Читать интересную книгу Молот Тора - Уильям Дитрих

Оглянувшись назад, я заметил, что одно каноэ пропало из вида, и предупредил Пьера.

— Их уже не спасти, они погибнут от холода! Гребем, гребем!

Наконец мы пронеслись мимо обрывистого берега при входе в бухту, каноэ взмыло вверх и, прокатившись по гребню волны, осторожно легло на новый курс. Жак с ожесточенной сосредоточенностью крутил руль, удерживая лодку на плаву. Нас отбрасывало обратно в штормовые глубины, но под барабанящим ливнем мы упорно продвигались к защищенной скалистыми берегами гавани, в содрогающейся на их гребнях листве жутко завывал ветер. Впереди показался красноватый галечный берег, ближайшие к носу гребцы выпрыгнули за борт и оказались по пояс в воде, а волны добирались им до подмышек.

— Следите, чтобы каноэ не врезалось в дно!

Коченея в ледяной воде, мы удерживали лодки на месте, видя, как наши водонепроницаемые тюки подбрасываются беснующимися волнами, заодно обстреливающими нас галечными залпами. Аврору слегка приподняли, и она, почти свалившись за борт, оказалась на мелководье, юбки помешали ей сразу восстановить равновесие, но в итоге поднявшись на ноги, пошатываясь и расплескивая воду, она слепо направилась к берегу, таща за собой раскинувшееся парусом платье. Опомнившись, она вернулась и, вытащив один из тюков, побрела обратно. Мужчины, перевернув каноэ, слили из них воду и потащили, как гусениц, туда, где им не грозил штормовой ветер. Я взглянул на вздымающуюся темную сушу. Вверх уходили обрывистые и суровые кручи, смутно маячившие в тусклом штормовом свете. Сверкнувшая молния ударила в один из горных отрогов.

Я мельком оглядел нашу компанию. У всех с волос ручьями стекала вода, усы вояжеров повисли, как отростки плауна. Даже кудри Авроры почти распрямились, побежденные ливневой стихией.

— Да, не слишком быстро мы теперь попадем в Гранд-Портидж, — сказал Пьер. — Это озеро так просто нас не выпустит. Теперь понимаешь, американец, почему мы гребли с бешеным упорством, пока имели возможность?

— А что было бы, если бы мы не оказались поблизости от этой бухты?

— Тогда отправились бы к праотцам до срока, хотя когда-нибудь всем нам суждено встретиться с ними. Что и произошло бы, если бы ветер дул нам навстречу. Такое тоже бывало, нас относило далеко назад, и мне приходилось долго блуждать по волнам в поисках сносного укрытия.

— А как быть с отставшими?

— Выйдем на мыс и посмотрим, где они. И если озерная ведьма не выпустила их из своих объятий, то завтра установим новые кресты.

— Эти идиоты потеряли чертовски ценные грузы! — возбужденно воскликнул Сесил. — Им придется держать ответ перед морским дьяволом, но мне-то придется отчитываться перед Мактавишем!

Нам так и не удалось найти тела утонувших вояжеров, но часть тюков с товарами вскоре прибило к берегу, их спасла надежная брезентовая упаковка. Как только распогодится, все промокшие товары будут высушены под жаркими солнечными лучами.

* * *

Гроза унеслась дальше, на западе из-за туч выглянуло низкое солнце. Совсем закоченев, я дрожал от холода и с огромным удовольствием отправился поразмяться, когда Пьер предложил мне сходить вместе с ним в лес за сухими дровишками. Магнус тоже увязался за нами, размахивая здоровенной секирой и продираясь по тропе, как дикий лось. Почти сразу мы оказались в заросшей березовой роще, покрытой густым мхом, до нас еще доносился шум ветра и рев волн, но нашу тропу поглотили дикие заросли. Вскоре я уже окончательно потерял ориентацию.

— А как мы выберемся отсюда?

— Наши блуждания оставляют явные следы, к тому же мы ведь слышим шум волн. Хотя мне больше нравятся открытые водные просторы, а не лесные чащи, где приходится плутать вслепую. Как-то раз мои приятели отправились погулять, решив пройти сотню шагов да набрать ведерко ягод, а в итоге бесследно исчезли. Одни винят индейцев, другие — медведей или даже самого Вендиго. А по-моему, так просто лесной дух порой, проголодавшись, подкрепляется человечинкой.

Я огляделся. Деревья подрагивали, тени стали глубже, отовсюду доносились звуки всхлипывающей и капающей воды. Один я мог бы заблудиться здесь надолго.

Пьер, однако, казалось, уверенно вел нас в нужном направлении. Под защитой скального навеса нам попалось накренившееся дерево, его нижняя часть сильно подгнила, и мы довольно быстро нарубили по целой охапке сухих поленьев и набрали мха на растопку. Следуя за Пьером, мы с легкостью вышли обратно к стоянке, где остальные вояжеры уже развели костры с помощью кремня, огнива и пороха. Тем временем Магнус, разрубив своим топором более объемистое дерево, теперь занялся прибитым к берегу плавником, легко, с одного удара, превращая его в удобные поленья. Я подбросил свою охапку в нашу огненную пирамиду. Вскоре на стоянке уже потрескивали три завывающих костра. От одежды повалил пар, когда вояжеры, подобно краснокожим дикарям, пустились в безумные пляски, выкрикивая непристойные французские песни. Они радовались спасению и печалились, оплакивая товарищей, гибель которых, видимо, считалась у них таким же обычным событием, как сам шторм. Смерть в этих суровых северных краях неизбежна, как снегопад.

Спустившееся к линии горизонта солнце окрасило влажный берег и отступивший к холмам лес золотистыми блестящими красками. От установленных парусиновых палаток нашего избранного общества поднимался пар, а Сесил, вскрыв бочонок рома, выдал каждому по глотку, даже Аврора, как заправский матрос, хлебнула обжигающего напитка.

По нашим лицам блуждали глупые улыбки, частенько появляющиеся у людей, неожиданно избежавших смерти. Ничто не заставляет воспринимать саму жизнь с большей радостью, чем преодоление смертельной опасности.

Когда прогоревшие дрова превратились в хорошие угли, мы с урчащими от голода животами принялись готовить горох со свининой и кукурузную кашу. Здешние кашевары обильно сдабривали зерновую похлебку свиным жиром.

Дрожа от изнеможения, мы набросились на еду, словно изголодавшиеся животные. Вытерев рот тыльной стороной ладони и облизнув ее, Пьер обратился к Сесилу:

— Лорд Сомерсет, мы понесли сегодня потери, но главное — остались живы. По моим наблюдениям, наши ослы не ударили в грязь лицом… может, потому, что им не хотелось отстать от вашего каноэ, где гребла даже ваша очаровательная кузина?

— Если Итан и Магнус вымотались так же, как я, то мы все сегодня потрудились на совесть.

— Конечно, они еще не северяне, но, вероятно, уже достойны уважения монреальской компании свиноедов, так ведь, мои любящие окорока друзья?

— Один свиноед заткнет за пояс сотню северян! — воскликнул его монреальский компаньон. — Но что верно, то верно, нужно, пожалуй, принять их в наши ряды, проведя обряд посвящения.

Пьер, повернувшись к нам, величественно сложил на груди руки.

— Итан и Магнус, сегодня вы узнали, каков подлинный норов великого озера и, к моему большому удивлению, не только выжили, но и не позволили ему смутить ваши души. Собственными глазами я видел, как вы изо всех сил гребли и отчерпывали воду, помогая провести наше каноэ мимо мыса Мертвеца, и проявили несгибаемую волю к жизни, крайне необходимую в этой суровой земле. Да, порой умирают вояжеры, но их место занимают новички. По-моему, пора вам стать настоящими членами нашего братства, если, конечно, вы не боитесь удостоиться такой высокой чести.

— Я ужасно устал и весь дрожу от перенапряжения, — признался я.

— Через пару недель ты забудешь, что когда-то был таким неженкой. Поэтому мы склонны окрестить вас немедленно.

Он взял сломанную ветром сосновую лапу и спустился с ней по красноватому галечному берегу к горящей в закатных лучах полосе прибоя. Окунув хвойную ветку в воду, он вернулся и окропил наши головы озерными брызгами.

— Властью, данной мне как северянину Северо-Западной компании, я посвящаю вас в члены нашего братства! Отныне вы не просто ослы, а имеете право на личные имена, и завтра на рассвете я вырежу их на дереве.

— Это большая честь, — сказал Магнус. — Если нам удалось удовлетворить твои требования, то и сам ты, малыш, удивил меня своей выносливостью. Да, приятель, силища у тебя богатырская.

— Еще бы мне не удивить тебя, — гордо кивнув, заявил Пьер. — Французский вояжер стоит сотни норвежцев. — Он глянул на меня. — А теперь вам положено отблагодарить нашу компанию за такую честь, достав серебряные доллары и купив у лорда Сомерсета два бочонка шраба, как того требует обычай.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть серебряные доллары?

— Глупый ты, американец! Разумеется, пока ты дрых без задних ног, у нас была масса возможностей порыться в твоих вещичках. Господь велел делиться! А у вояжеров не может быть никаких тайн друг от друга! И нам известно, что ты сможешь позволить себе угостить нас еще и в Гранд-Портидже!