Было лишь одно «но». Моше никому и никогда этого не говорил, но он искренне любил свою работу. Когда он поднимал в воздух любой из аппаратов, даже самый мелкий дрон, он через его средства наблюдения и пилотирования начинал жить какой-то особой жизнью. Словами не передашь.
Ящики с родины сложили на отдельном складе, куда доступ оставили ему одному: от греха подальше, как сказал местный унтер. Можно было, конечно, потребовать (и получить!) вспомогательный личный состав — для быстрого развёртывания.
Но, поразмыслив, Фельзенштейн здраво рассудил, что торопиться ему некуда. Солдат спит, служба идёт. Опять же, ЮньВэй и повышенные командировочные…
Для пробы воздуха, он решил сегодня покатать исключительно на мини дронах, плюс отладить станцию управления. Собрав за пяток часов всё необходимое в одиночку, он раскрыл крышу ангара (была в выделенном ему помещении и такая опция, специально оговоренная — сами запуски, как и станцию, никто не должен видеть со стороны).
После этого он выпустил по четырёхкилометровому периметру сразу пять мини-дронов, гоняя их по расширяющейся спирали.
Аккуратно и тщательно прогнав стандартную серию тестов, он с удовлетворением убедился, что всё работает нормально. Ещё какое-то время на адаптацию — и можно хлопать по плечу федералов. Он свою часть работы делать готов.
Привычно принимая пять параллельных картинок, он автоматически наблюдал обстановку и ни о чём особо не задумывался. Ровно до тех пор, пока возле одного из макетов зданий, на самом краю полигона, не увидел знакомые походку и движения.
Моше резко поднял головной дрон выше, за пределы физиологической слышимости и на границу видимости. Остальным щёлкнул команду возвращения на базу. Потом активировал специальный комплекс оптики.
А ещё через четверть часа наблюдений за отдельно стоящим зданием и человеком рядом с ним, он удивлённо присвистнул. Ошибок быть не могло.
Поколебавшись с полминуты, исключительно из природной аккуратности прикидывая варианты, он всё же засунул в карман куртки пульт. После этого тщательно закрыл на всю электронку ангар, проверил личный ствол и порысил на тот край полигона.
_________
— Объясниться случайно не хочешь? — после бега сюда, Моше сопит, как молодой носорог.
Интересно, чего он нёсся? В принципе, я его слышал и до того, как он вынырнул из-за забора и присоединился ко мне. Но я до последнего не был уверен, что именно этот старый и разбитый макет может являться предметом ещё чьего-то интереса.
— Я должен тебе что-то объяснять? — ему удалось меня удивить.
— Не должен. — Чуть сдувается он. — Но я предлагаю вначале всё же поговорить. И зацени, я мог тебе вообще выстрелить в спину. — Видя выражение моего лица, он добавляет. — Ты бы ничего не успел сделать, поверь. А мне бы за это ничего не было.
— Ты с ума сошёл? — откровенно спрашиваю то, что первым приходит в голову. — Теперь ты объяснись. Что это всё значит?
— Запросто. — Он взбегает по лестнице на третий этаж макета здания и выбрасывает из второго справа окна все мои учебные гранаты. — Дано. Пацан шестнадцати лет, обижен на некую китаянку. — Продолжает он уже внизу, сверля меня взглядом. — Эта китаянка на неопределённое время остановилась с ним в одном здании. Живёт она у знакомого этого пацана, на третьем этаже. А этот самый пацан не первый час, судя по всему, развлекается тем, что бросает учебные гранаты в окно здания для тренировок, тоже на третий этаж. Уточняем: штатно по третьему этажу используется гранатомёт или подствольник, потому что мимо небольшого створа окна вручную запросто можно промазать.
— И что? — он явно к чему-то меня подводит, но я пока не понимаю.
— Пацан не хочет оставить следов, — наступает на меня Фельзенштейн. — Поэтому не планирует идти на склад за гранатомётом. А если кто-то, старательно и вручную, учится попадать в окно третьего этажа учебной гранатой, значит, собирается он туда бросить боевую. — Назидательно делает парадоксальный вывод мой новый товарищ. — А в нашем здании, на третьем этаже живу пока только я. Ну и ЮньВэнь со мной. — Он обличительно смотрит на меня. — Вот теперь ты мне скажи, какого чёрта.
В довершение предъявы, он подходит ко мне вплотную и сгребает мою форму на груди своей огромной лапищей.
— Во бля. — Вырывается у меня. — Неожиданно. А ведь я и не подумал, что меня можно подловить таким образом… Как ты меня тут обнаружил?
— Не пизди в сторону. Отвечай на вопрос. — Он продолжает удерживать меня, прилипая вплотную.
В принципе, где-то логично. Не умеющий бить человек, стоящий вплотную, сильно не ударит. А в борьбе с его полутора центнерами моим шестидесяти килограммам вряд ли что-то светит, по чисто техническим причинам. Как ни парадоксально, против меня именно у него больше всего шансов на сверхкороткой дистанции.
— Дело в том, что твой третий этаж меня совсем не интересует. — Сообщаю ему чистую правду. — И вообще, это не твоё дело. А если ты меня сейчас не отпустишь, то очень здорово пожалеешь. Пять. Четыре. Три…
_________
ЮньВэнь давно так не бегала.
То есть, она, конечно, могла. Но практической необходимости не выпадало давно.
Когда позвонил взъерошенный Моше, достал её из душа и потребовал срочно прибыть на один из полигонов, она отметила его не на шутку взволнованное лицо и старательно скрываемые детали кадра.
Сердце отчего-то ухнуло в пятки. Хань мгновенно запрыгнула в кигуруми (другой удобной одежды, как назло, с собой не было). После этого, по внешней лестнице, босиком, сбежала вниз и во все лопатки рванула вслед за маленьким вертолётиком, который Моше послал ей в качестве указателя.
На самом краю дальнего сектора полигона, в районе заброшенного и давно не использующегося макета здания, она обнаружила своего парня (ну да, можно уже так сказать… решение она приняла).
Тот тряс за грудки Единичку и сыпал ругательствами на языке, которого она не понимала.
Мазнув взглядом по энергетической проекции Единички, Чоу тут же заорала от забора во весь голос:
— Моше, отпусти его!
Преодолев оставшиеся двадцать метров, она винтом вкрутилась между мужиками и неожиданно сильно оттолкнула их в разные стороны.
— Он тебя может убить за секунду, если захочет, — нехотя проинформировала она Фельзенштейна, подходя к нему вплотную и обнимая его за талию.
Прижимаясь к его груди щекой.
— Что между вами случилось? — она продолжала разговаривать только с Моше, прекрасно зная Единичку и не рассчитывая, что тот вообще станет отвечать.
Следующее мгновение её изрядно удивило.
Моше замялся, как пятиклассник, пойманный на женской половине бани. А Единичка возмущённо сказал на жонг-гуо:
— Он решил, что я тебя собираюсь убить!
— Неожиданно. — Оценила она. — Пожалуйста, говори на Всеобщем?
— Ты можешь определить, правду ли я говорю? — врубил в лоб Единичка. — Даже я могу. Ты же, наверное, тем более? С твоей девятой ступенью?
— У меня чуть иная специализация, — не стала скрывать Чоу. — Мне надо держать тебя за руку.
— Держи. — Единичка, к её возмущённому удивлению, рывком оторвал её от Моше и сунул ей в ладонь свою руку.
Ладно, поругаться можно будет и потом. Хань презрительно хмыкнула и переместила пальцы на запястье, как полагалось в данном случае.
— Можешь говорить, — разрешила она Единичке.
— Моше, ты был неправ в своих подозрениях на мой счёт. — Отчеканил Алекс. — У меня и в мыслях не было двигаться в ту сторону, которую предположил ты. Мои планы ни прямо, ни косвенно не связаны с тем, чего ты испугался и в чём обвинил безосновательно меня. Чоу, подтверди?
— Не врёт, — дисциплинированно согласилась ЮньВэнь, выпуская запястье Единички и старательно вытирая руку о его же куртку. — Ты потный, — пояснила она в следующий момент.