устало откинувшись на сиденье, выдал Степанычу, короткое:
- Домой!
Оказавшись в своей комнате, долго не мог уснуть, перебирая в голове, произошедшие за сегодня события. Могло быть и хуже. Совесть за покойников, не мучила. Было бы за кого. Собаке собачья смерть. Моральных уродов за нормальных людей, я давно не считал.
- Не разбив яиц, глазунью не сварганишь! – сам себе ответил я и недовольно поморщился. - Отстань, не видишь, думаю, закончил я неуместные дебаты с собственной личностью.
Вытащив помятую пачку денег из кармана пиджака, насчитал почти три с половиной тысяч рублей. Деньги по нынешним временам приличные, но не для моих запросов. Только, на прокорм и поддержание лояльности личной банды, у меня будет уходить по пятьсот в месяц. А, ведь ещё есть и личные траты. Плюс, наполеоновские планы на «покорение мира». Хотя, последний пункт можно смело исключить. Там нужны суммы другого порядка.
Вспомнив, какая удачная мысль, пришла мне в голову, в доме покойного Лазарева, я довольно потёр руки.
Наследница, Иннокентия Алексеевича, мадам Попова, по словам Серафимы, была женщиной тихой и богобоязненной. И занималась своим непотребным бизнесом, не по своей воле. Стеснённые денежные обстоятельства вынудили её искать покровительства у своего брата по отцу, который пристроил её к делу, оформив на неё дом терпимости. Мужчинам, обзаводиться подобным бизнесом, запрещало законодательство Российской империи. Радости, женщина, от такого подарка особой не испытывала, но деваться было некуда, и она добросовестно следила за порядком в заведении, как могла помогая девочкам, выжить в этом сложном мире. Остальными делами заправлял Прохор, являясь глазами и ушами настоящего хозяина.
Идея моя проста и бесхитростна. Томск населяло огромное количество беспризорных и полу-беспризорных детей обоего пола. Местные немногочисленные приюты просто физически не могли вместить такое количество. Потому, чтобы просто выжить и не умереть с голоду, подростки попрошайничали и совершали всевозможные мелкие правонарушения. Вырастая, в будущем, в матёрых уголовников-рецидивистов.
Идея была приспособить два дома: здание борделя и того, где проживал Лазарев, в детский дом и одновременно ремесленное училище. В одном девочки, в другом мальчики. Обучать их можно престижным профессиям, например швейному и столярному делу.
Тем самым, я совершаю две важных вещи. Во-первых, успокаиваю свою совесть, ибо каждый плохой поступок должен компенсироваться хорошим. На этом, держится душевное равновесие. Во-вторых, из этих ребят могут вырасти будущие помощники, изначально многим мне обязанные.
Оформить всё можно на Глафиру Алексеевну, настроив её на совершение богоугодных дел, чтобы замолить накопленные прегрешения. В крайнем случае, её лояльность можно подкрепить фиктивными угрозами, применив рецепт американских гангстеров, о добром слове и пистолете. Не думаю, что мадам, будет долго кочевряжиться, учитывая, что все расходы, я буду оплачивать из собственного кармана. Настроив себя на благостный лад, я, наконец, покорился Морфею, устало уткнувшись затылком в подушку.
Глава 19
Следующие несколько дней прошли в штатном режиме. Народу в зале было немного, можно было не перетруждаться. Время, между дневным и вечерним выступлениями, пережидал в выделенном мне номере на втором этаже гостиничного здания. Вот только сегодня сладко покемарить на роскошной кровати люкса мне не дали. От соседей доносился ясно различимый беспокойный шум и грохот. Как будто кто-то разбрасывал стулья и кидался бутылками о стену. Когда данный бардак достал меня до предела, решил пойти и разобраться.
На стук в дверь никто не ответил. Осторожно приоткрыв створку, понял, что успел вовремя. Молодой мужчина в мятых чёрных брюках и рубашке навыпуск, стоя на стуле, прилаживал себе петлю на шее. Резким рывком, преодолев разделяющее нас расстояние, я успел подхватить его под ноги, прежде чем верёвка захлестнула горло. Переместив неудачливого самоубийцу на кровать, оглядел комнату. Как и следовало ожидать, окружающее пространство носило следы явного запоя. Пустые бутылки, остатки еды, упавшие стулья, разбросанные части одежды – свидетельствовали об этом факте однозначным образом.
Найдя на столе бутылку от французского шампанского, на дне которой ещё плескалось немного жидкости, я поднёс её ко рту суицидника.
- Пей! Полегчает.
Очумело помотав головой, тот присосался к вожделённой жидкости.
- Давно гуляешь? Поди, не ел ничего?
На первый вопрос мне показали три пальца, на второй утвердительно кивнули головой.
- Понятно. Три дня.
- Вот, что друг мой, ситный… Приводи себя в порядок, обедать пойдём.
- Угощаю! – усмехнулся я, заметив, как молчаливый собеседник намекающе потёр большой палец об указательный.
Час спустя, глядя как мой новый товарищ жадно разделывается с жареной курицей, я вяло ковыряясь в овощном салате, обдумывал ситуацию.
История Куприянова Никиты Силантьевича, как звали моего сегодняшнего знакомого, была проста и до неприличия банальна. Получив недавно от дядюшки, купца первой гильдии, в наследство пару золотых приисков, он ожидаемо загулял, потеряв берега от радости. Вдоволь насладившись элитным коньяком и непотребными девками, решил разнообразить свой досуг карточными играми. Ожидаемо нарвавшись на профессиональных шулеров, проигрался в пух и прах. И теперь предстать перед глазами сурового отца и бедной маменьки, было для него хуже смерти. Позор на всю родню. В старообрядческих семьях за репутацией следили строго.
По мере размышлений, в голове стали родиться меркантильные приземленные планы. Такой шанс упускать нельзя. Куприяновы, судя по всему, были целым кланом, связанным крепкими родственными и деловыми связями с богатыми старообрядческими деловыми династиями. А это сила, с которой было вынуждено считаться даже правительство. Допустим, конкретные места, где находятся богатые золотые россыпи, мне известны. Но, чтобы до них добраться и грамотно эксплуатировать, нужны большие вложения и связи среди власть держащих. Не того, ни другого у меня нет. Значит, по любому придётся с кем-то делиться. Так почему бы не со староверами? Слово купеческое они держат крепко. Кидалово у них не в части. Правда, со своими, но? Можно найти общие интересы и крепко подружиться. Религия тут не помеха. Прежде всего, дело, иначе их бизнес давно бы накрылся.
Я с новым интересом взглянул на молодого купчика. Попробуем ему помочь. Кровь из носу, а надо подружиться.
- Никита Силантьевич, а ведь я могу пособить решению вашей деликатной ситуации. Так сказать, к всеобщему удовольствию. Есть у меня нужные связи.
- Дорогой вы мой! Благодетель! Век за вас бога молить буду! – надежда так и горела в восторженных глазах молодого кутилы.
- Только каким образом? Полиция? Не вариант, ведь это огласка! Вот её то, мне и не надо!