Читать интересную книгу Очерки, фельетоны, статьи, выступления - Михаил Шолохов

И если говорить о нас, советских писателях, то нам искренне хотелось бы, чтобы наши дружественные связи со всеми писателями были бы столь же тесными и активными, как из года в год крепнущие отношения с нашими собратьями по перу из многих стран Запада и Востока.

Я был бы очень рад узнать, что́ думают на этот счет мои американские, английские, западногерманские и японские коллеги.

Я говорю о них в первую очередь потому, что именно с этими странами наши культурные связи в послевоенные годы оставляли желать много лучшего.

Такова первая цель моего письма.

Во-вторых, я позволю себе внести некоторые предложения в связи с деятельностью нового журнала.

Я думаю, что журнал призван публиковать все истинно талантливое, что́ помогает людям жить достойной человека жизнью.

Я был бы рад, и думаю, что далеко не я один, если бы ваш журнал стал трибуной творческого общения для всех, кому дорого живое дело современной литературы. Мы были бы благодарны журналу, если бы на своих страницах он организовал переписку советских читателей (в том числе и литераторов) с авторами печатающихся у вас произведений.

Возможно, что при чтении этих произведений, раскрывающих духовный мир, борьбу и надежды разных народов, у советских читателей возникнут мысли, небезынтересные для зарубежных писателей. Нет писателя, которому было бы безразлично мнение читателей. Помню, с каким интересом я знакомился с откликами зарубежных читателей, в том числе американских, на издание «Тихого Дона». Эти отклики были разноречивы, далеко не все я в них принимал, но для меня как писателя они были поучительны.

Мне кажется, что такая переписка способствовала бы взаимному духовному обогащению и познанию.

Пишу это письмо с сознанием, что наступило время, когда при наличии доброй воли и взаимоуважения делу всемерного развития культурных связей может быть придан широкий размах, разумеется, лишь в том случае, если усилия будут взаимны.

Все эти вопросы я ставлю, естественно, в самой общей форме, потому что убежден — при наличии единодушия в главном все остальное приложится.

Я был бы рад узнать мнение моих зарубежных коллег по этому вопросу.

Глубоко убежден, что мы найдем общий язык.

1955

К новым замечательным свершениям!

Накануне Нового года не хочется повторять давно уже всем известные истины о задачах и целях нашего искусства. Сухая это была бы закуска к новогоднему столу! Я справедливо полагаю, что все мы, каждый в своей области творчества, достаточно грамотные люди, а потому и должны знать, чего от нас ждет народ и что и как мы должны делать. Мне лишь хочется от всего сердца пожелать нашему могучему советскому искусству и литературе новых замечательных свершений в наступающем году. А представителям искусства и литературы: молодым — творческой зрелости, зрелым — молодого задора и упорства в постоянном стремлении к совершенству.

1956

Выступление на Третьем Всесоюзном совещании молодых писателей

Мои друзья из нашего писательского руководства ставят меня иногда в неловкое положение. Дескать, тебе необходимо выступить: «Скажи молодым писателям прочувствованное слово».

— А о чем?

— Ну, о том, что писательский труд не легкий, о том, что бывает он тяжел, что писательская профессия трудна, что это святое дело.

И что же получается?

Отобрали мы из молодых триста шестьдесят самых талантливых, самых способных. И стоит ли мне с такими способными говорить об азах? Буду говорить, как с равными равный.

Что же, если говорить о литературе и, в частности, об этом совещании, то кое в чем я не согласен с докладчиком т. Ажаевым.

Мне, например, не нравится та часть его речи, где он, давая положительную оценку тому или иному произведению, считает необходимым в бочку меда непременно пустить ложку дегтя. Как будто не будет семинара, где можно разобрать подробно достоинства и недостатки того или иного произведения, манеру авторского письма — все то, из чего складывается творческая сущность произведения. Стоило ли с такой высокой трибуны говорить о деталях и подробностях?

В частности, мне казалось, он нашел нужное слово, когда привел высказывание Горького насчет того, что одно дело выучиться лыко драть, а другое дело — лапти плести.

Я не буду занимать ваше время долго. Если речь идет о лыке, все-таки хорошо драть лыко как будто на одном и хорошо знакомом месте, и основательно, а не в порядке кратковременных наездов. А у нас вот шарахнулись и пожилые и молодые на целину за темами и сюжетами. И мы видим, результат не так уж хорош, а зачастую просто плачевный. Человек пробыл один-два месяца, допустим, даже полгода, лыка надрал, а лапти все равно не получаются.

Большинство из вас из областей. Это хорошо, ближе к жизни.

Мне хотелось бы вам пожелать, чтобы вы в литературе не остались перестарками. Известна такая категория девиц, которые долго не выходят замуж. Пусть скорее приходит к вам творческая зрелость. Пусть она радует не только нас, писателей, но и читателя, огромного и требовательного, настоящего читателя, какого, пожалуй, нигде в мире еще нет.

И в связи с этим еще одно пожелание: не оставайтесь в литературе до старости в детских коротких штанишках! А такие, к сожалению, у нас еще бывают.

В заключение моей короткой речи хочется пожелать вам не только в наступившем году, но и вообще в жизни и больших дерзаний и больших творческих успехов.

1956

Речь на XX съезде КПСС

Товарищи делегаты! Как вам было уже сообщено нашим секретарем т. Сурковым, советская литература не имеет своего плана на шестую пятилетку. К этому мне остается только добавить, что если бы какой-либо план существовал, то, уверяю вас, он все равно не был бы выполнен и потому, что труд наш сугубо специфичен, и потому, что, по правде говоря, нет у нас в стране более неорганизованных людей, чем мы, писатели.

В Союзе советских писателей 3247 членов союза и 526 кандидатов, всего 3773 человека, вооруженных перьями и обладающих той или иной степенью литературного мастерства. Как видите, сила на вид немалая, но пусть вас не страшит и не радует эта цифра. Ведь это же только «на вид», а на деле в значительной части писательский список состоит из «мертвых душ».

Жаль только, что нет в наше время чичиковых, а то бы Сурков, несмотря на всю его коммерческую неопытность, одной крупной торговой операцией сумел бы нажить для Союза писателей целое состояние.

Я обязан сейчас, с глазу на глаз со своей родной партией, говорить о литературе пусть горькую, но правду. Этого требует от меня мой партийный долг, долг моей партийной и писательской совести и чести.

Здесь т. Сурков довольно невнятно говорил о достижениях советской литературы последних лет и иллюстрировал это положение нарастающим количеством книг, выпущенных издательством «Советский писатель» в 1953, 1954 и 1955 годах. Знаете, как это по-русски называется? «Наводить тень на плетень».

Да разве количеством выпущенных книг измеряется рост литературы? Ему надо было сказать о том, что за последние 20 лет у нас вышло умных, хороших книг наперечет, а вот серятины хоть отбавляй! На тысячу писательских перьев за двадцать лет по десятку хороших книг. Как вы думаете — не мало ли? Вот о чем надо было сказать т. Суркову, хотя вы и сами это отлично знаете.

Было бы странно, если бы сейчас, когда трудовыми руками советских людей создаются величайшие в мире гидроэлектростанции, наши пропагандисты все время твердили бы народу: «Однако мы все же построили в 1932 году Днепрогэс».

А вот мы, писатели, построили бы себе этакую «днепрогэсовскую» литературную плотину из произведений, написанных 20—30 лет тому назад, и чуть что нажмут на нашего брата-писателя, мы проворно прячемся за эту плотину и не без апломба заявляем оттуда: «Позвольте, как это нет книг? Как это мы не пишем? А „Жизнь Клима Самгина“? А романы Сергеева-Ценского? А „Железный поток“ Серафимовича? А „Цемент“ Гладкова? А „Разгром“ Фадеева? А романы Леонова и Федина? А „Чапаев“ Фурманова? А „Бруски“ Панферова?» И залпом перечислим еще десяток произведений, признанных читателями и пощаженных временем. До каких же пор мы будем отсиживаться под благодатным прикрытием этой всеспасающей плотины?

С тридцатых годов многонациональная советская литература пополнилась новыми именами замечательных мастеров прозы, поэзии, драматургии. Так что, слов нет, за все время своего существования наша литература создала немало полноценных произведений и по праву стала ведущей литературой в мире. Но ведь положа руку на сердце надо прямо сказать, что ведущей она стала не потому, что ею достигнуты какие-то ранее недосягаемые для писателей высоты художественного совершенства, а потому, что все мы, каждый в меру своего таланта, глубинными средствами искусства, проникновенным художественным словом пропагандируем всепобеждающие идеи коммунизма — величайшей надежды человечества. Вот в чем секрет нашего успеха! А попробуй какой-либо писатель в наше время написать произведение с позиций антикоммунизма — имя такого писателя будет немедленно предано презрительному забвению, а книги его нечитанными заплесневеют на полках. Так что, как видите, и лавры принадлежат не столько тем, кто писал, сколько той, которая вдохновляла на создание больших произведений, — нашей родной Коммунистической партии. И мы, писатели, искренне, от всего сердца радуемся этому и готовы и впредь, до последнего нашего дыхания служить своим словом делу партии Ленина и свято хранить и в жизни и в литературе ее благородные интересы.