— Хватай его! — крикнул Огерн полуэльфу, а сам снова размахнулся камнем.
Лукойо присел, поймал большой кусок черного камня и потащил его к Манало. В промежутке между воплями саламандры он услышал, как Огерн еще раз ударил камнем по скале.
— Брось в нее, — крикнул Манало, и Лукойо швырнул камень.
Камень описал дугу и угодил в брюхо саламандры. Пасть ее разъехалась в ухмылке, высунулся длинный огненный язык и облизнул невидимые губы со звуком обламывающейся ветки. Лукойо задрожал и поспешил к Огерну.
Кузнец в это время готовился нанести очередной удар по скале, но заметил Лукойо, опустил камень и выдохнул:
— Вот, подбери, там еще один большой кусок лежит, Лукойо. Я скоро тоже подойду. Не могу больше — руки не выдерживают!
— Надеюсь, тебе недолго осталось мучиться.
Полуэльф бросился к скале, подобрал здоровенный обломок, прижал к груди и поволок к костру. Позади снова раздался звук удара.
Манало кивнул, и Лукойо снова швырнул камень в брюхо саламандры. Снова послышался довольный треск, и страшилище прокричало:
— Еще!
Манало обернулся к Лукойо и сказал:
— Еще немного.
Лукойо с надеждой в глазах смотрел на мудреца.
— Почему ты думаешь, что немного?
— Потому что на этот раз она сказала «еще» только однажды.
Огерн согнулся. Он тяжело дышал. Камень, служивший ему молотом, валялся на земле у его ног. Манало глянул на груду черных обломков и кивнул:
— Думаю, этого хватит.
— Что это за… колдовство такое… — задыхаясь, выговорил Огерн, — от которого… камень горит… и им можно… накормить… саламандру?
— Горящие камни — не мое творение, они сами образовались. Что же до саламандры, огонь испокон веку питается всем, что ему попадется на пути. Но его можно взять в кольцо, окружить и тем самым успокоить.
— Мы его успокаиваем? — бросив острый взгляд на мудреца, спросил Огерн.
— Именно. Пошли, Лукойо. Неси!
— Несу! — откликнулся полуэльф, подхватывая большой обломок.
— Этот… я понесу, — заявил Огерн и отобрал у Лукойо обломок. — Другой возьми… поменьше.
Полуэльф попробовал возразить:
— Ты же устал, Огерн!
— Отдохнул, — отрезал кузнец. — А нам надо спешить. Ну, Лукойо, не заставляй меня нагибаться. Возьми другой.
Лукойо поворчал, но вернулся и поднял другой камень. Он восхищался, как ловко Огерн вынудил его отказаться от тяжелого груза. Но Лукойо понял его уловку, а потому подобрал почти такой же большой камень и поспешил за Манало и Огерном к костру.
Они сновали туда и обратно, подтаскивали обломки черной скалы и скармливали их созданию огненной стихии. Когда груда исчезла и остались только мелкие камешки, Манало осторожно спросил:
— Довольна ли ты пока, Огненная?
— Пока — да, — снисходительно ответила саламандра. — Если честно, то вы так меня накормили, что у меня даже возникли к вам теплые чувства.
— Какие же еще… — проворчал Лукойо, но Огерн его одернул.
— За вашу доброту я отплачу вам, — шипела саламандра. — Если когда-нибудь вам понадобится мое пламя, позовите меня вот так.
И она издала несколько отрывочных взрывов или тресков — так трещит смолистое дерево, когда его бросают в огонь. Лукойо вытаращил глаза — он никак не мог понять, неужели возможно воспроизвести подобные звуки и неужели чудовище в это верит. Еще больше полуэльф изумился, когда Манало в точности повторил эти звуки.
Мудрец обернулся к Огерну.
— Повтори и ты, Огерн. Вот так.
Манало зашипел и затрещал, еще раз и еще — до тех пор, пока у вождя не получилось нечто удобоваримое.
— Славно! — похвалила саламандра. — Теперь вы мои друзья и можете больше меня не бояться. Прощайте!
Огненная фигура увеличилась вдвое и, взметнувшись, умчалась в небеса. Смертные отпрыгнули, закрыли лица руками, но все стихло, и вот перед ним снова их костер — такой, как был.
Огерн судорожно выдохнул.
— У тебя удивительный дар заводить друзей, Учитель.
— Это — дело полезное, — согласился Манало. — Но мне удалось подружиться далеко не со всеми.
— Но как это делается? Как подружиться с врагом.
— Прежде всего надо точно уяснить, враг ли это, — усмехнулся Манало. — Вспомни аграпаксанцев, которых мы встретили на тропке, — злого у них на уме не было, просто столкнувшись с вами на узкой дорожке, они напугали вас, а вы — их. Точно так же и эта саламандра лично нам дурного не желала, потому я и спросил ее, зачем бы ей нам вредить. Всегда задавай такой вопрос, Огерн. Стоит разговориться — и вы уже если и не друзья, то уже и не враги.
— Знавал я многих, которые готовы были трепаться со мной день напролет, а, подвернись возможность, глотку все равно бы перерезали, — мрачно буркнул Лукойо.
— Я тоже знавал таких. — Лицо Манало омрачилось. — И если кто-то пытается вас убить, то первым делом его надо разоружить, а потом уже задавать ему вопросы.
— Разоружая, можно и убить его, — напомнил мудрецу полуэльф.
— Можно, и не стоит рисковать и давать, ему возможность убить себя, — согласился мудрец. — Однако кто бы на тебя ни нападал, если он сразу не бросается на тебя, а тратит какое-то время на угрозы, всегда можно исхитриться и задать вопрос. Ладно, теперь давайте поищем чего-нибудь успокоительного и поспим. — Мудрец подошел поближе к костру, порылся в складках своей одежды и вынул небольшой мешочек. — Вскипяти, пожалуйста, воды, Огерн.
Чуть погодя они уже пили травяной настой и говорили о событиях дня. То ли от тихого разговора, то ли от жара костра, то ли от настоя, то ли от всего сразу Огерна и Лукойо скоро разморило. Они завернулись в одеяла, вытянули ноги к костру и уснули. Манало остался сидеть у огня.
Утром, когда они позавтракали и загасили костер, Манало взял свой посох и сказал:
— Теперь я уверен в том, что вы справитесь с любыми опасностями, которые встретятся вам в пути. Только не забывайте об осторожности и быстроте и будьте готовы к неожиданностям.
— Словом к тому, что в любой миг на нас может наброситься враг, — закончил его мысль Лукойо.
Но Огерн нахмурился.
— Ты говоришь так, словно собираешься покинуть нас, Учитель.
— Должен, — вздохнул Манало. — Вам, бири, нечего, и думать идти на Куру в одиночку и надеяться победить. Есть много других племен, которые могли бы присоединиться к вам, знай они о вашем замысле. Одних обидел Улаган или куруиты. Другие боятся Улагана или куруитов только потому, что слыхали об их неуязвимости. Третьи готовы пуститься в такой поход только из-за того, что это сулит приключения и славу.
— Наверняка есть и такие, кого привлекает возможная добыча, — со злорадной усмешкой добавил Лукойо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});