован ещё не поделился со своим народом подробностями.
— Мне жаль, что ты так считаешь, Джеки, — сказала я. — Если честно, я отчасти надеялась, что это поможет тебе простить меня за то, что я бросила вас по пути в Первый Сектор.
Я придвигаюсь ближе к ней, сцепляя руки за спиной.
— Я знала, — она тяжело дышит. — Я никогда раньше не видела такой необычный иссиня-чёрный цвет волос. Я увидела тебя в Куполе, увидела свет, отражающийся от твоих волос, увидела, как ты издалека смотришь на наш столик, и поняла, что это ты. Что рядом со мной сидела мерзкая полукровка и месяцами ела мою еду.
Масштабы её ненависти оставляют во рту кислый привкус. Её слова никогда не покинут меня, поскольку они подкрепляют каждый мой страх.
— Закрой свой рот, хотя бы раз в жизни, — ревёт Роман.
Половина комнаты подпрыгивает. Я гадаю, видели ли они его раньше в таком гневе. Не думаю, что была свидетельницей того, как он перечит Джеки.
Жаклин пялится на него распахнутыми глазами.
Я пробегаюсь по своим вариантам: позволить Джовану взять контроль ситуации на себя, слушать, как Роман и Жаклин спорят, или оставить её на милость разъяренных бойцов из ям.
— Вы все одурачены сиськами и улыбкой, — снова начинает она, прижимая руку ко рту.
В стену возле её головы вонзается кинжал. Один из кинжалов Осколка.
— Тебе следует быть осторожной с тем, что ты скажешь дальше. Он промахнулся намеренно, — говорит Вьюга. — Но может быть тебе стоит продолжить свою речь и сделать нам всем одолжение, — он маниакально ухмыляется.
Я знаю его, и это всё ещё пугающе.
Я выбираю последний вариант: вмешаться самой.
Я подхожу к Джеки, подняв ладони в неопасном жесте.
— Похоже, ты уже всё решила, и я не буду тратить время на то, чтобы переубедить человека, настроенного на ненависть. Но ради того, что у нас было до того, как ты узнала, насколько я отвратительна, можешь рассказать, почему ты так ненавидишь метисов? — спрашиваю я самым спокойным голосом.
В её лице что-то мелькает. Возможно, она поняла, что находится в безнадежном меньшинстве, но я говорю себе, что это та Джеки, которую я знала раньше. Та, которая заступалась за меня перед Арлой месяцы назад.
— Твой вид не приносит ничего, кроме боли и страданий, — говорит она с глазами полными слёз.
Её ненависть носит личный характер. И, очевидно, ещё свежа, или слишком долго подавлялась.
Король обхватывает меня руками.
— Роман, если ты не заткнёшь свою жену, это сделаю я, а после этого разберусь с тобой.
Он не повышает голос. Ему это не нужно. Роман спешит к Жаклин, в то время Король обращается к моей бывшей подруге.
— Как твоему Королю, мне стыдно, что одна из моих подданных могла так отреагировать. Ты слышала, какой была жизнь Олины, но из-за чего-то из твоего прошлого ты слепа к любому проявлению сочувствия. По отношению к тебе я чувствую тот же гнев и отвращение, которые ты испытываешь к женщине рядом со мной, совершенно не заслуживающей твоего невежества и жестокости. Ты совершила серьёзный промах.
Кровь отливает от лица Джеки. Она слегка сгибается в талии, как будто её ударили в живот.
— Джован, — шепчу ему я.
Он продолжает говорить, не обращая внимания на меня:
— Даже сейчас она пытается спасти тебя, прося меня остановиться. Мне не хочется причинять ей неудобства, но я хочу сказать ещё кое-что. Это предупреждение. К которому ты должна отнестись очень серьёзно.
Он отпускает меня и идёт к ней, смерть в каждом шаге. В комнате внезапно становится холодно, как будто Джован контролирует сам Гласиум изнутри.
— Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы повторить то, чему ты была сегодня свидетельницей. Если предательские слова лишь на секунду задержатся на кончике твоего языка, прежде чем ты проглотишь их обратно. Тогда беги далеко и быстро, потому что я оторву твою голову от тела быстрее, чем ты наберёшь воздуха, чтобы позвать своего мужа.
Я вздрагиваю от жёсткости его обещания. Ни один человек в комнате не сомневается, что он выполнит его, если она будет достаточно глупа, чтобы проверить его. Он возвышается над ней, каждая его клеточка готова к атаке. Она сама навлекла на себя это своей глупостью, и это моя жизнь в её руках. Я была идиоткой, когда думала, что могу доверять ей.
— Ты хочешь что-нибудь сказать, Татума? — спрашивает он.
Я могу сказать так много, но это ничего не изменит.
— Совсем ничего.
Мне не удаётся удержаться от грусти в голосе.
Жаклин смотрит в пол, к её ногам падают слёзы. Они не значат ничего для мужчины, стоящего перед ней.
— Выметайся, — говорит он со смертельным спокойствием.
Она бросается к двери.
— Роман! — рявкает Джован.
Роман подбегает к нему. Король хватает его спереди за тунику и поднимает так, что он становится на носочки.
— Тебе лучше убедиться, что её язык останется за зубами.
Его гнев выходит из-под контроля. Я проскальзываю вперёд. Джован опускает его, по-прежнему, вибрируя от злости.
— Роман, — я кладу руку на его плечо. — Я сожалею больше, чем ты можешь себе представить, о том, что встала между вами, — глаза взрослого мужчины увеличиваются от удивления. — Это не твоя вина, что я ей не нравлюсь, и, пожалуйста, не думай иначе.
— Её мать была убита мужчиной-метисом, и никто не поверил ей, когда она сказала, что видела, как убийца улетел прочь, — быстро бормочет он. — Я никогда не видел её такой.
— Понимаю, — говорю я.
Хотя, по правде говоря, это не так. Как это может оправдать ненависть ко всем метисам?
— Если ты сможешь не дать ей разнести эту информацию, я буду очень благодарна.
Я киваю.
— Тебе не нужно просить. Я имел в виду то, что сказал ранее.
Роман кланяется, торопливо выбегая за дверь вслед за своей женой. Я совершенно ему не завидую.
Джован стоит