свиток с драгоценным телом за пазуху, просто постучал в двери песчаного дома.
Глава 20. Абсолютное ирьёдзюцу
Шестьдесят пять лет — немалый возраст для шиноби. Чиё считала себя слишком старой, чтобы вникать в дела деревни, и на закате жизни её почти ничего не волновало. Кроме…
— Повтори ещё раз, — попросила она юного чуунина, который пришёл к ним с Эбизо после полудня.
— Этот человек сказал, что у него есть информация про вашего внука, старейшина Чиё, он хочет встретиться с вами после заката у лавки Вагари-сана.
— Как он выглядел?
— Как… торговец, — пожал плечами чуунин. — Лицо было закрыто.
— Он заплатил тебе? — спросил Эбизо.
— Да… — замялся чуунин. — Две тысячи рьё.
— Покажи, — потребовала Чиё и тщательно изучила десять отданных ей купюр. Обычные деньги, не новые и с номерами не подряд. Была купюра, отпечатанная в Стране Молний, три купюры из Земли и две из Страны Огня, остальные из Страны Ветра.
— Я пойду, — безапелляционно сказал Эбизо, когда подошло время назначенной встречи. — А он, — брат кивнул на чуунина. — Проследит издалека и доложит в случае чего.
Оставшись в доме одна, Чиё погрузилась в воспоминания. Внук. Сасори…
Ему должно быть уже… Совсем скоро исполниться двадцать семь лет. Время летит. Они не виделись целый цикл, двенадцать лет…
Лишь иногда до неё доходили слухи о нём. Но ещё никто не приходил к ней, чтобы что-то сообщить о Сасори, которого она с пяти лет воспитывала сама, потеряв на войне сына и невестку.
Тихий стук, разбивший тишину, заставил очнуться от наполнивших воспоминаний о её юном гении клана «Красных Песков» Акасуна.
Чиё открыла двери, осветив одинокую фигуру, явно принадлежащую шиноби.
— Чиё-баа-сама? — помялся незваный гость, который оказался совсем молод — не старше четырнадцати. — Я… У-ченик вашего внука Сасори-сама… Простите за поздний визит, но я пообещал учителю исполнить его последнюю волю.
Сердце пропустило удар.
Последнюю… волю?
Значит?..
— Проходи, — посторонилась Чиё, пропуская в дом этого парня.
Тот вошёл, осторожно оглядываясь по сторонам, и робко присел на циновку. Чиё увидела что мальчишка был расстроенный и даже не обратил внимание, что она прицепила к нему нити чакры на случай нападения.
— Говори.
— Сасори-сама попросил меня… передать его тело вам. Он хотел, чтобы вы сделали из него м-марионетку, которую передадите достойному.
— Тебе? — прищурилась Чиё. — Кстати, как тебя зовут?
— Я — Ичиго… И н-нет, что вы, Чиё-баа-сама, — помотал головой паренёк. — Я… я точно не достоин марионетки учителя. Я оказался совсем бесполезен… и не смог помочь… Вот… он запечатан здесь, простите, что побеспокоил вас такой плохой новостью, — положил перед собой свиток этот Ичиго, который совсем впал в депрессию и чуть не плакал.
Чиё прицепила к свитку чакро-нить и подтянула ближе к себе. Изучила и всё же распечатала. Внутри было обнажённое тело красноволосого мужчины с большой оплавленной дырой на месте сердца.
— Сасори… — выдохнула Чиё, узнавая повзрослевшего внука. Он… всё же помнил о ней, раз просил передать своё тело ученику?!
— Как это вышло? — спросила Чиё.
— Сасори-сама заманили в ловушку… — всхлипнул Ичиго. — Это сделал некто Орочимару. Он пообещал Сасори-сама помочь ему стать марионеткой. Я должен был оставаться в комнате и ждать, но… не утерпел. Было любопытно посмотреть, как будет… в общем, я прокрался в ту лабораторию. А там… Этот Орочимару воспользовался доверием учителя и… Мне лишь удалось похитить его тело и оторваться от погони. Учитель был очень сильным и даже с такой раной некоторое время был жив… Он попросил меня… Взял обещание. И вот я здесь… — бессвязно закончил Ичиго.
— Я слышала про Орочимару, — кивнула Чиё. — Это нукенин из Конохи. Эта деревня отнимает всех, кто был мне дорог.
— Я… тоже… у меня… — Ичиго вздохнул. — Сасори-сама говорил, что я напоминаю его в молодости, потому что у меня тоже нет родителей. Наверное… мне стоит оставить вас, чтобы вы…
— Ты останешься, — сказала Чиё, припечатав мальчишку порцией Ки. — Ты останешься, чтобы присмотреть за моим внуком.
— Присмотреть?.. — переспросил Ичиго.
— Я собираюсь оживить его.
— О-оживить? Но…
— Это возможно с помощью моей особой техники ирьёдзюцу, которую сразу после того, как я её изобрела, отнесли к киндзюцу.
— Запретным техникам? — ахнул Ичиго.
— Да. Кишоо Тэнсэй — абсолютная техника ирьёздзюцу — техника перерождения в обмен на собственную жизнь. Я собираюсь применить её и оживить моего любимого внука, как всегда мечтала.
— Невероятно! — прошептал Ичиго.
— Ты поможешь ему после того, как всё произойдёт, и расскажешь о том, что я сделала. После применения техники он может быть слегка дезориентирован, для этого и будешь нужен ты.
— А вы… умрёте?
— Да. Я с удовольствием разменяю свою жизнь на жизнь Сасори, — Чиё положила руки в область грудины и начала вливать чакру. Ужасная рана на груди стянулась, мертвенная бледность начала проходить.
Чиё испытывала гордость, что смогла завершить свой жизненный путь на такой ноте.
— Живи, мой любимый внук… — успела прошептать она, прежде чем упасть в объятия Чистого мира, зная, что в момент, когда прекратила дышать и быть, Сасори сделал первый вздох в этом мире.
Она уже не увидела и не услышала, как «ученик» её внука, погасив шаринганы, чуть печально улыбнулся и поклонился её телу.
— Спасибо вам за урок, Чиё-баа-сама, я постараюсь улучшить эту технику настолько, насколько это возможно.
* * *
Рин открыла глаза от того, что почувствовала вливание чакры. Кто-то лечил её? Значит…
— Тише, не дёргайся, пожалуйста, — попросил её мужской голос. — У нас не так много времени.
— Кто ты?.. — она замерла, встретившись взглядом с алыми глазами. — Ша-шаринган? Ты — Учиха?
— Да, — кивнул парень примерно возраста Обито. — Я брат Обито-нии-сана, лежи.
— Впервые слышу про Учиха, который владеет ирьёдзюцу, — прошептала Рин, осматриваясь.
Дом был очень странный. Потолок совершенно круглый. И пахло… землёй и песком. Рядом с собой она увидела ещё одного человека.