Читать интересную книгу Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская

А Роза? Куда с утра до вечера гинеколог Роза глядит и говорить не хочется… Хотя, наши непутёвые мужья круглосуточно с радостью смотрели бы туда, дай им денег и воли.

Можно представить как негодовала я. Сильно негодовала, но недолго, потому что мужья быстро стрескали шашлыки и принялись считать «капусту». Архангельский, по старинке, инициативу взял на себя.

— Ну, Жека, — обратился он к моему бывшему, — рассказывай. Как вы с Тасей съездили?

Конечно же я превратилась в уши, потому что начала во вкус входить с этим их бизнесом: любопытно было, что эти непутёвые придумали на этот раз.

— Значит так, — обстоятельно начал Евгений. — Эта тема, похоже, попрёт, это, думаю, толковый бизнес. Надо начинать. Короче, мы с Тасиком удачно пересекли границу ближнего зарубежья, встретил нас там зёма, прижился там, считай уже местный. Встретил нас, все путём…

«Куда это их носило?» — изумилась я.

Женька тут же мне и ответил, ну не мне, конечно, ну, да и я уши не затыкала.

— Из Симферополя зёма повёз нас на тачке своей в Севастополь, а как к Севастополю подъехали — не пущают. И взяток не берут. Что делать? Воскресенье. Зёма наш разволновался. «Братаны, — говорит, — все начальство отдыхает.»

— Думали уже в горах ночевать, — пожаловался Тася.

«Цену себе набивают,» — сразу установила я.

— Короче, — продолжил Евгений, — мы отправили зёму одного через пост, а сами почапали пешим через горы. Договорились, что он от поста отъедет и нас на дороге подождёт. А зёма предупреждает: «Вы, — говорит, — только через горы осторожно идите, а то там беркутовцы частенько в засаде сидят. Это типа вашего ОМОНа.» Мы с Тасей переглянулись и пошли.

«Ну, — подумала я, — сейчас такими балладами душу корчевать начнёт.»

Не я одна так подумала. Архангельский тоже насторожился:

— И как?

— Нормально, — разочаровал его и меня Евгений. — Через горы прошли, зёма нас подобрал и сразу в цех отвёз. Поглядели мы, вполне приличные гробы, хоть и беспредельно дешёвые. Хохлов расспросили что да как, короче, все нормально.

Я ушам своим не поверила и у Мишеля поинтересовалась:

— Что он сказал? Приличные что?

— Гробы, — ответил он.

«Совсем наши мужики офигинели, — подумала я. — С котиков на гробы переключились.»

А разговор, тем временем, темпы набирал. Архангельский деловито спросил:

— Жмурконтору цена устраивает?

Женька оживился:

— Ещё бы, в три раза ниже нашей. И материалу — хоть задницей ешь. Витя уже и ДВП нашёл дешёвую, и с тканью договорились и даже с гробом этим в жмурконторе побывали. Марусин родственник, ну тот, к которому ты нас посылал, сказал, что хоть сегодня товар возьмут, только ГОСТ требуют.

Даня с важностью заявил:

— ГОСТ добудем и можно производство открывать.

Пупс засомневался:

— А не слишком ли хлипкие эти гробы? ДВП все же материал ненадёжный.

Тут уж хором заговорили и Женька и Тасик. Бросились рассказывать как в том цехе, где они гроб купили, устраивались испытания: положили в гроб местного бугая и трясли его, пока он не взмолился.

— И не развалился? — скептически осведомился Пупс.

— Если хочешь, на Ване проверим, — предложил Тасик. — Женька, вытаскивай трофей.

Мгновенно на поляне появился гроб, на который Архангельский без всякого вдохновения посмотрел и тоскливо изрёк:

— Мал он мне. Не пройду по росту. Женьку лучше положим давайте.

Даня запротестовал:

— Сам лезь. Ты тяжелей. Уж если проверять, так проверять, тут нужен верняк. Как-никак производство открывать собираемся, бабки вкладывать.

«Вот же урод!» — возмутилась я, вспоминая экспроприированные из домашнего сейфа три штуки и горе Тамарки.

— Да, Ваня, — согласился Женька, — для пользы предстоящего дела лучше всего тебя положить в гроб.

Умный Пупс с этой мыслью так грамотно согласился, что у Архангельского отпали последние сомнения, и он нехотя полез в гроб. Мужики его мигом подхватили и затрясли. Долго трясли, но гроб, как ни странно, выдержал.

— Хорошая вещь, — похвалил гроб Даня, когда Архангельский восстал из него. — Как вы довезли такую неудобную штуковину?

Женька заскромничал:

— Нормально, из экономии в поезде. Он же лёгкий. Я как чемоданчик его нёс, ручки с Тасей приделали. С проводницей договорились, она поставила его в тамбур, в последний вагон. Чудесно доехали.

«Слышала бы его Юлька, — подумала я и возрадовалась: — Господи! Какая я счастливая! Мой Мишель! Мой замок! Сколько у меня приятного всего! А у Юльки одни гробы и котики.»

И в это время Мишель мне шепнул:

— Слышишь?

Я прислушалась:

— Нет.

— Машина приближается. Остановилась.

— Тебе показалось.

Отмахнувшись, я вернулась к мужьям. Даня подробно рассказывал о том, как добывал ГОСТ. По всему выходило, что нет смелей героя. Всех чиновников за копейку купил и ГОСТ почти добыл, только куда, спрашивается, Тамаркины три штуки делись?

— Завтра утром ответ получу, — заключил Даня. — Очень обнадёжил меня чинуша.

Архангельский не согласился:

— Зачем завтра, прямо сейчас с мобильного и звони. Время ещё не позднее.

Даня что-то ему отвечал, но я уже не услышала. Меня снова Мишель отвлёк.

— Опять, — сказал он.

— Что? Машина?

— Нет, на этот раз шаги.

Я напрягла слух — бесполезно.

— Показалось, — шепнула я.

— Нет, не показалось. На дорогу посмотри.

Я вгляделась во тьму. Действительно, что-то двигалось по дороге с горушки, причём в сторону баньки. Мне уже стало не до мужей.

— Неужели тот? — я кивнула в сторону леса.

Мишель согласился:

— Очевидно, за пулемётом идёт. Теперь ясно, почему в лесу его прятал: заранее знал, что машину придётся на приличном расстоянии оставить и не хотел с пулемётом по дороге шагать.

«Интересно становится, — подумала я. — Это что же выходит: мой будущий муж спас от верной смерти бывшего? Везучий же Женька! Что было бы с ним, не предложи мне Мишель руку и сердце?»

Если исходить из того, что в этот день до встречи с Мишелем у меня не возникало острой необходимости в поездке в деревню, то пулемёт в данный момент был бы в целости и исправности, а вот Женька и другие мужья…

«Да, — заключила я. — Если б не мой Мишель, Юлька, считай, вдова, как Тамарка, и Маруся, и Тося и Роза. Но кто этот пулемётчик? И чем ему помешал мой Женька?»

Вопрос не праздный и требует ответа.

Глава 38

Наконец-то из-за тучки показалась луна, и сразу посветлело. Мне и Мишелю это понравилось, а вот пулемётчику не очень — он тотчас к лесу заспешил, хотя, кто, кроме нас, мог его заметить? Мужья так хорошо сидели у костра, что вряд ли стали бы отвлекаться на созерцание окрестностей. О нашем же существовании пулемётчик не подозревал.

Как только он скрылся в лесу, я ласково попросила Мишеля:

— Милый, не мог бы ты смотаться к дороге и посмотреть какую марку автомобиля этот партизан предпочитает.

— Судя по звуку, джип, — не сходя с места просветил меня Мишель.

— Тогда не удивлюсь, если это «Линкольн Навигатор», — заключила я, полагая, что достаточно постигла повадки гоблинов.

Вряд ли они стали бы прятать в лесу всего один пулемёт, да и нет им нужды, поскольку с оружием не расстаются практически. Однако, любопытство, похоже, одолело и Мишеля.

— В тёмном лесу отыскать схрон непросто, — шепнул он мне, — пока партизан пулемёт свой ищет, вполне к дороге успею смотаться, лишь бы не заметили меня эти мужья.

Я его успокоила:

— Вот их можешь совсем не опасаться. Излишней наблюдательностью они и днём не страдают. Если бы ты знал что вытворяют мои подруги практически на их глазах, то встал бы во весь рост и шёл бы к дороге, громогласно исполняя арию: «У любви как у пташки крылья.» Клянусь, никто из этих раздолбаев и ухом не повёл бы, так заняты они собой.

Успокоенный, Мишель отправился к дороге, правда арию он не исполнял, но двигался весьма быстро и уверенно. Я же вернулась к мужьям.

И тут же расстроилась, потому что события там таким дивным образом изменились, что от радости и ликования не осталось и следа. Такая печаль на поляне воцарилась, что едва не всплакнула сама. Больше всех убивался Архангельский, причём совершенно тем же способом, что и его Маруся.

— Жека, — сказал он, — пойди шашлыков, что ли, ещё на угли кинь, хоть зажрать горе.

Евгений и Пупс направились к костру пристраивать новую порцию шашлыков. Архангельский и Тасик без дела тоже не остались. Они энергично отчитывали Даню, я же ломала голову: «За что?»

Поскольку в их речах было слишком много ругательств — для смысла места не осталось, поэтому голову ломать мне довольно долго пришлось, до тех пор, пока Даня не восстал и не бросился перечислять свои прошлые заслуги.

Заслуги его, в основном, носили финансовый характер, поэтому я в ужас пришла, узнав, сколько Тамарка добра потеряла. Даня без устали перечислял, а я вздрагивала и за сердце хваталась.