фрукт.
Натали улыбнулась и глотнула воды:
— Мы с Питером росли вместе. Наши родители вращались в одних кругах. Отцу он нравился, мать считала, что он может ходить по воде, а я… ну, полагаю, я думала, что мы подходим друг другу.
— Подходите друг другу? — поперхнулся Таннер. — Ты была готова провести всю жизнь с человеком, потому что вы «подходите друг другу»?
Натали улыбнулась при виде его изумления:
— Люди постоянно женятся по дурацким причинам. Веками.
— Только не я. — Он подался вперед и посмотрел ей в глаза. — Если я когда-нибудь женюсь, и это большое «если», то это будет потому, что нашел единственного человека в этом безумном мире, который действительно меня понимает. Ту, с которой хочу засыпать ночью и просыпаться утром. Ту, которая помогает мыслить здраво, заставляет смеяться и знает, что я хочу сказать, до того, как я это скажу. И я без сомнений буду знать, что она чувствует то же самое по отношению ко мне.
Натали уставилась на этого милого и удивительно романтичного мужчину, который вселился в тело Таннера Коллинза, пока она не видела.
— Для человека, который утверждает, что не интересуется браком, ты много думал об этом.
— Таковы мои условия. — Его губы изогнулись в обаятельной улыбке, но он тут же нахмурился. — Но чем старше я становлюсь, тем больше верю, что мне лучше одному.
— Или, может, ты просто еще не нашел правильного человека.
— Да я и не очень-то ищу. — Он пожал плечами и откинулся назад, забарабанив пальцами по столу. — Думаешь, это возможно? Чтобы два человека с совершенно отдельными жизнями вдруг нашли друг друга и поняли, что до этого мгновения не были целыми?
— Кисмет.
Брови Таннера почти коснулись волос.
— Ты только что попросила поцеловать тебя[5]?
На нее накатил неожиданный, неконтролируемый смех, и Натали ничего не могла с этим поделать. Наконец она пришла в себя и покачала головой:
— Нет, глупый. Кис-мет. То, о чем ты говоришь. Означает судьбу. Предназначение. И нет, я в это не верю.
— Кисмет? — Он расстегнул часы и потер запястье. Загорелая кожа ярко контрастировала с бледной. Таннер снова застегнул ремешок и с любопытством взглянул на нее. — Натали, ты веришь в Бога?
Вопрос ее не удивил. Она помнила их разговоры из прошлого, споры насчет веры и существования Бога — любящего отца, который присматривает за всеми и ведет по жизни. Натали никогда этого не понимала. Особенно когда ее собственный отец большую часть времени держал ее на расстоянии вытянутой руки, диктуя и контролируя, и, похоже, не был способен любить хоть кого-то, кроме своего банковского счета.
Таннер никогда не пытался убедить ее разделить его веру, но все-таки на каком-то уровне ей всегда этого хотелось.
— По сути, наверное, да. Но если Бог там наверху планирует каждый миг нашей жизни, то у него не больно-то получается.
Таннер кивнул:
— В последнее время я много сомневался. Но должен признать, когда доходит до дела, я предпочитаю иметь веру, чем вообще ничего. Бог не решает за нас, Он позволяет нам выбирать. Просто иногда мы принимаем плохие решения.
— Какие плохие решения ты принял, Таннер?
— Ну... — Его взгляд стал таким напряженным, что Натали почти боялась услышать ответ.
— Таннер! Йух-ху! — отвлек их женский голос.
К ним направлялась стройная блондинка, а следом за ней с вымученным видом шел Дэвид Грерсон.
Таннер вышел из-за стола и встретил их на полпути. Натали смотрела, как женщина крепко обняла Таннера, задержавшись дольше положенного.
Возможно, в конце концов Таннер сдался своей судьбе. Ее кольнуло странное разочарование. Натали отмахнулась от чувства вместе с крошками на платье, сложила тарелки и повернулась к мусорке, но на ее пути встал Дэвид.
— Натали, как дела? Извини за вторжение. — Лукавая улыбка намекала на его отношение к причине «вторжения».
Натали усилием воли оторвала взгляд от Таннера и посмотрела на доброе лицо перед собой.
— Мы уже поели. — Может, это и к лучшему. Говорить по душам с Таннером не самая мудрая идея. — Хорошо выглядишь, Дэвид. Рада видеть тебя.
— Взаимно. Как ты себя чувствуешь?
— Потихоньку, день за днем. Последние несколько месяцев выдались непростыми.
— Жаль это слышать. Но выглядишь отлично, правда.
Она коснулась волос на затылке:
— Я думала, что святым отцам не положено врать.
Его смех каким-то образом успокоил ее разболтанные нервы.
— Я не настолько святой. Но всегда говорю, что думаю.
Карие глаза весело блеснули. Натали хотела было ответить, но подошел Таннер со все еще висящей у него на руке блондинкой.
— Натали, это Кэндис Джиованни. Наш менеджер по продажам. Работает в офисе в центре города. Кэнди, познакомься с Натали Митчелл.
— Внучка Хэла, — восторженно заговорила женщина. — Я так много о вас слышала.
Она протянула руку с ярко-розовыми ногтями.
— Приятно познакомиться.
Или нет. Обесцвеченные волосы, слишком много косметики, едва заметная блузка и черная кожаная юбка в обтяжку на бесконечно длинных ногах в леопардовых туфлях.
Если Таннеру нравятся такие женщины, Натали сильно ошибалась в нем.
— Я только что вернулась со встреч в Сан-Франциско, — с придыханием сообщила Кэнди. — Договорилась с несколькими ресторанами, что они добавят «Майлиос» в свои винные карты.
— Умничка, — Таннер похлопал ее по плечу.
— Здорово, — улыбнулась Натали. Живот скрутило, но она сомневалась, что это из-за еды.
— Натали как раз говорила, что это место может стать хорошей площадкой для свадеб, — задумчиво пробормотал Таннер. Он осмотрелся вокруг, словно действительно рассматривал ее предложение. — Что думаешь, Кэнди?
— Думаю, это великолепная идея. — Она засветилась под своим искусственным загаром, блеснув белоснежными зубами. — Натали, мы с вами должны пообедать. Что скажете?
Пристрелите меня!
— О, конечно.
Натали повернулась к Дэвиду и округлила глаза, умоляя о помощи. Он кивнул на ее дедушку, который пытался привлечь их внимание позади толпы.
— Эй, Таннер. — Дэвид пихнул Таннера локтем. — Тебя Хэл зовет.
Таннер повернулся к Хэлу, поднял руку, давая знать, что увидел, и покинул их, блондинка тут же последовала за ним. Будь она собакой, ее хвост вилял бы из стороны в сторону.
Натали насупилась:
— Она правда работает на нас?
Она больше похожа на официантку в баре.
— Кэнди нормальная в маленьких дозах. — Дэвид склонил голову