Читать интересную книгу Хозяин моих желаний (СИ) - Лари Яна

Ладонь жгут взятые из бумажника Раду купюры. Таксист так настоятельно суёт мне в руки сдачу, что приходится резко рявкнуть. Мне от Савицких денег не надо.

Какой-то потерянный, тихий скулёж душит, запертый за стиснутыми зубами. Потому что нечего себя жалеть. Сама приняла решение, сама ему последовала. Чего я, спрашивается, ожидала? Думала гештальт закрою и полегчает? Только хуже стало. Если бы не салон подержанной машины – рухнула бы на землю, как рухнули мои ориентиры.

Что я там Метлицкому доказывала – я чем-то лучше той легкомысленной девчонки из клуба?

Не лучше Антоша, просто мне всё это время был нужен не ты. Всего-то.

Плевать От любви ещё никто не умирал.

Матери дома нет. Отец пьёт кофе в кабинете.

Я останавливаюсь в дверях, внимательно сканируя его реакцию.

– Привет.

Господи, у меня за эти дни жизнь с ног на голову перевернулась, а всё что я способна выдавить – одно скупое, безликое слово.

Тень удивления пробегает по его лицу и я не дышу даже, чтобы не упустить ни одной эмоции.

– Уже наигралась в независимость? Не ожидал, что так быстро.

Его недовольство может быть продиктовано как моим поведением, так и преждевременным возвращением. И спрашивать бессмысленно. Разумеется, будет отрицать.

– Нужно было пропасть на месяц? – С нажимом смотрю ему в глаза, пытаясь вывести на чистую воду.

– Нужно было выслушать, остыть и поступить адекватно. Ты давно не подросток, – спокойно произносит отец.

– Я остыла. Вернулась. Что дальше? Продолжишь устраивать за меня мою жизнь? – сухо уточняю.

– Я просто очень хочу тебе счастья. Прости если временами чересчур настойчиво и неуклюже. – Он встаёт из-за стола и крепко-крепко прижимает меня к груди, обеспокоенно всматриваясь в лицо. – Ты как? На вид слишком бледная.

– Не выспалась. А ещё познакомилась с сыном Савицкого. – Усмехаюсь криво.

Отец кивает. Знал.

Пока не пойму, злюсь или простила.

Счастье... Каждый его видит его по-своему.

– Он тебя не обижал?

За нейтральным вопросом слишком громко звучит беспокойство. Если меня до этого посещали мысли в сговоре с Раду и вертелись нехорошие предположения, то сейчас понимаю, что не мог он знать, как всё на самом деле было. Не мог поступить так со мной просто из-за выгоды. Я от его крови и плоти. Осознаю это лишь утыкаясь лбом в дряблую щёку: и возраст, подгоняющий пристроить кровиночку, и душевное тепло, и страх опоздать.

Папочка. Родной мой...

В удушливо-горькой паузе я отчётливо чувствую грызущую его тревогу. Нет, он привычно собран, никаких уточнений не следует, но тлеющую в интонациях готовность порвать обидчика – такое просто чувствуешь.

– Раз выжил, значит, всё нормально. Ты же меня знаешь. – Мягко отстраняюсь.

Уточнять, что ему наплёл Раду, желание пропадает. Отцу передел внутри компании ни к чему, а я не могу... Просто не вижу смысла это ворошить. Времени назад не отмотаешь, ошибок не исправишь. Я даже не сомневаюсь, что Раду не станет отпираться, если всё всплывёт. Он для этого достаточно больной на голову. Но что это изменит? Вот что? Хотя нет. Мы в два счёта способны разрушить то, во что вложили годы и души наши отцы. И если бы не похищение, я бы это ещё нескоро осознала, не поняла бы страхов родителей, не познала бы собственных потребностей...

Чёрт, ну что ж так сложно всё?

Отец трудоголик. Он крепко целует меня в лоб и уходит в офис, а я стою посреди кабинета и почему-то тупо таращусь в окно.

Падает снег. Глажу котёнка, и в мысли вплетается молчанье спящего леса, наш с Раду смех – искренний, звонкий:

«Т-ты... Влада... Невозможная...»

«Скажи, к кому я спешил домой?»

«О ком я думал целый день?»

«Я всю жизнь тебя люблю, Чертёнок»

Какая-то дичь вообще. Раду... Сволочь такая, задачку мне задал, попробуй решить. Тоска напополам со злостью в груди скребёт, не отпускает. Нужно встряхнуться.

Спустя неделю апатичного самокопания решаю, что трястись, конечно же, лучше всего в любимом клубе.

Закрытая вип-ложа на втором этаже – та самая, где Тоша мне изменил. Мысль проскальзывает как-то вскользь, не задевая ничего внутри. Шумная компания знакомых. Сплетни, смех, пустая болтовня – тоже мимо всё. Ловлю себя на том, что постоянно выпадаю из темы. Я их называла друзьями... Какие к чёрту друзья? Одно название. Смотрю в разгорячённые коктейлями лица и не могу выделить ни одного, с кем бы тянуло поделиться даже не пережитым – переживаниями. Никого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пропускаю пару шотов текилы за моё возвращение. Откуда конкретно никто не уточняет. Во-первых, все знают бессмысленно – захочу сама расскажу. Во-вторых, чужие проблемы – сплошная тоска, если на эту тему нельзя постебаться. Поводов я раньше не давала, вот и теперь не ждут.

Одиноко. Ложа сотрясается от смеха, а мне не по себе. И ведь никто силой не тащил, сама сюда рвалась каждой фиброй. К кому?

По привычке выкладываю парочку селфи в инстаграм. С десяток особо ярых поклонников тут же разливаются соловьями под снимками. Такое чувство, что родимые только меня и ждали. Ждуны хреновы. Зад оторвать и реально проявить настойчивость ни один за пару лет не сподобился. Можно подумать, Антона стеснялись. Закинуть удочку – пожалуйста. Расставить сети – уже напряжнее. Проще дождаться тех, кто сами в руки приплывут.

Смешно и одновременно грустно. Моя компания мне жмёт как детские туфли.

– Зайка, хватит грузиться, морщины появятся. Пошли потанцуем!

Привычно морщусь на неизменную «Зайку», но Леся уже спускается по ступенькам, ведущим на танцпол.

– Ну просто прелесть как вовремя, – иронично хмыкаю, подразумевая заигравший медляк, и поворачиваюсь к позеленевшей подруге. – Тебе плохо?

– Мне з-заш-шибись, – бормочет она, старательно сглатывая. – Ан нет... Я всё-таки сначала срочно отлучусь.

– Ты точно сама справишься? – Хмурюсь, помогая пошатывающейся Леське удерживать равновесие.

– Не кипишуй. Всё под контролем, – пьяно хихикает она, отстраняя мою руку. – Умоюсь на крайний случай.

Я решаю всё же проконтролировать, чтобы наша красавица снова дверью не ошиблась. А заодно стрельнуть у Леси сигарету.

– Ты же не куришь? – Она всё же находит в клатче искомое.

– Ну и? Ты в прошлом месяце зарекалась больше не пить. – Провожаю красноречивым взглядом покатившийся по полу тюбик помады. – Волосы подержать?

– Нет, иди уже. Я догоню. Наверное...

На улице метёт и тонкое платье совсем не греет. Встаю немного в стороне от толпы. Обняв себя одной рукой за плечо, задумчиво кручу в пальцах тонкую сигарету. Довольно глупый и нелепый порыв, но заполнить пустоту в груди сгодится. Правда, зажигалку прихватить не подумала, а идти назад в гудящий ульем зал не хочется.

Оглядываюсь по сторонам в поисках знакомых лиц и на мгновение теряюсь, столкнувшись глазами с Антоном Метлицким.

Часть 3. Глава 16

– Что, всё никак не решишься предложить мне огня? – Без предисловий нарушаю охватившее его оцепенение. Антон способен мяться часами, а я хочу скорее вернуться в зал. Всё-таки не лето.

– Да, конечно. – Спохватывается он, нехорошо бледнея лицом.

Очень интересно...

А что мы так занервничали, будто призрак увидели? Недавно в зеркало смотрелась, выгляжу прилично. Да и под рукой у меня в этот раз нет ничего горячего.

Иронично смотрю на то, как Метлицкий хлопает себя по карманам куртки, зажимая при этом зажигалку в пальцах правой руки. А ведь я и забыла почти, каким он может быть трогательным. Растерянный и смущённый взрослый мальчик.

– Антон, я пока закажу нам по коктейлю. Вам, наверное, нужно поговорить.

Из-за его плеча робко выглядывает миловидная брюнетка. Кажется, младшая дочь гендиректора городского телеканала, точнее не определю. Их у него две и обе без надобности носа за периметр отцовского дома не кажут.

– Антош, нам разве нужно поговорить? – Криво улыбаюсь, внимательно разглядывая его спутницу.