Читать интересную книгу Антология шпионажа - Анатолий Вилинович

После смерти Фуке Сен-Мар получил от Лувуа приказание объявить Лозену ложное известие об освобождении Ла Ривьера и Доже. Лувуа добавлял, что такова воля короля. Обоих бывших слуг Фуке предписывалось держать совместно в строгой изоляции. Вероятно, именно о них говорится впоследствии в переписке Лувуа, где упоминаются такие-то два лица, заключенных в «нижней башне» крепости Пинероля. Оба они знали какую-то общую тайну. В корреспонденции Лувуа и Сен-Мара содержатся какие-то глухие указания о применении Эсташем Доже «ядов» или «симпатических чернил». Несомненно, что Лувуа очень интересовался Эсташем Доже с момента ареста того в 1669 г. и до 1681 г., а Ла Ривьер знал секреты Доже. Поэтому есть серьезное основание считать, что именно Доже и Ла Ривьера взял с собой Сен-Мар по поручению Лувуа, переезжая в Экзиль.

Кто же из этих двоих умер в Экзиле в 1687 г.? Это, вероятнее всего, мог быть Ла Ривьер. Ведь об оставшемся в живых заключенном Барбезье писал в 1691 г., что он был под стражей у Сен-Мара в течении 20 лет. Доже находился под надзором Сен-Мара 22 года (с 1669 г.), а Ла Риивьер был заключенным только семь лет, хотя и до этого служил камердинером у находившегося в тюрьме Фуке. Интересно, что в письме от 13 августа 1691 г. Барбезье предписывал Сен-Мару хранить молчание о том, что сделал его узник. Но Ла Ривьер явно ничего не сделал, а Доже был за что-то арестован в 1669 г. и подвергнут строжайшему одиночному заключению, не говоря уже о его каких-то действиях накануне смерти Фуке. Поэтому, вероятнее всего, речь идет о Доже. Следовательно, в конце 1686 г. умер Ла Ривьер.

Если Ла Ривьер и Доже действительно были увезены в 1681 г. в Экзиль, то в Пинероле остались Маттиоли, Дюбрей и монах. В конце 1693 г. умер «самый старый» заключенный Сен-Мара. «Самый старый» из оставшихся – монах, доставленный в Пинероль в 1674 г. В таком случае к началу апреля 1694 г. остались живы Доже, Маттиоли и Дюбрей. В конце апреля 1694 г. умер заключенный, имевший слугу. Возможно, это был Маттиоли, менее вероятно – Доже, несомненно, более «старый».

Зачем было его держать в тюрьме? Доже, возможно, знал секреты Фуке, которые он мог разгласить. Еще был жив Лозен, который считал, что Доже исчез, и жена Фуке, а бывшему министру были известны многие факты из быта двора, особенно из личной жизни матери короля Анны Австрийской, которые Людовик XIV стремился предать забвению. Это было одной из причин, почему Фуке около двадцати лет провел в строгом заключении. Он мог рассказать известные ему тайны Эсташу Доже, а тот поплатился за знание опасных секретов еще двумя десятилетиями тюрьмы с маской на лице.

Но говорят, что «маску» в Бастилии помещали вместе с другими заключенными, а это плохо вяжется со стремлением сохранить тайну. Однако более тщательный анализ документов – записей Дю Жюнка – показывает, что смысл их далеко не ясен. Возможно, Дю Жюнка имел в виду, что «маску» содержали не в одной камере, а в одной башне (на каждом этаже которой находилось по одной камере) с другими заключенными. Аргумент же, что «маска» был похоронен под именем «Маршьеля», также оказывается далеко не таким безусловным, как это могло показаться первоначально. Дело в том, что существовал обычай при похоронах государственных преступников указывать ложные имена (и возраст – отсюда ссылка, что умершему заключенному было 45 лет). Кроме того, все же «Маршьель» и даже «Маршиоли» – это еще не «Маттиоли».

Вместе с тем, в истории с «маской» прилагались такие усилия для сохранения тайны, что, быть может, Сен-Мар сознательно пытался направить внимание на хорошо известного Маттиоли, умершего на деле еще в 1694 г., чтобы скрыть, кем был заключенный в маске. Можно допустить – заметание следов удалось настолько хорошо, что при Людовике XV уже никто не знал истины и любопытствующей мадам Помпадур король мог лишь сообщить, что «маска» – министр одного итальянского князя. Добавим, что Наполеон I не поверил этому. В связи с легендой об отправлении сына «маски» на Корсику Наполеон приказал произвести розыски в архивах Франции и за границей. Они не дали результатов, несмотря на рвение чиновников.

Почему, однако, Сен-Мару было желательно, в таком случае, намекать, что «маска» – это Маттиоли, а не Доже? Так поступить Сен-Мара могло побудить лишь знание того, что никому не ведомый Доже – просто псевдоним. Служит ли фамилия Доже псевдонимом, скрывающим хорошо известное лицо? Надо обратить внимание на одно обстоятельство, которое помнили Вольтер и Дюма, но которое потом как-то отодвинули в тень ученые, занимавшиеся вопросом о «маске». Зачем было надевать маску на итальянца Маттиоли, которого все равно почти никто не знал во Франции и, во всяком случае, не мог узнать в государственной тюрьме? Лицо человека в маске должно было быть достаточно известно, иначе теряет смысл маска. Версия Вольтера – Дюма вполне объясняет, почему заключенного спрятали под маской. Большинство других теорий не дает ответа на этот напрашивающийся вопрос.

В этой связи высказывается даже мнение, следует ли считать рассказ Вольтера просто мистификацией. Писатель в молодости сам просидел год в Бастилии. Это было в 1717 г., и Вольтер разговаривал с тюремщиками, которые сторожили «маску», скончавшегося всего за 13 лет до этого. Конечно, тюремная администрация могла быть не посвященной в секрет. Но она, возможно, питалась слухами, основанными на фактах.

Итак, разгадка «маски», по всей вероятности, возможна, если выяснить, кто такой Доже. Но этого как раз так и не удается достигнуть. Известно, что в 1669 г. он был арестован. 19 июля того же года военный министр писал Сен-Мару, что в Пинероль будет доставлен задержанный вблизи Дюнкерка важный преступник – слуга по имени Эсташ Доже. «Чрезвычайно важно, – указывал при этом военный министр, – чтобы он не имел возможности передать письменно или любым другим способом ни одной живой душе то, что ему известно… Вы должны лично доставлять ему раз в день все необходимое и ни под каким предлогом не слушать того, что он пожелает Вам открыть. Вы должны угрожать ему смертью, если он заговорит с Вами по любому вопросу, помимо его повседневных нужд».

Нам неизвестно, за что был арестован Доже. Как раз в это время велись переговоры между Людовиком и Карлом II, который в обмен на французские субсидии, позволившие ему избавиться от опеки парламента, готов был сохранить нейтралитет или даже поддержать Францию в предстоящей войне с Голландией. Эти переговоры велись официально министрами и неофициально – через тайных агентов. Активной участницей переговоров была сестра Карла II, вышедшая замуж за младшего брата Людовика XIV. В переписке Карла мелькает какая-то фигура итальянца (а может быть, человека из Италии), подлинное имя которого не знала даже сестра короля. Его одно время пытались отождествлять с неким аббатом Преньяни.

Существовало мнение, что Преньяни и Доже – одно лицо. Но еще в 1912 г. удалось установить, что Преньяни с 1674 г. вплоть до смерти в 1679 г. жил в Риме, тогда как Доже наверняка находился в тюрьме. Но, быть может, Эсташ Доже скрывался под видом «слуги» Преньяни и фигурировал в качестве «итальянца»? В пользу этого предположения говорит один факт. Имеется подписанный Карлом II заграничный паспорт на имя Преньяни. Паспорт датирован 15 июля 1669 г. На другой день Преньяни покинул Англию и еще через день прибыл в Кале. А 19 июля Лувуа написал письмо Сен-Мару о направлении к нему арестованного человека по имени Эсташ Доже. Таким образом, можно предположить, что Доже знал какие-то дипломатические секреты, сохранить которые оба монарха хотели любой ценой.

Однако и при этой гипотезе не очень объяснима секретность, в которой содержали Доже, и маска, которую носил заключенный. Кроме того, опять-таки любая тайна, связанная с подготовкой Дуврского договора в 1669 г., должна была потерять значение после смерти Карла II в 1685 г., и особенно после переворота 1688 г. и воцарения Вильгельма III. А «маску» продолжали упорно держать в тюрьме и даже перевели в Бастилию! И уж совсем непонятно, зачем было приставлять Доже слугой к Фуке.

В 1934 г. историк П. Бернардо опубликовал книгу «Врач королевы», утверждая, что хирург Анны Австрийской П. Гондине при вскрытии тела умершего короля обнаружил, что он не мог иметь потомства и, следовательно, не был отцом Людовика XIV. Об этой опасной тайне лекарь сообщил своему племяннику – судье, а тот (непонятно зачем) – начальнику полиции Ла Рейни. Остальное ясно без слов.

Однако вскоре же исследователями было установлено, что Гондине только в 1644 г. стал врачом королевы и не мог участвовать во вскрытии умершего за год до этого Людовика XIII. А судья мирно скончался в своем родном городе в декабре 1680 г.

Недаром после такого фиаско отдельные историки обратились к старой версии, обновив ее рядом домыслов. Доже – согласно этой версии – какой-то дворянин, незаконный сын или внук Генриха IV (и, следовательно, брат или племянник Людовика XIII), который по поручению Ришелье стал любовником Анны Австрийской и отцом Людовика XIV. Эта версия отвечает на вопрос, почему от «маски» просто не избавились с помощью яда или каким-либо другим способом.