Он глотнул вина.
— Я ничего не ждал. Просто хочу сказать, что она — хороший ребенок. А ты, по всей видимости, хорошая мать.
— Ого. Это комплимент?
— Просто наблюдение.
Мы молча пили вино, музыка Дилана сменилась на Simon and Garfunkel, а мы сидели, слушая бульканье в кастрюльке. Это прекрасно! На мгновенье я забыла о книге и об обстоятельствах, при которых мы познакомились. Мне просто нравилось сидеть в моей яблочно-зеленой кухне с аппетитно кипящей кастрюлькой, и мужчиной, чья вечерняя музыкальная подборка смягчала мое сердце.
Дилан встал и направился посмотреть свой кулинарный шедевр, и я отметила какими великолепно широкими были его плечи. Забыла об этом. Он бурчал что-то себе под нос, добавил соль, помешал и затем пригласил меня на дегустацию. Я взяла ложку у него и осторожно, чтобы не обжечься, попробовала.
— Дилан, это божественно! Ты — гений. Если бы тебя здесь не было, я бы съела всю кастрюлю.
— Спасибо. Вкус лучше, чем то дерьмо в банках, которое ты покупаешь, не так ли?
— Очень вкусно. Небольшое количество чили немного пощипывает мой язык. Я измазалась?
Дилан провел большим пальцем по моим губам.
— Теперь ничего нет.
Он слизал соус с этого пальца, а я как завороженная смотрела на его рот. Его великолепно пухлые в форме сердца губы. Я не могла оторваться. Не ту же магию он испробовал и на Хайзенберге? Дилан перехватил мой взгляд и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Он усмехнулся.
— Я уверен, ему тоже понравится. Вернешь мне мою ложку?
— Что? Кому понравится? Ах да, ложка. Конечно!
— Тому, — засмеялся он. — Я уверен, Тому понравится болоньезе. Ты же помнишь о Томе, да?
Черт! Я забыла обо всем, даже о причине, по которой Дилан сейчас находился здесь. Сейчас что-то было? Дилан способен на такие мгновенья?
— О да, конечно! Ему понравится.
Я села и вдохнула армат вина.
Дилан выключил музыку в телефоне.
— Сейчас поставь все в холодильник, в среду разогреешь. Там спагетти в маленьком пакете.
Я его почти не слушала. Все, о чем я думала, черт возьми, что если бы он попытался поцеловать меня сейчас, я бы это ему позволила. Мне нужно прийти в себя.
— Спасибо. Может нам пройти в гостиную?
Он кивнул и пошел за мной. Дилан оглядывал комнату, когда я тихо включила музыку.
— Это какой цвет? Бирюзовый?
— Нефритовый.
— Красивый и… этот диванчик. Я всегда хотел угловой, но в моей гостиной он бы выглядел странно.
Сев, он заметил его книгу на журнальном столике.
— Я рад, что ты не выбросила ее.
— Как я могу? Тогда бы меня уволили, благодаря тебе. Или бы пристрелили.
— Все еще думаешь, что это дерьмо?
— Тебе это важно?
Помолчав, он ответил:
— Наверное, нет.
Я взяла книгу и посмотрела на ее блестящую обложку с его псевдонимом в золотых буквах.
— Почему ты не использовал свое настоящее имя?
— Я мог бы спросить тебя о том же, Девушка из Глазго.
Я улыбнулась.
— Для меня так проще. Некоторые вещи, о которых я пишу, могут смущать моих близких.
Он провел рукой по волосам и наклонился вперед.
— Иногда я жалею, что написал ее. Не пойми меня неправильно, мне нравится моя книга, я могу защитить каждую букву в ней, но я не хотел бы войти в историю как парень, который пишет о свиданиях. Поэтому я хотел сохранить свое настоящее имя для более серьезных своих книг.
Вот это да! У нас сейчас происходит самый настоящий человеческий разговор! Я предложила ему еще вина, но он отказался.
— Я за рулем, помнишь?
Я налила остаток себе.
— Так что же произошло?
— Если вкратце, мне никак не удается начать другую книгу. Получилось так, что финансовая стабильность убила мою креативность.
— Но у тебя же есть теперь Дом Кино. Это более интересно.
— О, это простое вложение. Я никогда там не бываю. Адриан отвечает за все. Хотя и настаиваю на том, чтобы каждый месяц проходила ночь ужасов. Через пару недель мы будем показывать двойной сеанс «Кэрри» и «Сияние».
— Да ты что? Я обожаю Стивена Кинга. Обязательно приду!
— Ты любишь Кинга? Врешь!
Я показала на целую полку Стивена Кинга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я — его поклонница!
Он покачал головой.
— Ты продолжаешь меня удивлять! Хорошенькие девушки обожают женские романы и романтические комедии, не так ли?
— Господи, хватит вешать ярлыки!
— Прости, по привычке.
Он выглядел смущенным.
— Ты ждешь среды?
— Думаю, да.
Я взболтнула вино в бокале и допила его.
— Он придет ко мне домой, значит будет надеяться на секс, так?
— Кэт, мужчины ходят в супермаркеты и надеются получить секс. Так мы устроены.
— А мне, конечно же, все еще нельзя?
— Ну конечно же, ты можешь, но ты нарушишь правила, о которых мы договорились.
Черт его побери! Теперь я вспомнила его квартиру и то, как он раздевался. Я заставила себя думать о Томе.
— Ну, это несправедливо. Потому что Том красивый.
— Уверен, ты сможешь устоять перед его чарами на одно свидание. — съязвил Дилан. — И насколько же он красив?
— Очень красив, просто огонь! Но следовать правилам трудно, знаешь? Не из-за секса, а потому что…
— Потому что?
— Потому что ты не можешь ничего добавить от себя. Например, нормально разговаривать. Смеяться. Сквернословить. Я все время себя сдерживаю. Ты сотворил из меня вежливого монстра!
— Ты драматизируешь. Просто следуй книге и все будет хорошо. Я знаю, ты себя недооцениваешь. Если честно, я удивлен, что ты — одинока.
Мать твою! Это другой комплимент? Пока я пыталась проанализировать его слова, мое лицо начало гореть.
— А почему ты один?
— Не люблю сложности. И я чрезвычайно разборчивый.
Он с уверенностью улыбнулся мне, но я догадываюсь, что он чего-то не договаривает. Я просто уверена в том, что за его бравадой стоит мужчина, сердце которого однажды было разбито.
— Кто она? — спросила я.
— Кто?
— Ты понял, о чем я. Твоя бывшая? Ты стал таким циничным в отношении женщин, пройдя через страдания.
Он помолчал, надеясь, что я заткнусь. Но я не собиралась.
— Ну, расскажи, ты же все знаешь про меня и про мою личную жизнь. Почему?
— Анна. Ее звали Анна. Она бросила меня за шесть месяцев до книги. Конечно, я был выпотрошен, но понял свои ошибки и что нельзя было допускать некоторых ситуаций, которые были, потому что я любил ее.
— Ситуации, как например, ее постоянные звонки и разговоры обо всем, что происходит в ее жизни?
— Точно.
— Это была только одна женщина…
Он откинул голову и вздохнул.
— Хватает и одной женщины, чтобы перевернуть вверх дном твою жизнь. Тебе нужно идти другим путем или тоже самое случится опять и опять. Неправильно быть честным и понимающим с тем, кто способен разорвать твое сердце. Нет, неправильно. Веришь или нет, когда я писал книгу, хотел спасти женщин от неудачных свиданий. Дать им реальные ожидания. Не надо нам постоянно быть в ваших головах, чтобы быть с вами. Не надо нам знать все интимные подробности о вас, потому что, когда вы уходите, мы все еще помним об этом.
Он посмотрел на свой пустой бокал. Мы молчали. Я даже не знаю, хотелось ли мне обнять или потрясти его, но больше не настаивала. Наоборот, я решила завершить вечер.
Когда мы прощались у двери, не было сексуального томления, как в прошлый раз, когда я покидала его квартиру. Я просто поблагодарила его за помощь, и он тихо ушел, пожелав мне удачной среды и отвергнув мое предложение оплатить продукты, которые он принес.
Может быть его Анна — это мой Питер? Кем бы она ни была, она действительно плохо с ним обошлась, но в отличие от Дилана, я не собираюсь прекращать надеяться на то, что встречу-таки своего человека. Совершенно ясно, что Дилан такую надежду уже утратил.
⁕
Если бы мы с Питером до сих пор были вместе, то один из нас пошел бы сегодня на собрание, а другой остался бы с Грейс дома. Обычно так поступают в нормальных семьях. Но так как мы больше не «Семья», ни одному из нас не хотелось создавать о себе впечатления, как о родителе, не интересующемся своим ребенком. Это такой дурацкий принцип. Что если учитель скажет какую-нибудь положительную вещь о ребенке, а другой родитель просто забудет об этой важной информации? А что подумают о нас другие? Даже спустя три года ни один из нас не уступил бы другому права поговорить с учителем Грейс десять минут.