он что-то там простирает…
— Простирай мои труселя, — предложил Хазин.
После чего и Шмуля, и Хазин бухнулись на скамейку по сторонам от дельфина.
— Витя, ты зачем у ребенка рыбку отобрал? — спросил Хазин.
Я не понял, что можно на это ответить.
Мимо бодрой походкой проследовал тот самый столетний хирург, я подумал, что неплохо бы с ним поговорить. Расспросить про госпиталь во время войны. Про город во время войны расспросить…
— Мне кажется, это потомок адмирала Чичагина, — заметил Хазин. — Очень похож на памятник.
— Ты разве памятник видел?
— Я думаю, тут полно потомков адмирала, — сказал Хазин. — Его превосходительство знал толк в прыжках на батуте…
Шмуля открыл с хлопком шампанское, разлил по пластиковым стаканчикам.
— За адмирала Чичагина! — провозгласил Шмуля.
Мы выпили.
— Адмирал Чичагин стал прообразом капитана Немо, — изрек Хазин.
И занюхал шампанское плюшевым дельфином.
— Я читал про капитана Немо, — заметил Роман. — Он изобрел торпеду…
И выпил еще шампанского. Подошел человек, вернул Хазину камеру. Хазин сразу стал проверять карту памяти, Шмуля привалился к мягкому дельфиньему боку и уснул. День продолжался.
Постепенно из Дома культуры выходили и другие люди, несколько угорелые от выпивки и искусства, смеялись, курили и распределялись по остальным скамейкам. Мы сидели и смотрели. Я не знал, что дальше делать. Продолжать этот день никаких сил не оставалось, я бы вернулся в гостиницу и лег спать, но чувствовал, что не дойду. Такси тут не вызвать, надо ждать, когда Хазин протрезвеет хотя бы вполовину.
— Шампанское будоражит ум, — сказал Хазин. — А вот и пупсик!
Из клуба вышел мэр Механошин, увидел нас, помахал рукой.
— Мы тут! — помахал Хазин в ответ.
Мэр направился к нам.
— Присаживайтесь, Александр Федорович! — Хазин подвинулся по скамейке. — Это наши друзья — Шмуля и Ихтиандр.
Механошин не стал садиться.
— А мы вот тут думаем про адмирала Чичагина, — сказал Хазин. — Мы в музее выяснили, что у него осталась масса потомков. В том числе и в Чагинске. Вы случайно не его потомок?
— Я? Нет, мой дед из Сибири приехал…
— Жаль. А мы хотели как раз подкинуть идею. Пригласить на День города потомков адмирала Чичагина.
Хазин сжал шею дельфина, отчего его глаза испуганно растянулись.
— Знаете, преемственность поколений, все дела… Вот представьте: праправнук адмирала Чичагина вручает нынешнему мэру ключи от города!
Я отобрал шампанское у Романа, допил. Надо домой. В гостиницу то есть. Поспать. Поспать и поработать. Хазин навел камеру на мэра, сфотографировал.
— Хорошая мысль, — согласился Механошин. — Надо обсудить на следующем совещании. А я вот что вам сказать хочу… Вы пока не разбегайтесь, ребята, хорошо?
Хочу домой.
— Зачем? — не понял я. — Зачем не разбегаться?
— У нас сегодня еще одно мероприятие, — пояснил Механошин. — Скромные посиделки, шашлык, рыбка копченая. Для своих, само собой. Вас ждут. Приезжайте.
— Обязательно, — ответил Хазин. — Мы очень признательны… Шмуля!
Хазин постучал Романа в шею, тот не проснулся.
— Шмуля, вечером еще банкет, а ты нажрался!
Роман не ответил.
— Тогда примерно через час в грязелечебнице.
Механошин пожал руки мне, Хазину, спящему Роману, после чего удалился.
— Через час в грязелечебнице… — произнес Хазин. — Звучит, как начало романа. Витя, не хочешь рыскнуть?
— Нет, — сказал я.
— Почему?
— Устал. Я много раз рисковал в грязелечебницах, ты же знаешь…
— Витенька! — Хазин заговорил скрипучим голосом дельфина. — Нам надо пойти на праздник.
— Да зачем? — не понимал я.
— Ты что, не понимаешь?! Там все местные бугры соберутся.
— И что? Они уже здесь собирались…
— Как что?! Это же связи, Витенька! Бугристые связи!
Связи. Я не хотел заводить никаких связей в Чагинске. Книгу я мог написать и без всяких связей, у меня все для этого есть…
— Это предложение, от которого нельзя уклониться, — сказал Хазин.
Он поднялся со скамейки и потер лоб, стараясь вспомнить, где оставил машину.
— Туда нельзя ходить, — не открывая глаза, сказал Роман.
— Ты дурак и ничего не понимаешь, — поморщился Хазин. — И я не собираюсь с тобой спорить… Вить, где мы машину-то оставили?
— Возле котельной, — напомнил я. — На куче.
— Я пойду, поищу на куче, а вы никуда не убегайте. Ихтиандро, идем со мной. И в грязелечебницу!
Хазин взял под мышку дельфина и отправился искать машину.
— Не надо нам туда, — повторил Роман. — Пойдем…
Роман попытался подняться со скамейки, не получилось.
— Виктор, надо уходить…
Роман попробовал снова встать.
— Туда нельзя…
— Ладно, — согласился я. — Нам надо уходить. Я, признаться, не хочу… ни в какую лечебницу.
Я поднялся, поймал равновесие, выдернул со скамейки Романа.
— Шмуля, держись, — сказал я. — До гостиницы три километра, мы дойдем.
— А Хазик? Ему нельзя управлять транспортными средствами…
Я показал предусмотрительно вытащенные из кармана Хазина ключи от машины. Роман захихикал. Мы направились в сторону гостиницы, кажется. Не очень шагать легко было, Романа то и дело изрядно разматывало, так что иногда приходилось держаться за забор. Пространство испортилось, вот мы были возле Дома культуры и тут же оказались возле синего забора — синий забор вокруг городского парка, ограда из тонких железных прутьев.
— Стой, — сказал я Шмуле. — Здесь короткая дорога есть…
Я остановил Шмулю, привалил его к забору, затем растянул два прута и попытался пролезть. Но не получилось, я смог просунуть внутрь голову, застрял, вырвался, прищемив уши. Шмуля держался за забор обеими руками, удобный забор, как раньше. Я старался раздвинуть прутья шире, но они не поддавались, кажется, их заменили, раньше они были из мягкого железа, сейчас, похоже, стальные. Шмуля попробовал протиснуться сквозь прутья, но застрял еще бесславней меня, половиной туловища.
— Я застрял, — вздохнул Роман. — Надо было в Кинешме оставаться…
Я попытался добыть его из забора, но он попался основательно, или я неправильно дергал.
Скрипнули тормоза, я оглянулся. Возле обочины стояла «шестерка» Хазина. Не думал, что он сможет вести в таком состоянии.
— «Забор Большака», — из окна выставился Хазин и стал фотографировать Романа в затруднении. — Так и знал, что этим закончится. Витя, ты его втолкни лучше, а он потом снизу подлезет…
— А кто управляет? — спросил Роман.
Я ухватился за Шмулю покрепче, дернул посильнее, мы упали.
— Я сегодня немного в хлам и не стану даже за рубль… — пояснил Хазин. — Так что за драйвера у нас сегодня сатрапейро Теодоро. Он умеет заводить без ключей и ездить без рук!
Из машины выглянул Федор.
— Вить, помочь тебе? — спросил он.
— Не…
Я поднял Романа с земли.
— Шмулю не забывай, — сказал Хазин. — Его нельзя бросать одного, он потеряется.
— Меня можно бросать, — возразил Роман. — Я не потеряюсь…
Я открыл заднюю дверь «шестерки» и поместил в салон Романа.
— Тут мои вещи! — восхищенно воскликнул он. — Лежат!