Читать интересную книгу Зимнее обострение - Сергей Платов

Несколько обескураженные, ляхи же перебрались за соседний стол и принялись вполголоса расспрашивать кабатчика о странной гостье. По тому, как менялись их лица во время рассказа, можно было понять, что тот поведал им о многих подвигах «Дружины специального назначения» вообще и Соловейки в частности.

Сама Соловейка совершенно не обращала внимания на косые взгляды в ее сторону. Вполне себе культурно заказала чай с баранками и задумчиво принялась изучать небольшую трещину на бревенчатой стене. В таком состоянии она пробыла с десяток минут. В какой-то момент она автоматически пошарила за пазухой и извлекла оттуда… курительную трубку и кисет. Продолжая сверлить глазами несчастную трещину, богатырь набила трубку, старательно ее раскурила и заметно расслабилась. Затем попросила принести ей чайку покрепче, удостоила хмурым взглядом исподлобья хозяина в ответ на его просьбу затушить бесовский дым, сделала глубокую затяжку и вновь полностью, с головой, ушла в свои проблемы.

Облик своей коллеги Изя (а это, конечно, был именно он) выбрал неслучайно. Во-первых, подобный морок уже использовался чертом в деле о заговоре иноземных послов, а во-вторых, не хотелось, чтобы его побеспокоил кто-нибудь из завсегдатаев кабака. Он был здесь слишком частым гостем, чтобы надеяться на то, что какая-нибудь загулявшая компания не узнает его и не позовет присоединиться к застолью. Конечно, можно отболтаться, но у черта не было ни времени, ни желания.

Другое дело Соловейка. По кабакам в одиночку не ходит, случайных знакомств не водит, в питии горячительных напитков не замечена. Более того, благодаря твердому характеру и многочисленным тренировкам по самообороне, снискала себе стойкую славу недотроги. Не один мужчина поплатился здоровьем, после того как попытался распустить руки в отношении видной из себя Соловейки. Уж очень не вязался не очень героический облик бывшей купеческой дочки с отработанными до автоматизма приемами (Илюхина школа!), с помощью которых она оберегала свою девичью честь. Такая репутация младшего богатыря, нагло эксплуатируемая в данный момент Изей, как нельзя лучше позволяла рогатому спокойно пораскинуть мозгами. А поразмыслить было над чем — ситуация, в которую загнал сам себя черт, была и вправду аховая.

Изя сделал очередную глубокую затяжку и принялся за разбор своих собственных полетов. Врать самому себе, да и даже просто лукавить, было совершенно бессмысленно, именно поэтому черт начал с самого главного.

«Никакой я не сыщик, — со вздохом констатировал про себя Изя и отхлебнул изрядно остывшего чаю, — никакой я не оперативник и уж тем более никакой не следователь».

Несмотря на то, что данная фраза прозвучала как приговор, такая горькая правда неожиданно прибавила немного оптимизма в сердце старого черта. Можно было плавно перейти от самобичевания к конструктивной критике самого себя. Для начала со всей ответственностью приходилось признать, что добровольно взятые на себя обязательства по раскрытию заговора против светлейшей четы оказались непосильной ношей для его сутулых плеч. Вдруг выяснилось, что умение виртуозно провернуть головокружительную аферу совершенно неравнозначно способности эту самую аферу (или заговор) раскрыть. До этого момента Изя искренне считал, что с его многовековым умением заметать следы и путать следствие, он окажется вполне способным размотать самое сложное преступление. Черт был убежден, что идущие по жизни рука об руку профессии следователя и преступника могут вполне успешно взаимозаменить друг друга.

Помнится, даже великий Шерлок Холмс говорил, что он настолько хорошо изучил криминальный мир, что при желании может кардинально сменить свою профессию. Вот только их попытку вместе с доктором Ватсоном применить теорию на практике нельзя назвать успешной. Помнится, их чуть было не поймали, когда они постарались добраться до сейфа старого шантажиста. Так что как из Холмса не получилось преступника, так из Изи не получился следователь.

Опыт непродолжительной службы в ведомстве Лаврентия Павловича Берии также оказался невостребованным. Малиновые петлицы тогда помогли ему провернуть одно масштабное дельце и, что самое главное, выйти сухим из воды. Но оперативного опыта то приключение не прибавило ни на йоту.

Вспоминая мутные тридцатые годы двадцатого века, Изя заметно повеселел и даже улыбнулся «в никуда» самыми уголками губ. Однако подобное изменение настроения было недолгим, нужно было возвращаться к суровым реалиям нелегкой богатырской службы. И как все хорошо начиналось! Особые полномочия, особое финансирование и еще куча всего самого особого и важного. Подписываясь на проведение расследования, Изя собирался прихлопнуть двух зайцев одним ударом. Одним из зайцев, естественно, была материальная составляющая: за спасение своей супруги и будущего наследника щедрый Берендей мог в буквальном смысле пролить золотой дождь над их компанией. Второй заяц, по замыслу среднего богатыря, должен был помочь наконец разобраться с изрядно обнаглевшим Каюбеком. Та настойчивость, с которой несостоявшийся тесть хотел притащить его в объятия своей дочурки, по накалу страстей могла соперничать лишь с отчаянным нежеланием самого Изи там оказаться. При воспоминании о своей бывшей невесте черт нервно поежился и торопливо сделал пару глотков обжигающего чая, словно желая согреться.

И вот что же мы имеем в настоящий момент? Следствие по делу о покушении на Агриппину зашло в тупик, и средний богатырь понятия не имел, как оттуда выбраться. С твердой уверенностью можно лишь констатировать, что список подозреваемых составлен верно, и таинственный враг притаился совсем рядом. Но как при этом более или менее аргументированно выделить из списка кого-то конкретного, Изя не представлял.

Что касается сложных личных семейных отношении, тут тоже можно с полной ответственностью сказать: данные Берендеем «особые полномочия» не помогли решению патовой ситуации. Оказалось, что посол Бухарского эмирата чихать хотел на новый статус среднего богатыря. Более того, в глазах Каюбека ставки потенциального зятя еще больше возросли, и посол уже не остановится ни перед чем, чтобы породниться со столь завидным женихом.

Конечно, можно было бы от всех этих проблем сбежать в будущее, но этот вариант Изя отвергал как несостоятельный. Один раз он уже пытался это сделать, и вскоре был вынужден вернуться под нажимом неожиданно настигшей его ностальгии. Да и новые друзья заняли в сердце черта слишком много места, чтобы списать их со счета и бросить в трудной ситуации.

«Значит, надо что-то делать!» — выдал глубокую мысль Изя, неторопливо раскурил погасшую трубку и вновь сконцентрировался на своих размышлениях. Собственно, весь прошедший день он только тем и занимался, что «что-то делал». В результате проведенных превентивных мероприятий можно было с уверенностью сказать, что со стороны работодателей и всего государственного аппарата получена небольшая передышка. Ее Изя собирался использовать в качестве смягчающего вину обстоятельства во время предстоящего откровенного разговора с Солнцевским и Соловейкой. То, что придется это сделать, было для черта очевидным. В конце концов, только благодаря коллективным усилиям всех членов их небольшой команды, они успешно разрешили множество проблем, сыпавшихся на них с самого первого дня пребывания в стольном Киеве.

Нетрудно представить, какую реакцию у коллег вызовет тот факт, что он немного преувеличил масштаб своих способностей в сыскном деле. Соловейка, конечно, будет бурно возмущаться и костерить его почем зря (тут Изя поставил галочку в голове, чтобы не забыть при этом изобразить как можно больше раскаянья), Мотя станет трагически вздыхать у себя на коврике (не забыть купить костей на базаре!), а Илюха…

При одном упоминании имени своего друга и непосредственного начальника, по спине Изи пробежал стройный табун мурашек, а рука невольно потянулась к кружке. На этот раз горячий чай показался среднему богатырю особенно отвратительным. Он торопливо поискал взглядом хозяина заведения и жестом подозвал его.

— Что-то меня в озноб бросает от твоего чая, — выдал Изя, когда тот подошел поближе, — плесни-ка мне туда чего-нибудь покрепче!

— Куда? — не понял хозяин питейного заведения.

— Туда, — недовольно бросил черт, указывая прямо на чайник, и тут же добавил: — Только чтобы по-тихому, а то у меня имидж.

Некоторое время понадобилось кабатчику, чтобы последняя фраза богатыря оказалась им осмыслена и принята к исполнению. Зато, когда наконец это произошло, обновленное содержимое чайника пришлось черту очень даже по вкусу. Было непонятно, что добавил кабатчик в горячую заварку, но это было именно то, что нужно для успокоения расшалившихся нервишек старого черта.