Легкая напитка праной, и малец лет семи оказывается поднят над землей за руку с маленьким кусочком стали, которым он хотел тихо вскрыть его сумку.
Самодельный ножик с тихим звоном упал в дорожную пыль.
Глядя в ужасе распахнутые глаза, Стас вздохнул. Очевидно, в своих доспехах для местных оборванцев он выглядел то ли обычным самураем, то ли каким-нибудь наемником.
В любом случае воришка уж точно не ожидал встретиться с самым настоящим воителем!
Свою роль сыграло и то, что мужчина был одет в плащ, который скрывал знаки Сумада.
В руке Стаса оказался обычный худой пацан со светлыми волосами и молча открывающимся и закрывающимся ртом. Видимо, из-за страха он ничего не мог из себя выдавить.
Откуда-то из-за обломков донеслось несколько испуганных писков, но все быстро затихло.
Стас отметил, что еще двое скрывающихся детей так и не бросили своего товарища, продолжая наблюдать за намечающейся трагедией.
«Будь здесь обычный воитель или самурай все могло закончиться очень печально…»
Ордынцев не был раздражен на воришку, да и ему ли кого-то осуждать? В этой жизни он делал вещи и похуже.
Поэтому Стас медленно опустил ребенка на землю, после чего, покопавшись в туеске с купленной едой дал мальцу одну из недавно купленных булок, и наконец, ничего не говоря отпустил.
Пацан пару секунд растерянно смотрел на возвышающегося над ним воителя. Надо полагать добрый и щедрый воитель хорошенько так разрушил его картину мира, вызвав когнитивный диссонанс.
Но детская психика пластичная вещь, поэтому он быстро опомнился и сразу сделал ноги, шмыгнув между несколькими балками.
Стас же, тихо ухмыляясь, сел обратно, достав еще одну булку и начал с удовольствием ее есть, краем сознания следя за троицей.
А у тех разгорелся жаркий спор. Воришка оказался честным малым, поэтому разделил сдобу на три ровных куска. Но одной булки, что логично, не хватило. А полученная еда лишь разбередила аппетит.
В итоге мелкие решали стоит ли им рискнуть или нет.
Стас же в этот момент чувствовал себя так, словно он пытается покормить уличную кошку, которая недоверчиво обнюхивает предложенный кусочек сосиски, сидя в каком-то укрытии.
— Господин воитель, — Стас, изображая безразличие, взглянул на мнущихся перед ним троих детей, двух мальчиков и одной девочки. У второго мальца волосы были столь длинными и нечёсаными, что они опустились на лицо, прикрыв глаза своеобразной челкой. — Не могли бы вы… Дать еще немного еды?
— Еды? — Стас поднял одну бровь. — А что вы за это мне можете предложить? — Ордынцев решил с ними немного поиграть.
Дети растерянно переглянулись, пытаясь сообразить, что могут дать великому и ужасному воителю.
«Хозяин, у этих троих детенышей большие запасы праны. Особенно же внушительные они у самки. Почти в два раза выше, чем у остальных детенышей вместе взятых».
«Сколько раз я тебе повторял, не детеныши, а дети, и не самки, а женщины».
Тем не менее Стас уделил пристальное внимание девочке, попутно активировав духовное зрение.
Связь между праной и духовной энергией все же была, пускай и слабая. Так, чем больше у человека было праны, тем скорее всего больше и духовной энергии. Другое дело, что «больше» могло быть совсем чуть-чуть.
Но если знать где искать, этим можно было воспользоваться.
Вот только пристальное внимание Стаса к их подруге не осталось без внимания, так как пацаны тут же прикрыли девочку, смотря на Стаса разгневанными взглядами полными отвращения.
Очевидно, они уже прекрасно знали об одной из темных сторон этого мира. И, судя по всему, они планировали уже делать ноги.
Ордынцев поморщился. Уж славу педофила он совершенно точно не хотел получить ни при каких обстоятельствах.
— Спокойно, — легкая волна жажды крови заставила детей окаменеть. Стас лишь недавно научился этому фокусу. Его размер очага праны достиг минимального размера для активации подобной способности.
Для этого требовалось очень сильно сосредоточиться на нужной эмоции, обычно ярости или злости, после чего выплеснуть особым образом прану в воздух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чем больше праны или чем сильнее эмоции, тем ярче эффект.
Его жажда крови пока что была не иначе, как жалкой. Но для обычных детей ее хватило с головой.
— Я не собираюсь вам вредить. Мое же внимание вызвано тем, — Стас сделал паузу, раздумывая, что стоит сказать дальше. — Что у вас есть сила чтобы, если повезет, стать воителями. И у вашей подруги ее больше всего. Вот почему я так долго на нее смотрел.
— Воителями? — ахнул воришка, но тут же скуксился, боясь поверить словам взрослого и правильно делал. Остальные дети не решались вступить в разговор. — А может вы нас обманываете? Взрослые постоянно обманывают.
— Это уж решать вам, — хмыкнул Стас и достал еще три булки, после чего бросил их одна за другой в руки детей. Те недоверчиво их осмотрели и чуть ли не обнюхали — Но ответ я хотел бы услышать уже сейчас. Вы бы хотели стать воителями?
Дети вновь переглянулись.
— Чтобы убивать людей? — тихо спросила девочка, смотря на Стаса не по-детски старыми глазами.
— Да, — серьезно кивнул Стас. — И делать другие столь же ужасные вещи.
— Тогда я согласна. — решительно кивнула она, вызвав удивленные взгляды своих товарищей.
— Мы тогда тоже согласны. — кивнул вожак троицы, немного поколебавшись. — Что нам делать теперь?
— Пока что ждать, — пожал плечами Стас удивленным детям. — Я не знаю, как скоро за вами придут. Может через год, а может через месяц. Теперь ваша задача просто выжить.
Ордынцев залез в сумку и вытащил пару десятков медных монеток на веревке. Подумав, он добавил еще парочку серебряных. Это были не большие деньги для воителей, но для парочки оголодавших детей в разрушенном войной городе это было почти легендарное сокровище.
— Никогда не показывайте сразу все деньги. Максимум одна монета. Часто не покупайте, — принялся наставлять детишек Стас. Он не хотел, чтобы их прирезали, подумав, что у них появилось много денег.
— Большое спасибо, дяденька-воитель. — искренне поблагодарили его дети. Спрятав данные Стасом монеты они буквально светились от радости.
Стас не был наивен, поэтому допускал, что троица могла наплевать на все договоренности и просто сбежать с деньгами.
Но Ордынцеву было все равно. Даже так он уже сделал хорошее дело, чуточку облегчив груз на душе.
Однако напоследок надо было сделать кое-что еще.
— Торговец-сан, — Стас наклонился через прилавок и внимательно посмотрел на продавца, который явно проникся серьезностью ситуации. Чуть ранее именно у него Ордынцев купил булки.
— Что такое, воитель-сан? — тихо спросил мужчина немного подрагивающим голосом.
— Вы знаете троих детей, двух мальчиков и девочку, которые живут в этом районе?
— Да…
— Я хочу, чтобы вы приглядели за ними. Ничего серьезного. Но если они будут покупать у вас поесть и после этого с ними что-то случится, я очень огорчусь. Вы понимаете меня?
— Очень хорошо понимаю, воитель-сан! — быстро закивал продавец, тиская в руках какую-то тряпку. — Буду относиться к ним, как к родным!
— Я рад, что мы друг друга поняли, — ласково улыбнулся Ордынцев, сверкнув змеиными глазами. — Если все пройдет хорошо, то вы тоже не останетесь в накладе.
Удостоверившись, что больше ему в этом городке делать нечего, он спокойно двинулся прочь.
Его спину прожигали четыре взгляда. Три — наполненные до краев благодарностью, а четвертый страхом и облегчением.
Почему Стас вообще решил подумать о судьбе этих детей? Ведь до того, как из них получится что-то стоящее пройдет, как минимум, лет десять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Просто Ордынцев вспомнил, что как-то не собирается умирать в ближайшую пару десятков лет, а в идеале и пару сотен.
А это значит, что он вполне может заранее начать воспитывать тех, кто будет ему верен чуть ли не с самых пеленок.
Самые ласковые коты получаются из тех, кто успел полной ложкой хлебнуть «счастливой» уличной жизни. Может поэтому домашние коты, да еще и с родословной, частенько обладают самыми высокомерными характерами.