Читать интересную книгу Ближе некуда (СИ) - Леру Юлия

— Я так и думал.

Прежде, чем мы сообразили, что происходит, Неярь подскочил к окну и распахнул его. Его высокий визгливый голос разнесся, казалось, по всей улице.

— На помощь, люди! Мой брат и его претендентка хотя скрыться! На помощь!

Я застыла на месте соляным столпом, но Лакс схватил меня за руку и потащил за собой.

— Бежим!

Мы практически вылетели из комнаты, но было поздно — я уже слышала топот ног стражей на лестнице. Лакс остановился всего на мгновенье, потом дернул меня в конец коридора, к дальней комнате. Вслед нам донесся легкий беззаботный смех Неяря, который тут же сменился воплем, видимо, адресованным стражам:

— Там! Они там, там!

Мы оказались в комнате. Она была почти пуста, если не считать пары деревянных стульев у окна и шкафа с открытыми дверцами у стены. Лакс закрыл двери, защелкнул замок — но его хватит на пару минут, мы на втором этаже, и бежать некуда. Когда в дверь ударили, я ахнула и отступила к окну. Лакс — за мной, его глаза сканировали помещение.

— Что делать?

— Я сотру им память, — быстро сказал он, не отпуская моей руки и не отрывая взгляда от двери. — Во всяком случае, попробую, ведь они должны взбеситься оттого, что я захлопнул дверь прямо перед их носами.

Как будто подтверждая его слова, из-за двери донесся злобный рев. От следующего удара замок хрустнул, полетели щепки. Казалось, будто в дверь с разбегу ударил буйвол. Господи, сколько же их там собралось?

— Будь готова к тому, что прибор не сработает. Не кричи и не выдавай себя, поняла? Веди себя как миламирка, даже если покажется, что лучше сказать правду.

— Но что с нами будет?

— Не знаю. — Он посмотрел на меня, и едва ли не впервые в его взгляде я увидела страх. — Нас могут отправить на турнир, а могут казнить сразу. Все зависит от милости Главной женщины. Она здесь вершит суд…

Снаружи раздался вопль, в дверь еще раз ударили, и она проломилась. Я ахнула, рефлекторно отступая назад. Лакс освободил свою руку из моей хватки и достал из кармана одежды небольшой приборчик, похожий на земной мобильный телефон. Экран светился неярким желтым светом.

— Когда я скажу, закрой глаза. Если нам удастся сбежать, беги в…

Дверь затрещала под напором нескольких тяжелых тел. Женщинам уже не нужен был стимул, они готовы были сокрушить нас и без дополнительного подстегивания. Двери упали внутрь, взметнулась туча пыли, мы отскочили. Женщины ввалились в комнату, кашляя, размахивая длинными ножами и вращая налитыми кровью глазами, и тогда Лакс навел на них свой приборчик и скомандовал:

— Давай.

Я закрыла глаза. Раздался легкий хлопок, и звуки резко стихли. Лакс снова схватил меня за руку и потащил за собой. Открыв глаза, я увидела, что женщины в дверях застыли на месте, словно кто-то выдернул из розетки шнур от их питания. Мы почти проскочили мимо, но тут одна из стражей, крупная и рослая, резко взмахнув рукой, сбила меня с ног. Я упала на пол, больно ударившись коленями, но Лакс уже тоже остановился, наткнувшись на стену стражей вперед нас. Мы оказались в ловушке. Позади нас раздался голос одной из женщин:

— Ты слишком самонадеян, мужик! — она выплюнула это слово с таким презрением, что даже я залилась краской.

Часть женщин бестолково топталась на месте и, кажется, не понимала, что происходит, но остальные уставили короткие ножи нам в бока и глядели на нас строго и серьезно. Меня и Лакса разлучили, заключив каждого в кольцо. В широком коридоре места хватило для всех.

— Ведите их к Главной, — скомандовала та, что сбила меня с ног. — И смотрите в оба. Мужик опасен.

Она оглядела меня с ног до головы меня осуждающим взглядом.

— Ну, а ты-то. Вчера на турнире вела себя как слюнявое ничтожество, а сейчас и вовсе закон нарушаешь. Тоже мне, женщина.

— Мне жаль, что так вышло, брат, — выдохнул наблюдающий за всем этим с порога комнаты Неярь. Он выглядел испуганным, но в меру, как человек, который вынужден поступить по совести, но боится этого. Он повернулся к стражам. — Она совсем затуманила моему брату мозги. Но это понятно — мне-то богини дали силу быть отцом мужчин, а все его женщины доселе были бесплодны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Женщины зацокали языками, видимо, сочувствуя своим товаркам. Те, которым Лакс стер память, явно не понимали, где они и что делают, и пытались уйти, толкая остальных. На лицах их была написана просто детская растерянность. Неярь тоже заметил их, и в глазах его блеснул недобрый огонек.

— У него в кармане иноземная поделка, которая может убить. Заберите ее и выбросите, если не хотите потерять память, как эти, — он махнул рукой куда-то в сторону. — Боюсь, эти несчастные потеряют память о сегодняшнем дне навсегда.

Лакса грубо и быстро обыскали. Я заметила, что ножи в некоторых местах вдавились в его тело слишком сильно, и на ткани одежды проступила кровь. Но он не дернулся и не издал ни звука, позволяя женским рукам шарить по своему телу. Прибор был извлечен из кармана и тут же растоптан ногой одной из женщин.

— Ты лишен чести, Неярь, — сказал Лакс, глядя в глаза своему «брату».

— А ты — жизни. Прощай.

Нас потащили вниз, постоянно понукая окриками и тычками. Я чувствовала себя участницей современной театральной постановки или какого-нибудь шпионского боевика. Попытка бегства, попытка шантажа, а теперь что? Плен и казнь? И даже Патрон Камнри уже не вмешается, ибо группа наверняка на пути к Воротам и вот-вот покинет этот мир навсегда. А что может сделать, оставшись одна, Патрон сопровождения?

Мы вышли на улицу, где нас ждали еще стражи. Похоже, Неярь позаботился о своей безопасности, как следует — по крайней мере, двадцать вооруженных женщин находились в саду и у машины за оградой.

— Я что-нибудь придумаю, Стилгмар, — сказал Лакс на гальбэ. — Не падай духом, мы выберемся.

— Еще одно слово на этой тарабарщине, и я тебе кровь пущу! — рявкнула одна из женщин.

Пришлось замолчать. Под взглядами и выкриками уличных прохожих, которые откуда-то уже все знали, нас довели до автомобиля с паровым двигателем, усадили и пристегнули цепью за ноги и за руки к специальным поручням в салоне. Женщины действовали ловко, почти деловито. Кажется, им приходилось это делать далеко не в первый раз.

Зеваки окружили машину, выкрикивая ругательства и скабрезности в наш адрес. Я опустила голову, пытаясь скрыть пылающие щеки. Лакс же сидел прямо, словно шест проглотил. С рывком машина тронулась и покатилась по улице.

— Главная будет в восторге, — сказала одна из усевшихся с нами рядом — для спокойствия — женщин. Всего их в салоне рядом с нами оказалось трое: две по бокам, одна — лицом к нам. — Ты, деточка, уже сегодня побываешь на турнире, поверь мне. Ну, а ты, мужик, скорее всего, будешь отдан сестрам Главной на потеху. Конец великой любви.

Она откинула голову и хрипло расхохоталась.

— Переоденут они тебя в девочку и заставят развлекать гостей. Но ты, милая, — она повернула ко мне голову, — уже этого не увидишь, не переживай.

Я не знала, о чем они говорят. Я ни на кого не претендовала, значит, я не могла за кого-то бороться в этом турнире. Лакса-то дисквалифицировали, если так можно сказать. Что со мной сделают? Мне нужно будет сражаться? Убивать?

Я постаралась не выказать своего страха. Выпятив подбородок, я уставилась прямо перед собой, в лицо женщине, сидящей напротив.

— Ну-ну, смотри, смотри, милая. Вспомнишь меня перед смертью, тебе мелочь — а мне все приятно будет, что тебе радость доставила.

Она засмеялась, обнажив желтые клыки.

— Не провоцируй их, — тихо сказал Лакс.

— Все верно, не провоцируй, — поддержала та, что сидела рядом с ним. — Главная — женщина добрая, но мы ж всегда можем сказать, что вы сопротивлялись и даже кровь нам пустили.

Она чиркнула себя своим же ножом по руке, оставив приличных размеров порез. Потекла кровь, женщина поймала мой взгляд и снова засмеялась.

— Вот видишь, уже так и есть.

Я опустила голову. Женщины негромко переговаривались, но я и Лакс молчали всю дорогу до высокого дома, в котором находился зал слушаний, или, как его здесь называли, «Трибуна».