достаточно глупым и не логичным. — Неужели от потери крови?»
Дмитрий шёл поэтому безграничному пространству и думал над своим ответом на поставленный вопрос, но сейчас, ему нужно было думать о другом. Он не знал что это: его ночная тревожность или игра, так что в любом случае ему стоит позаботиться о том, как он будет отсюда выбираться. Выбираться из собственного подсознания, из собственного безграничного озера, которая была маленькой частью его души, или из игры? Но как? Как он будет выбираться из этого? Дмитрий не знал ответ на данный вопрос. Тогда в самом начале ему помог какой — то тусклый свет, взявшийся не понятно откуда.
Дмитрий просто шёл в этом пространстве, опасаясь, что он наткнётся на Адольфа Гитлера, который был олицетворением гордости, который перед ним убьёт ещё одного маленького еврейского мальчика; наткнётся на торчащий из снега топор Октавии, которая хотела сослужить Богу службу, и которая жила в доме, который искушал Дмитрия остаться в нём до скончания веков и превратится в обычного, ничего не желающего, кроме комфортной жизни, обывателя; он боялся наткнуться на метель, которая опять погрузит его в не известность и заставит опасаться и боятся сделать шаг вперёд, потому что тот шаг может оказаться для него последним; боялся встретиться со Смертью, которая протянет к нему руку и ему ничего не останется сделать, как опустить голову и взять её.
Дмитрий шёл осторожными и трусливыми шашками, не ведая куда, в надежде опять встретить этот тусклый свет в виде шара, который перенесёт его в реальный мир; заставит его очнуться от этого сна. Заставит его проснуться в своей кровати, у себя в квартире. Проснутся сейчас просто так, Дмитрий не мог, потому что он не знал до конца, сон ли это, или игра. Он просто шёл, смотря по сторонам, и проговаривал про себя, едва издавая звуки: «Здесь никого нет. Здесь никого нет». Он шел, скрестив руки за спиной. Дышал ртом. Его дыхание сбилось от страха, перед собственным разумом, который в любой момент может подкинуть ему что — то плохое, если это его очередная ночная тревожность; а также и от страха, что его путешествие ещё может быть не окончено, и сейчас, перед ним появится новое испытание.
Но вдруг, Дмитрий увидел вдалеке как к нему что — то приближается, что — то маленькое. Оно махало маленьким крылышками, от которых исходил тусклый свет. Это было не похоже на шар, который приближался к Дмитрию. Он не мог понять, что это такое, но по мере того, как это что — то приближалось к нему, Дмитрий понял что — то было, а точней кто это был. Дмитрий испытал чувство радости и, невольно, на его лице растянулась улыбка от счастья.
Это был Яша, от которого исходил тусклый свет. Яша, который пришёл к своему хозяину на помощь.
Маленький волнистый попугайчик, светившейся тусклым светом, подлетел к Дмитрию, который взяв его в руки, прижал к своей правой щеке, мило улыбаясь и жмурясь.
— Что ты здесь делаешь мой друг? — задавал он риторические вопросы Яше. — Как ты сюда попал?
В этот момент прозвучал глухой выстрел, после которого раздался свист, словно что — то маленькое летит в этом пространстве с высокой скоростью. И это что — то пролетело в полуметре от головы Дмитрия. Дмитрий молниеносно повернулся в ту сторону, откуда раздался выстрел и увидел Адольфа Гитлера с пистолетом в правой руки времён Второй Мировой войны. Раздался ещё один выстрел, а после него и свист пули, которая точно также как и первая потерялось в этом безграничном пространстве, словно камушек в океане. Яша выпорхнул из рук Дмитрия и начал летать перед его головой туда — сюда, чтобы его хозяин понял, что он хочет до него донести. И Дмитрий понял, что от него хочет его домашний любимец, оказавшейся здесь, словно по волшебству. Яша знал дорогу к выходу из этого пространства и сейчас, он покажет дорогу Дмитрию, который уже бросился бежать следом за ним, но предварительно кинув взгляда на Гитлера. За спиной Адольфа Гитлера стали появляться, словно из пустоты, сотни солдат с пистолета — пулемётами в руках. Дмитрий не стал долго думать, а кинулся бежать следом за Яшей, который отлетел от него метров на десять. А за спиной Дмитрия раздался очередной выстрел и свист пули, рассекающей это пространство, которая опять пролетело мимо великого и неподражаемого, едва его не задев.
Дмитрий бежал за Яшей, а вдогонку, за ними летели сотни тысяч пуль, которые замедлили свою скорость и словно издевались, играя с теми, кого они были предназначены убить. Хлопки следовали за ними следом, словно Гитлер со своими солдатами не стояли на том месте и стреляли в него и в Яшу, который вероломно влез в эту игру, а бежали за ним, преследуя его. Каждая пуля летела мимо него и продолжала свой путь дальше, следую по кругу. Яша летел быстро и Дмитрий за ним не поспевал, постепенно отставая от своего гипотетического спасителя. А Смерть вновь преследовала его, приняв облик гордыне, в лице Гитлера. Она преследовала его на протяжении всего его путешествия или просто сна, который перерос в настоящий нескончаемый кошмар благодаря ночной тревожности Дмитрия, и пыталась забрать его с собой, но каждый раз ей это не удавалось. Это был её последний шанс, который она была не намерена опускать.
Дмитрий оглянулся назад. Сзади никого не было, а хлопки от выстрелов стихли. Дмитрий стал было радоваться, что всё закончилось именно так, но преждевременная радость ещё ни когда не доводила до добра. Когда он вернулся назад в то положение, в котором бежал от фашистов, то словно каким — то чудом успел среагировать и упасть на колени от замаха топора Октавии. Теперь Смерть приняла облик милой, добродушной и улыбчивой старушки, которая превратилась в настоящего психопата, желающего убивать, пусть даже во имя Господа.
— У меня есть поручение от Бога, — успел услышать Дмитрий, чудом не попав под лезвие топора, прежде чем встал на ноги и продолжил бежать следом за Яшей. Но смерть не желала с этим мериться и как тогда, в том одиноком доме, стоявшего в поле, рядом с тёмным лесом, где Дмитрий впервые осознал то, что это никакой ни кошмар, а игра, которая сработала, бросила топор в спину Дмитрия со всей силы и в этот раз, топор попал в спину Дмитрия соей металлической частью, но, слава богу, не острым лезвием.
Топор попал в спину