ухватить какую-нибудь деталь, на которую мы не обратили внимания.
– Должно быть что-то еще, что-то, что мы не замечаем, – продолжала размышлять я, говоря при этом вслух.
Исследуя все собранные нами данные, я поняла, что мы не знаем, как муж Маргарет попал в компанию отца. Я попыталась потянуть за эту ниточку.
– Послушайте… вы ведь говорите, что у вашего мужа было много разной работы.
– Да, он был готов взяться за что угодно, особенно на стройке. Он умел делать буквально все.
– И как компании нашего отца удалось выйти на вашего мужа?
– Вот уж не знаю. Помню, что ему позвонили из агентства по временному трудоустройству.
– Что-то здесь не вяжется… Я не понимаю, как, не зная вашего мужа до открытия этой вакансии, они вдруг приходят к нему и предлагают работу в Исландии. Вы уверены, что у него раньше не было никаких связей или контактов с компанией нашего отца? Какое-то собеседование? Может, был конкурс, на который он хотел попасть?
В эту секунду я увидела, как лицо женщины переменилось, и уловила момент, которого ждет каждый журналист.
– Слушайте, а ведь сейчас, когда вы об этом говорите, я припоминаю что-то такое. За несколько месяцев до поездки в Исландию мой муж проходил несколько интервью, которые проводились для отбора конкурсантов. Он был красив, высок, силен. Это был не первый раз, когда он пробовался, и за кастинг всегда хорошо платили.
– А вы не помните название того конкурса? Ну или хотя бы кто его организовывал?
– Точно, это был кастинг. Мой муж сказал мне, что они ищут тех, кто похож на знаменитостей для работы дублерами в фильмах.
– Конкурс двойников! – вскрикнул мой брат. – Вот что это могло быть.
___
– Скажи мне, что случилось? – спрашивает Доктор под пристальным взглядом миллионов людей, которые увеличивают громкость своих устройств.
Но в ответ тишина. Будь ее воля, Мисс никогда бы не разорвала объятия Доктора. В них она ищет любовь, которой ей так не хватает с тех пор, как она прилетела на Марс. Секс не может подарить ей такого ощущения близости, когда другой человек ничего не требует взамен.
– Расскажи мне, что произошло, – снова шепчет Лаура, когда их объятия слабнут, и они оказываются на расстоянии одного вздоха друг от друга.
В то время как Доктор осторожно убирает волосы с лица Мисс, пытается стереть слезы с ее щек, губы девушки приоткрываются, чтобы произнести два слова, каждое из которых пронизано болью.
– Меня изнасиловали.
И не говоря больше ничего, как раненое животное, она снова роняет свое тело в объятия Доктора. Они остаются сидеть там вместе. «Столько, сколько потребуется», – думает Доктор. «Этого никогда не будет достаточно», – думает Мисс.
– Я просматривала с утра социальные сети, – шепчет Лаура ей на ухо, – и мне показалось, что это был один из тех привычных визитов, что и всегда, что вы хорошо провели время. Причем пишут, что на этот раз было даже больше страсти, чем обычно.
И именно сейчас Доктор понимает, что в действительности произошло.
Мисс продолжает плакать.
– Кто? – тихим голосом спрашивает ее Доктор.
Мисс медленно отстраняется от нее, отвечая сквозь слезы и боль:
– Ни один из двух, в этом я уверена. Я знаю их тела, их прикосновения, их запах… Это был кто-то другой. Пока я лежала там, под одеялом, в момент возбуждения я даже не сразу поняла, что происходит. Но как только я… в этот момент я почувствовала что-то странное и закричала.
– И он заткнул тебе рот рукой.
– Да… это было… – она продолжала плакать.
Доктор позволила ей выпустить все эти переживания наружу, освободиться от той боли, которую Мисс сдерживала внутри. Проходит много минут, прежде чем она задает следующий вопрос.
– Но тогда кто? Остается только два варианта.
– Военный… Нет, не думаю, что это был он, – шепчет Амели, – он слишком большой, думаю, я бы это заметила, когда он навалился на меня.
– Но тогда остается только один вариант. Фрэнк?
– Но Фрэнк… – отвечает женщина, охваченная не физической, но другой болью, которая сжигает тебя изнутри и разрывает на части, напоминая каждый раз о том, как тебя заставили сделать то, чего ты совсем не хотела. Как разрушили самое ценное, что у тебя было – твою неприкосновенность… – Почему? Зачем было делать нечто подобное?
– Не знаю, не знаю, – отвечает Доктор, пытаясь найти хоть какое-то объяснение.
– Я не понимаю, – лепечет Мисс сквозь слезы, – не понимаю… Я убежала с Земли, потому что там чувствовала себя вещью, потому что уже один раз оступилась, появившись в том журнале. Потому что потом некоторые люди заставляли меня делать что-то ужасное… Я тысячу раз пожалела об этом. Больше никто не воспринимал меня всерьез. Я превратилась в куклу, которой можно было легко воспользоваться, чтобы получить удовольствие, а затем бросить…
Она вздыхает.
– А я не кукла, я человек! Вот почему я думала, что будет здорово прилететь сюда, начав все с нуля на планете, где мужчины и женщины будут равны и свободны. Где я смогу жить, не испытывая страха.
Они обе молчали, обняв друг друга.
И хотя эти женщины продолжают сидеть на месте, социальные сети уже несколько минут как выносят приговор.
Миллионы сообщений, полных абсолютной ненависти, наводняют интернет, преследуя только одну цель. Все они публикуются под такими тегами, как #Фрэнкживотное, #Фрэнкнасильник, #сдохниФрэнк. Нет никаких доказательств, но и сомнений тоже нет. Приговор вынесен: виновен.
Возможно, Фрэнка в этот момент спасало лишь то, что он был далеко от Земли, где любой сумасшедший мог бы менее чем за час выследить его и пристрелить. Как известно, подобных прецедентов было уже немало. Это был не первый случай в истории, когда социальные сети выносили приговор, и какой-нибудь неуравновешенный человек приводил его в исполнение.
Всего за несколько минут ряд феминистских ассоциаций организовали акции протеста в главных столицах мира, требуя справедливого наказания, которое в большинстве случаев включало смерть.
Доктор и Мисс не сразу осознали, что каждое их слово, пусть и с привычной задержкой, уже достигло Земли и вернулось обратно в колонию. Они еще не знают, что сообщения, пропитанные ядовитой злобой, уже появляются на мобильных устройствах остальных обитателей колонии.
Вот почему они так удивлены, когда внезапно из Общего зала раздаются крики. Крики ненависти, боли и ярости.
Они обе встают и бегут туда, опасаясь самого худшего.
___
– Что еще за конкурс двойников? – спросила я у своего брата.
– Ну, это был своего рода кастинг, где мы отбирали людей, которые были очень похожи на кого-то другого. Процесс был простым: кандидат