«И я знаю твой секрет, Лирой Фолэнт», — она расправила плечи, готовая бороться за себя.
33.
Появление Лироя вынудило Марису поторопиться со взломом замка в хранилище. Она решила, что среди тайных заклинаний иллюзий найдётся парочка, которыми она сможет навсегда отвадить от себя мерзавца Фолэнта. Страшные воспоминания холодили спину, заставляя оглядываться по сторонам и боятся собственной тени. Казалось, что тяжёлая рука вот-вот коснётся её, стальные пальцы сдавят плоть, заставляя подчиняться. По всему выходило, что она ещё легко отделалась тогда, на Дозорной Башне. Мерзость Лироя не знала никаких границ. Понятие чести для него оставалось своеобразным отголоском собственных интересов и желаний. Особенно, когда речь шла о бастардах или прочих представителях низших сословий. Страшная тайна, подслушанная Марисой на конюшне почти четыре года назад, мало ей поможет. Никто не станет заниматься расследованием старого дела об убийстве любовницы Фолэнта-отца. Она могла рассчитывать лишь на собственные силы.
План выглядел просто: спрятаться в библиотеке до закрытия и ночью попытаться разобраться с магическими печатями на двери. Мариса понимала, что сразу найти нужные книги вряд ли возможно, но это был следующий шаг к спасению. Оставались некоторые сложности с заклинаниями. Стоило вспомнить о Фолэнте, как чары рассыпались из-за множества ошибок. Мариса бесконечно долго боролась с собой, пока не добилась твёрдости постановки рук и умеренного расхода силы дара, который снова угасал. Пришлось воспользоваться и запретной магией креаторов, добавляя её к природной.
Заранее исследовав зал библиотеки, Мариса нашла укромный уголок, прикрытый шкафами, выступом стены и тяжёлой портьерой на высоком окне. Между ними находилось маленькое пространство, чтобы протиснуться и там дождаться, когда вход закроют и никто не сможет помешать. А ещё Северин следил за ней — холодно и внимательно.
После долгого перерыва она появилась в библиотеке, застав господина Брума врасплох. Мариса заметила, как он буквально подскочил на месте, стоило ей переступить порог зала. Лицо Северина не изменилось, взгляд остался сдержанно-строгим. Сохраняя гордое достоинство, Мариса направилась к полкам с книгами, делая вид, что увлечена поисками.
«Наверное он, если узнать его поближе, такой же мерзкий и заносчивый, как Лирой. И ненавидит «сброд». Королевская кровь не могла породить что-то иное. Ледяной принц. Фолэнту удалось однажды провести меня учтивостью и вниманием», — непонятная обида тяжело легла на сердце.
Вроде бы все поступки Северина говорили об обратном. Он встал на защиту первокурсницы перед Данисом Лазаром и Грасией, хотя в Академии считают Марису незаконной дочерью магистра Дэя. Ни разу не дал почувствовать, что она чем-то хуже самого Рина и других магов. Брум уничтожил следы амарантовой силы на кубе менталов. Не позволил ей броситься в реку. Ни одним действием он не подтвердил домыслов Марисы, но она помнила, что его дядя — верховный толкователь, чей закон объявил Фроста Талеса преступником, а дочь лишил всего имущества. Как доверять Бруму?
Она раскрыла первую попавшуюся книгу, метнула быстрый взгляд на мага. Как же она соскучилась, пока пряталась в своей комнате! Мариса застыла, любуясь наклоном головы, когда Северин со всем вниманием разглядывал куб. Чёткие, немного резкие линии лица, тонкий профиль. Красота ментала не была такой буйной и яркой, как у того же Лироя. В ней присутствовали сдержанность, твёрдость и, как ни странно, открытость. Противоречивое сочетание — изысканная прямота, несмотря на желание Северина не показывать миру правду.
Мариса отвернулась. Нет, лучше сделать вид, что они незнакомы. Ничего общего или хорошего между ними никогда и быть не может. Невольно вздохнув, она вернулась мыслями к печатям на дверях комнаты с книгами. В библиотеку Мариса нарочно явилась очень поздно, перед самым закрытием. Несколько студентов сдавали учебники. Воспользовавшись, что один из них помешал Северину видеть студентку, она спряталась вначале в проходе соседнего ряда, а затем нырнула в убежище.
От портьеры пахло старой бумагой и пылью. Чуть обернувшись, Мариса увидела в окно, как ярко загораются фонари вдоль дорожек парка Академии. Снаружи вряд ли кто-то разглядит часть силуэта или тени. В носу защекотало, но Мариса сдержалась. Она слышала шаги и, кажется, хорошо отличала ровный твёрдый шаг Северина от остальных звуков. Господин Брум кружил по библиотеке точно пёс, потерявший след.
— Закрываемся? — Улыбчивая и всегда готовая помочь работница библиотеки скрипнула дверцей шкафчика. — Идёшь, Рин?
Пыль вместе с запахами невыносимо набивалась в нос. Мариса кусала губы, тёрла лицо, чтобы не чихнуть и не выдать себя.
— Иди, я запру дверь, — спокойный голос мага прозвучал совсем рядом.
Задержав дыхание, она создала небольшой щит, делающий её менее заметной. Когда-то во время войн с соседними королевствами, эмпаты применяли их для помощи раненым на поле боя — очень важно подобраться к пациенту и не пасть от оружия или магической атаки самому. Мариса совсем недавно научилась сплетать чары, рассчитывая на их действенность против Лироя. Сердце колотилось всё сильнее и сильнее.
Господин Брум сделал круг по залу. Свет погас. Большая дубовая дверь шумно закрылась, и ключ провернулся в замке. Она выдохнула, но для верности подождала несколько долгих минут. До утра достаточно времени, чтобы, не торопясь, снять и вернуть обратно заклинания на печатях. Марису немного удивляло, что в итоге замок был сделан довольно примитивно и доступно для мага любого Ковенанта. Но это ей на руку.
Осторожно выбравшись наружу, она обогнула несколько рядов шкафов и остановилась перед входом в хранилище. Тройственная печать перекрывала замочную скважину. Ключ Мариса давно заприметила в одном из ящичков конторки. Несколько недель назад, сидя за конспектами, Мариса наблюдала, как пришёл незнакомый магистр и с важным видом показал разрешение от службы безопасности. Для него Северин лично снял все печати, а милая брюнеточка открыла дверь.
Потерев ладошки, Мариса протянула руки к магической защите. За последние дни она сотни раз повторяла заклинания, показавшиеся в начале весьма сложными. Немного разобравшись, она убедилась, что чары удивительно простые. Линия за линией, она расплетала связи между печатями, чувствуя, как амарантовый огонь в груди всколыхнулся, потянувшись к чужим чарам. Кончики пальцев налились магией креаторов. Мариса увидела в темноте яркие искорки розовые, алые, лиловые. Они облепили ладони и пальцы. Она ощущала необычайную лёгкость, когда уничтожала печати, где через общую магию соединились чары эмпатов, менталов и сензитивов. Вернуть потом полноценные копии Мариса вряд ли сможет, но имитировать на некоторое время вполне. Магия иллюзий разъедала чужие заготовки, забирала себе силу. Так непонятно и удивительно! Неожиданное открытие отвлекло Марису. Она не заметила маленький узелок магических связей в печати, растворила неосторожно быстро и грубо.
Противный завывающий звук разом ударил в виски, оглушил на несколько мгновений. Все магические светильники вспыхнули ярким и резким светом. Закружив на месте, она осознала, как просчиталась. Печати не просто запирали дверь в хранилище. Они содержали в себе сигнал, что кто-то незаконно пытается проникнуть внутрь.
— Что теперь?! — сжав кулаки, она помотала головой, заставляя себя соображать быстрее.
Побежав к двери, Мариса убедилась, что та заперта, а на её поверхности образовалась защитная сеть, которая всё равно не выпустит воришку. Метнулась к окнам, но снаружи они закрывались декоративной решёткой. Ей ни за что не пробраться сквозь витое узорное литьё. Сигнал тревоги пульсировал в голове, мешая сосредоточиться. Мариса нашла лишь один выход — вернуться в маленькое убежище, но не успела.
За воем сирены она не услышала, как дверь в библиотеку вскрыли и сняли сеть. Кто-то набросился на неё сзади, обхватив одной рукой за талию, а второй перехватывая руки.