Отто служит в Адмирал-штабе, вот еще одно послание, — Лангсдорф передал два увесистых конверта и негромко добавил. — Подарки от родных доставят через час на «Шарнхорст» — их привезет мой адъютант.
— Благодарю, Ганс, — старый граф крепко пожал протянутую ему ладонь. Но в первую очередь дела службы, и Шпее произнес:
— Вечером жду вас и ваших офицеров на флагмане — времени для отдыха не будет, противник приближается!
Командир вспомогательного крейсера «Корморан»
капитан-лейтенант фон Эрхардт
Индийский океан, у берегов Австралии
— «Сидней»! Даст тойфель! Нам не повезло, камераден, мы повстречались с убийцей «Эмдена»!
Командир «Корморана», добросовестно игравший принятую на себя роль капитана обычного голландского трампа, приветливо улыбался в сторону подходившего австралийского крейсера. Мало ли что — хоть десять кабельтовых и приличное расстояние, но найдется глазастый сигнальщик, знающий немецкий, и наловчившийся читать по губам у глухонемых. Слишком редкостный набор, но даже его следовало учитывать.
Экипаж рейдера изображал из себя на удивление беззаботную команду угольщика, приписанного к Батавии. Под не слишком гордым для любого жителя Низменных Земель или «Де Зевен Провинсиен» («семи провинций» — как с апломбом именовали они себя в 16-м веке, добившись у Испании независимости) названием «Страат Малакка».
Разномастно и грязновато одетые матросы стояли вдоль бортов и приветственно махали руками подходившим австралийцам. Наступал самый ответственный момент — убедить командира «Сиднея» в том, что перед ним действительно «нейтралы» — малейшая ошибка в действе и пять 152 мм орудий крейсера отправят рейдер на дно парой полновесных залпов.
Если бы в театрах так играли актеры, понимающие, что их не закидают тухлыми яйцами или гнилыми помидорами за плохое выступление, а расстреляют прямо на сцене из пулеметов?!
Будет ли игра в этом случае искренней, идущей прямо из души актера, желающего выжить любой ценой?!
Но пока представление разворачивалось как по нотам. Команда вела себя превосходно, все кричали приветствия исключительно на голландском языке (многие матросы сами с детства соседствовали с фризами, так и долгое время плавали на судах под флагом Нидерландов). Обычное поведение «торговцев» — впрочем, таковыми четыре месяца тому назад были три четверти экипажа «Корморана», мобилизованные приказом Шпее в чилийских и аргентинских портах. Сейчас главное визуальным осмотром убедить австралийцев, что перед ними действительно голландский угольщик, который существовал на самом деле и стоявший сейчас на якоре в одном из портов метрополии. Но чтобы проверить это, требуется время, причем немаленькое — отправить запрос по радио в Индию, оттуда телеграфом свяжутся с Адмиралтейством, потом направят запрос собственно голландцам в Амстердам — слишком долгое, не менее чем на три дня утомительное занятие.
Потому у австралийцев ровно два варианта действий. В первом сейчас зададут с десяток вопросов посредством сигнальных флагов или подойдут совсем близко, на пару кабельтовых, чтобы переговорить с помощью жестяных рупоров. Но последнее недопустимо для военного корабля — приказы зачастую пишутся кровью не для того, чтобы их вот так грубо нарушали. Да и командир «Сиднея» опытный офицер, перехвативший немало германских и австрийских транспортов и утопивший в ожесточенной схватке грозный германский рейдер «Эмден».
— Ферфлюхте!
О втором варианте думать не хотелось — высадка досмотровой партии не оставляла «Корморану» не малейших шансов. Морские пехотинцы моментально обнаружат замаскированные пушки — их, конечно, сразу же перебьют прячущиеся сейчас расчеты, но стрельбу услышат на крейсере. Да, первый залп «Корморан» успеет сделать внезапно — вот только выучка у канониров недостаточна, чтобы сразу постараться вывести артиллерию «Сиднея». А затем последуют убийственные ответные выстрелы — крейсер разорвет дистанцию, благо спокойно наберет вдвое больший ход, и спокойно, как на учениях, превратит рейдер в огромный полыхающий костер из многих тысяч тонн угля. Единственный шанс у немцев есть — поразить австралийцев торпедами, но те должны подойти намного ближе, чем десять кабельтовых, тогда увернуться от внезапного торпедирования кораблю с ненавистным Юнион Джеком на мачте будет невероятно сложно.
Мысли в голове Эрхардта проносились роем, моряк прикидывал всяческие варианты развития событий. Большинство угрожало весьма неприятной перспективой отправиться через полчаса на морское дно. На корм всяким рыбам. В это время сигнальщики быстро заработали флажками, выполняя приказы капитанов.
— «Сидней» запрашивает — кто вы, куда направляетесь и откуда? Груз? Кто шкипер? Остановить машины!
— «Страат Малакка» из Амстердама, угольщик, восемь тысяч тонн кардифа, загрузились в Ливерпуле! Доставка в Батавию — кораблям нашего Королевского флота из «Де Зевен Провинсиен». Шкипер Хенрик ван Кулеманс, — Эрхардт курил сигару, спокойно обращаясь к сигнальщику, прекрасно понимая, что сейчас, в эту минуту его, открыто стоящего на мостике рассматривают в оптику британские офицеры. И делают какие-то выводы. А потому даже сослался на «свой» Королевский флот, ведь всему миру давно известен только один Ройял Нэви, который не требует никакого уточнения — какой именно стране он имеет честь принадлежать.
— Заходили в Кейптаун? У вас есть свежие газеты?
— Ответить утвердительно, Ганс, — зубы заскрипели, холодный пот облил тело — заданные вопросы погубили все представление на корню. Плыть в Батавию и не заглянуть в один из портов Капской колонии, не отправить на берег экипаж для отдыха из разряда даже не вранья, а самой откровенной и безумной лжи. И сейчас последует убийственная просьба, которую необходимо опередить — это позволит выиграть несколько драгоценных секунд для первого, самого убийственного залпа.
— Можем передать вам газеты и свежие фрукты! Вы ведь давно в море — о вашем бое с «Эмденом» писали все газеты — рады услужить прославленным героям! Сейчас спустим баркас…
— Не нужно, мы отправим к вам катер, — сигнальщик потрясенно смотрел как «Сидней» подходит совсем близко к дрейфующему «Корморану» и сам сбрасывает свой ход до малого — отлично выученная команда вывалила за борт катер с десятком вооруженных матросов. Но в тоже время экипаж «Сиднея» собрался вдоль борта, разглядывая приветственно махавшим им руками «голландцев», с десяток из которых были самыми натуральными по своей внешности кафрами. Чернокожие матросы, специально выставленные для представления (без них экипаж любого голландского судна немыслим), убедили австралийцев в «истинности». Обычный угольщик под красно-бело-синим полотнищем флага, который видели на всех морях и океанах не реже британского. Да, действительно посчитали нейтральным судном, иначе бы не подошли на столь близкое расстояние и не сбросили ход.
— Такой момент нельзя упускать!
Эрхард даже потряс головой, не в силах поверить в столь вопиющее легкомыслие — любой германский офицер на такой шаг просто не пошел, даже если