Ребенок еще ничего. Понянчились. Позабавились. Вспомнили прежние времена. Хорошо хоть Ванька не грудной. Но купали они его вдвоем. Мальчишка, польщенный таким вниманием, позволил себе немного покапризничать, но только самую малость. Виталий сам его вытер, отнес на кровать и одел в футболку Никиты, которая оказалась ему как раз до щиколоток.
Совместное купание странным образом повлияло на Евгению и Виталия. Они сели рядом перед телевизором, наслаждаясь теплом и уютом. Она принесла поднос с чаем, и они не спеша прихлебывали его, отдаваясь тягучему домашнему времени. Молчали, но молчание не тяготило, а сближало их. Пока не позвонил Володя. Он спросил:
– Женя, Нади у тебя нет?
– Нет. – Она покачала головой, как будто он мог увидеть это покачивание.
– А ты не знаешь, где она может быть?
– Не знаю. Я думала, она вместе с тобой, – вырвалось у Евгении; но в то же время чего бы это Надя стала просить взять к себе Ивана? Выяснять отношения? Но Вовик мальчиком не поинтересовался, Евгения и не сказала, что ребенок у нее.
– Представляешь, не пришла с работы, – продолжал Володя жалобно. – Не предупредила, не позвонила. Может, в милицию позвонить?
– Может, ее послали куда-нибудь в район? У нас такое бывает, – фантазирует Евгения, – а выехать оттуда не может. Или автобус сняли с маршрута, или билетов нет. Она собиралась приехать вовремя, но у нее ничего не вышло… Давай подождем до утра. Если и утром не выяснится, будем искать вместе.
– А ты не представляешь, в каком районе она может быть?
– Понятия не имею. Я вторую неделю работаю в другой фирме и совершенно не в курсе их дел.
– Извини, что побеспокоил, – говорит Вовик и медлит, но сказать Евгении больше нечего, и он кладет трубку.
Утром в холле ей попадается навстречу президент фирмы «Евростройсервис».
– Евгения Андреевна, – шутливо-укоризненно говорит он, – ваш пример оказался заразительным для других работников. На сегодня попросил отгул начальник охраны. Не то что просил – слезно молил! Сглазили Эдуарда Тихоновича! Уж не вы ли, Евгения Андреевна?
– Свят-свят! – шутливо крестится она. – Эти игры не для нас!
– Смотрите мне! – грозит он ей пальцем и собирается сказать что-то еще, но, увидев, что в дверь входит Ирина Максимовна, обрывает разговор. – Жду вас в десять с докладом, как договаривались.
И идет к выходу, по пути кланяясь своему главному бухгалтеру.
– Жень, привет! – отвечает та преувеличенно весело и спрашивает как бы между прочим: – Ты, случайно, Эдика не видела? Букеты у тебя на столе больше не появляются?
– Как они могут появиться, Ирочка, если главный цветочник взял на сегодня отгул?
– Правда? Это он тебе сам сказал?
– Ну, для этого мы с ним не слишком дружны. Валентин Дмитриевич жаловался, что мой пример пагубно влияет на сотрудников.
– А он не сказал, зачем ему отгул?
– Шеф сам не знает. Эдуард Тихонович позвонил ему вчера домой.
– Странно, – бормочет как бы про себя Ирина, – и вчера он уехал так внезапно…
Больше им говорить не о чем, раз опять все о нем! Евгения уходит к себе, предлагая:
– Заходи, кофе попьем!
Она взяла с собой деньги и собирается в обед пройтись по магазинам, присмотреть подарок Нине Аристовой. Из-за наплыва последних событий чуть не померк светлый праздник ее именин.
По той же причине, что и вчера с Ванькиным костюмом, Евгения не хочет привлекать к такому делу Виталия. С его размахом подарок Нине может выглядеть чересчур великолепным, что у них просто не принято. Может, не изобретать велосипед, а позвонить Маше? Вдруг они, как порой бывает, сбрасываются на подарок, а ей не позвонили только из боязни, что теперь одинокой лишние траты не по карману?
– Женечка, – радуется Маша, – хорошо, что ты позвонила! К Нине сегодня идешь? У человека круглая дата.
– Конечно, иду. Как всегда, с подарком загвоздка. Что покупать? Вы, наверное, на что-то сбрасывались?
– Нина заказывала электромясорубку. Слышала, как То-лян говорит: «Тефаль, перестань думать о нас!» Вот ее и взяли.
– Значит, я опоздала?
– У нас осталась двадцатка. Ты можешь добавить и купить миксер. Нине он тоже нужен.
– Не надо добавлять. Я же знаю, вы оставили на цветы.
– Ничего от тебя не скроешь! – смеется Маша. – Но одной тебе эту сумму не потянуть…
– А я буду не одна. Маша приятно удивлена.
– Я его знаю?
– Нет.
– Женька! Ты прямо стала роковой женщиной. Женщина-вамп, так это называлось в двадцатых годах…
– А твои дела как?
– Всяко-разно, – смешно окает Маша. – Подробности письмом.
– Но при встрече-то я узнаю?
– Тебе я все расскажу первой!
Без двух минут десять она собирает папки и идет на доклад к президенту.
– Точность – вежливость королей! – Он выходит из-за стола и целует ей руку.
– У нас такая ответственная встреча? – Она слегка ошеломлена его знаками внимания.
– М-да. – Он садится в кресло и несколько секунд задумчиво смотрит на нее. – Действительно, это может сбить с толку. Обычный рабочий день, а между тем – необычный… Женя, у меня внутри все поет! Известная шведская фирма сделала нам заказ на строительство объекта стоимостью восемьсот тысяч долларов. Я о таком мог только мечтать. Заказ как с неба упал!
– Тогда я вас прощаю, – улыбается Евгения, – а то бог знает что подумала!
– Это вы принесли нам удачу! – потирает руки шеф.
– Может, в новом свете другие объекты вас уже не волнуют? – нарочито безразлично спрашивает она.
– Волнуют, еще как волнуют! Работаем и не отвлекаемся на глупости! – строго говорит он.
Не успевает Евгения вернуться в кабинет, как ей звонит…
Надя!
– Женька! – возбужденно говорит она. – Если б ты только знала, Женька!
– Ваня чувствует себя хорошо, – холодно замечает в ответ на ее восторги референт президента.
– Ты становишься похожей на благочестивую матрону, окруженную кучей детей и не помышляющую о грехе.
– Володька тебя искал, – бормочет Евгения, удивленная собственным менторством. Неужели она дожила до того, что может читать мораль подруге?
Хотя бы поинтересовалась, как у нее дела, а не тыкала в нос якобы брошенным ребенком. Неужели у Лопухиной так плохи дела, что уровень ее стервозности резко скакнул вверх?
– Надя, прости меня. Сама не знаю, что на меня нашло! Расскажи, как у тебя дела? Или по телефону сказать не можешь?
– Почему не могу? Могу. Я сегодня дома. Лежу, прихожу в себя. Все знают, что из института я увольняюсь, потому могу на работу и не приходить. Ванька не слишком тебе досаждал?
– Нет. Он хороший парень.
– Он тебя тоже любит. Думает, что ты – его родная тетя.
– Ну и пусть думает. Я постараюсь соответствовать… Где ты была?