Залп вражеского корабля оказался для 'Мелиссы' критическим, и её было уже не спасти. Если я ещё сомневался в этом, то Фред, бледность лица которого так легко было рассмотреть даже в ночной тьме, протяжно промычав сквозь крепко сжатые зубы, сказал лишь одно слово — 'все'.
И зачастил командами, теми, что должны быть исполнены мгновенно, если имеешь хоть малейшее желание пережить гибнущий корабль.
'Мелисса' тонула, уходя под воду на ровном киле.
Шлюпок было две, и обе они находились у левого борта.
Нет, я не мог заранее предполагать, что всё закончится именно так, просто шлюпки находились там из-за опасности наскочить в темноте на подводную скалу. И теперь можно было поблагодарить себя за прозорливость, пусть и такую.
А изнердийский корабль, совершив оверштаг, разворачивался, вероятно готовясь нанести залп другим бортом. Перед этим он плюнул тремя кормовыми орудиями, проделав одним из ядер дыру в парусе тонущей 'Мелиссы'.
Паники не было. Люди, собравшиеся на борту 'Мелиссы', давно уже свыклись с мыслью, что с ними произойдет то, о чем говорят: никогда не поздно, но всегда слишком рано. Да и ситуация многим была уже привычна.
Первыми в шлюпки, в отличие от существующего мнения, спустились не женщины и дети. Они на борту имелись, пусть и всего по одной.
Гентье с парой матросов оказались в одной, а в другую спрыгнул Бронс с ещё двумя людьми. Иначе кто будет принимать спускавшихся в них людей, помогая им и следя за тем, чтобы тонущий корабль не утащил за собой надежду на спасение. Гиссу, с широко распахнутыми глазами и менее открытым ртом, передали в шлюпку на руках. Бедная девочка, мы ведь хотели, чтобы у тебя появилась нормальная жизнь, и что в результате?
Мириам спустилась сама, там и осталась-то до воды пара балясин штормтрапа, потому что палуба корабля была уже чуть ли не вровень с поверхностью моря.
Еще и успела пригрозить по дороге, что мамин наговор она не забыла, когда кто-то, помогая ей спуститься, приложил свою ладонь чуть пониже её талии.
Мы с Фредом оказались во второй шлюпке, первая, приняв пассажиров, сразу же отошла от борта, и гребцы уже на ходу разбирали весла.
Конечно, фер Груенуа, ты капитан, и именно ты должен покинуть борт корабля последним. Очень достойная традиция, и я рад, что в этом мире она тоже существует.
А теперь очень быстро отходим от борта и гребем, гребем… Дело не воронке, образующейся на месте тонущего корабля, не настолько он и огромен.
Рангоут может накрыть шлюпку, и он уже над самыми головами. Да ещё этот, корабль Изнерда. Его намерения очевидны, и попасть под залп в этом утлом суденышке будет чрезвычайно неприятно. Вероятность попадания ядра в шлюпку ничтожно мала, но всё же она существует.
Второго залпа не состоялось, но под его угрозой лопасти вёсел мелькали с радующей глаз быстротой.
Все время, что мы гребли к берегу, фер Груенуа не спускал глаз с гибнущей 'Мелиссы'. Мне, сидевшему на румпеле, было неудобно оборачиваться, и потому я посмотрел на неё лишь пару раз.
Еще на подходе к берегу гребцы соскочили в воду по грудь, толкая шлюпку как можно дальше на берег.
Затем мы стояли на берегу моря, уже взявшегося лизать берег длинными языками волн набирающего силу шторма и смотрели в ту сторону, где нашел свой конец наш корабль. Все восемнадцать человек.
Прошка прикрыл своим кафтаном сразу обеих девчонок, и полы его доставали почти до земли. Спаслись все, и на борту не осталось никого.
Я посмотрел на Фреда, и, фыркнул, не в силах сдержать улыбку.
Фер Груенуа в свою очередь взглянул на меня, но удивления на его лице уже не было, привыкает, должно быть. Но объясниться всё же стоит.
— Понимаете, господин граф. У меня возникает какое-то смутное подозрение относительно всего этого. Есть у меня друг, барон Анри Коллайн, вы случайно с ним не знакомы? Нет? Я обязательно вас друг другу представлю.
Так вот, вместе с ним мы много путешествовали по земной тверди. У барона неоднократно гибли лошади, и зачастую ему приходилось нести седло на плечах.
После этих слов я посмотрел на вместительный несессер, который Фред держал в левой руке. В нем, как я предполагаю, карты, которые он составил в результате своей экспедиции на юг и другие дорогие его сердцу вещи.
После гибели прежней 'Мелиссы' он покинул борт корабля именно с ним. И что-то мне это очень напоминает.
Фред взглянул на свой саквояж, затем на меня и улыбнулся:
— Говоришь 'седло', Артуа?
Наконец-то я увидел, его улыбку, в точности такую же, как когда-то, несколько лет назад, во время нашей последней встречи.
Потом, посмотрев на начинавшее бушевать море, Фред добавил:
— Это корабль один из тех.
Глава 18. Что позволено Юпитеру…
— Что будем делать, командир?
Прошка, выбрав момент, когда внимание не было привлечено к моей персоне, задал вопрос, который мучил сейчас всех. Действительно, мы остались только с тем, что было при себе. Одежда, какие-то мелочи, почти все без оружия, а кое-кто и вовсе босой. Чемоданчик в руках у Фреда, так и хочется назвать его дежурным, и ещё Мириам держала в руках небольшой узелок.
У меня у самого была только шпага, пистолет Гобелли, да пяток золотых в поясном кармашке. В общем и целом, ситуация к оптимизму явно не располагала.
Я посмотрел на людей стоявших плотной группой, затем перевел взгляд на Проухва.
Эх, Прошка, ты просто не знаешь, откуда я сюда прибыл, и рассказать не могу.
А прибыл я из страны с самым суровым климатом в моем мире, о чем многие её граждане даже не подозревают.
И знаешь ли какое дело, предки мои создали цивилизацию там, где любой другой народ попросту откинул бы копыта. Ты знаешь, что такое мороз, когда плевок на ветру замерзает? Ты видел, что сталь от холода ломается как стекло?
Когда выращивание урожай такое же азартное дело, как игра в кости: повезет — не повезет. Когда любое помещение приходится отапливать семь месяцев в году.
И такое год за годом, год за годом, всю жизнь.
И ничего, живут себе люди, детишек плодят, радуются и печалятся, смеются и плачут. Ничто их убить не может, ни климат, ни мудрость правителей, ни доброта сопредельных и не очень стран.
Проухв, то, что с нами случилось, ты считаешь проблемой? Нет, проблема это когда та же самая ситуация, но градусов на пятьдесят холоднее.
Когда долетающие до нас капли будут падать нам под ноги маленькими стеклянными брызгами, когда холодный ветер станет продувать насквозь, заставляя наклоняться вперед, чтобы не упасть на спину.
А так… Градусов двадцать тепла по моим тактильным ощущениям, все живы здоровы и даже не чихают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});