поднимет боевой дух войскам на востоке.
Правда, самому Яну лучше с ними не встречаться.
А ещё враг будет паниковать, особенно Дерайга и Клайдеры. Теперь их правление будет держаться на соплях, ведь прошлый правитель жив.
Внутри лавки для пассажиров и много пустого места на полу. Разложили самых тяжёлых раненых, в основном тех, кто был в тюрьме.
Сам я сел впереди у иллюминатора. Пилоты, Ермолин и тот, второй, который наёмник, о чём-то переговаривались. Двигатели пока заглушены.
Раненые, кто был в состоянии, о чём-то шутили. У многих приподнятое настроение. Ну ещё бы, пару человек вообще вытащили прямо из петли.
Стало тихо. Вошёл Ян и молча сел рядом со мной, не говоря ни слова. Ну, хоть не пришлось тащить его в крылолёт силой, и то хорошо. Когда у него такое состояние, он часто садится рядом со мной, но почти всегда молчит. А потом опять начинает про месть и поход на юг.
Пулемёт я осмотрел ещё раньше, а сейчас погрузился в карты. Как приеду, надо начинать новую кампанию, а она зависит от текущей ситуации.
Шансов на победу сейчас меньше, чем когда мы обороняли Мардаград. Но они всё ещё есть.
— Пристегнуться! — с сильным акцентом крикнул второй пилот, в кожаной шапке на голове и очками на лбу. — Будет трясти!
Двигатели завелись, крылолёт поехал по полю и вскоре взлетел. Снова внутри это неприятное ощущение, прямо в животе. Ладно, признаюсь, не люблю летать. Куда интереснее управлять многотонной шагающей машиной, чем этим.
Остальные, кто мог вставать, с опаской выглядывали в иллюминаторы. Вид живописный, ведь мы же летели через горы, по большой дуге, а не напрямик.
Ян уснул, я полистал карты, сделал пару пометок и прошёл в кабину.
— Всё нормально? — спросил я.
— Да, — Ермолин кивнул и переключил какой-то тумблер. — Тяжёлая пташка, но отзывчивая.
Оба держали штурвалы. У них на пульте столько всего, что и за год не освоить. Хотя оба этих пилота так же будут теряться, если окажутся в кабине ригги.
— Лучше сесть на место, генерал, — сказал Ермолин. — Трясти будет так, что мало не покажется. Зато вид живописный. В прошлый раз летели в темноте, а сейчас, — он кивнул на горы.
Да, при свете солнца тут красивее.
Видно далеко, никакого тумана. А над той горой…
— Зараза!
Два истребителя показались далеко впереди. Небольшие, одномоторные. Но их два, и у них наверняка есть пулемёты. При виде нас они резко повернули в нашу сторону, но не сразу. Или искали нас, или не ожидали нас здесь увидеть, но решили сбить.
— Это точно не наши, — сказал я.
— Согласен, — Ермолин выдохнул через нос и направил штурвал от себя. — Снижаюсь, но они нас заметили.
Двигатели заработали громче, а нос крылолёта опустился. Я схватился за спинку кресла, чтобы не упасть.
— Спускайся так низко, как можно, — приказал я. — А я за турель. Мы должны долететь, понятно?
Глава 16
Я пробежал в заднюю часть корпуса крылолёта, стараясь не споткнуться ни об кого из раненых. Кроме меня отбиваться некому, все здесь тяжёлые, кроме одного пожилого сержанта, раненого в бедро.
Но его я взял, чтобы приглядывал за вторым пилотом-наёмником, потому что Ермолин занят управлением. В одиночку вести большой крылолёт он не рискнул.
Пусть тогда сержант и занимается караулом. Остальных, кто мог держать оружие, я оставил там, у полковника, где каждый человек на счету.
Я добрался до нужного места, до круглого люка в потолке, и повернул ручку. Оттуда сразу потянуло морозом. Спаренная пулемётная турель закрыта стеклянным колпаком, но холод он не сдерживал.
Враги уже должны быть близко. Я забрался на неудобное сидение, пристегнулся, чтобы не выпасть и не сломать себе зубы при резком манёвре и взялся за полированные деревянные ручки рычагов.
Вокруг меня стеклянный колпак со стальной рамой, который вряд ли выдержит хоть одно попадание. Зато я хорошо видел и мог нацелиться в любую сторону вокруг себя.
— Главное, не отстрелить нам хвост, — тихо сказал я сам себе.
Вряд ли это возможно, но проверять на практике не буду. Рядом есть небольшая рация внутренней связи, я неловко накинул наушник себе на голову, сбив фуражку.
— Вижу цели, — сказал я, включив передатчик. — Готовлюсь к стрельбе.
Рация зашипела, потом донёсся голос Ермолина:
— Рад слышать, генерал. Снижаюсь, чтобы вы смогли стрелять.
Я взялся за рычаги, провернул массивный корпус спаренного пулемёта и поставил ноги на педали. Два ствола в 12.7 миллиметров, несколько попаданий хватит любому.
К стрельбе готово. Я, конечно, не профессиональный стрелок крылолёта, но всё же хоть на что-то годен. Уже доводилось стрелять из автопушек по воздушным целям. Тут немного другое, но разберусь.
Мы спускались ниже. Двигатели гудели, стеклянный колпак совсем не приглушал звуки. Под стеклом холодно, замёрзли пальцы. Я наводил спаренный пулемёт. Крутилась вся капсула, вокруг своей оси. Один рычаг наводил по горизонтали, другой по вертикали.
Вражеские крылолёты у меня на виду, я видел их очень хорошо. Вот только оба пилота сами это понимали. Если пропущу хоть одного, нам конец.
Один был так близко, что я мог разглядеть силуэт пилота в кабине. Он пёр нагло, прямо на нас, но пока не стрелял. Наверное, хотел выпалить из всех пулемётов в упор. Я навёлся, глядя в сложный секторный прицел, вспоминая уроки в академии.
Те уроки, когда учился в ней в первый раз. Нас учили наводиться по воздушным целям. В памяти всплыла схема, нарисованная мелом на доске. Седой преподаватель показывал, как может лететь крылолёт, и куда надо целиться в этот момент в зависимости от этого.
Этот летел на нас, так что всё просто. Я вдавил обе педали.
Спаренное орудие оглушительно загрохотало, оба ствола выплёвывали пули. Вспышки выстрелов мощные, но трассирующие я видел. Длинная очередь прошла выше, я скорректировал, и вражеский крылолёт дёрнулся от попаданий.
Из двигателя пошёл дым, но эта гадина не падала и не горела. Он ушёл в сторону вниз, оказываясь вне досягаемости моих пулемётов. Я нацелился на второй.
Ермолин опустил наш крылолёт ещё ниже. Мы почти в ущелье, я видел отвесные скалы с двух сторон. Летели слишком быстро.
Второй враг начал стрелять.
Я скорее почувствовал, чем услышал, как пули начали щёлкать по обшивке. Пара прилетело в стекло, оно треснуло, чуть выше моей головы появилась дырочка.
Я вдавил педали.