Дрей... Райф внезапно встал и зашагал вниз.
Он говорил себе, что те, нижние, скорее всего уже заметили его одинокую фигуру на склоне. Просунув руку под плащ, он нашарил самодельные ножны из тюленьей шкуры, где заключался меч. Райф счистил с клинка ржавчину, насколько сумел — для этого ему служил серый корунд, которого в горах полным-полно. Чтобы добиться чего-то большего, нужен жернов. Райф с каким-то мрачным удовольствием думал, что в тело клинок войдет легко, а вот обратно выйдет не так просто.
Держа руку на рукояти меча, он спускался по лесистому склону. Сосновая хвоя и льдинки похрустывали под ногами. Где-то на юге, встречая ночь, ухала сова. Сумрак стлался по земле, поднимаясь медленно, как туман, а небо между тем еще горело красным огнем заката. Стали загораться звезды — сперва десятками, потом тысячами; Райф в жизни еще не видел столько звезд. Ветер вдруг улегся, и стало слышно, как трещит лед на озере. Райф, удвоив осторожность, решил не выходить на открытый берег.
Он стал огибать озеро, не выходя из леса. Живот сводило от голода, но Райф почти не замечал этого. В тихом воздухе не шевелилась ни одна ветка. Наступив на что-то теплое, Райф чуть не вскрикнул, но потом увидел, что это мертвая, не успевшая еще остыть лиса. Облизнув сухие губы, он пошел дальше и под старой драконьей сосной заметил двух дохлых ворон — а после нашел и человеческие следы. Много следов, в том числе и свежих. Они складывались в тропинку, ведущую к озеру.
Райф сам не понял, когда вытащил меч. Клинок серебрился при свете звезд. Тропинка впереди расширялась, и на ней виднелись другие признаки человеческого присутствия: потерянная подкова, замерзший конский навоз, оброненная полоска вяленого мяса. Все бы ничего, если б не усталость. Несколько недель трудного пути взяли свое: Райф думал и действовал чуть медленнее, чем следовало. И еще ему казалось, что здешний воздух, несмотря на холод, потрескивает, будто перед грозой.
Впереди возникло какое-то сооружение. Подойдя поближе, Райф разглядел бревенчатый палисад, политый водой и превратившийся в ледяную стену. Он уже видел такие укрепления на городских землях и восхищался их простотой: лед гасит огонь и делает частокол почти неприступным. Но в кланах подобных стен он не встречал никогда.
Тропа пошла в гору, и Райф увидел за палисадом форт, построенный из камня и дерева, прямоугольное здание с бревенчатой крышей и оборонительными сооружениями у северной стены. В узких щелях окон не было света, и оторванная ставня поскрипывала на ржавых петлях. Здесь пахло старой золой и прогорклым маслом для жарки. Потом Райф увидел первый труп: он лежал ничком у проема, оставленного в палисаде для ворот.
От страха во рту у Райфа совсем пересохло. С опаской он подошел к мертвому телу. На трупе был стальной панцирь с пурпурно-золотым узором. Райф различил нарисованный глаз и внезапно понял, что перед ним лежит рыцарь-Клятвопреступник. Божье Око — их эмблема.
Его убили одним ударом, пронзив чем-то и тело, и панцирь на груди и на спине. Райф перевернул мертвеца. Прорванные доспехи вдавились прямо в сердце. Райф никогда еще не видел такой входной раны, даже... даже в тот день на Пустых Землях, когда они с братом нашли тело отца. Плоть обуглилась, и из нее сочилось что-то темное.
Райф отвернулся, боясь, как бы его не стошнило. Жидкость имела такой же запах, который почудился ему в воздухе. Она не вытекла до сих пор, хотя убитый лежал лицом вниз. Изо рта рыцаря поднимался легкий дымок. Райф бессознательно потянулся к тавлинке у себя на поясе... и ничего не нашел. В это мгновение он охотно отдал бы свой меч за поддержку богов и клана.
Но предатели не вправе носить при себе священный камень. Райф даже порадовался наполнившей его горечи, потому что она вытесняла страх.
Хотя у него не было больше священного порошка, Райф знал, что мертвого нельзя оставлять без напутствия. Покойник был рыцарь, а стало быть, враг клану и клановым богам, но он погиб в одиночку и остался непогребенным — как Тем. Закрыв глаза и прижав пальцы к векам, Райф произнес:
— Да примет твой бог твою душу и упокоит ее подле себя.
Больше он ничего не мог сделать — только вытянул из-под рыцаря его пурпурный плащ и прикрыл ему лицо. Открытые глаза убитого закатились, и виднелись только белки. Хорошо, что теперь они прикрыты.
Райф осмотрел ворота из неоструганных просмоленных бревен. Форт явно поставили не очень давно, и видно было, что строили его наспех. Ни один кланник не стал бы рубить крепость из сырых бревен — почему же рыцари это делали?
Райф стал вспоминать все, что знал о Клятвопреступниках. Говорили, что они богаты и что их храмы стоят по всему Северу. Они называют себя Божьим Оком и воюют с еретиками именем своего бога. Слышащий сказал, что они то и дело совершают паломничество к Озеру Пропавших, но зачем, Райф не знал. Не так уж много ему, как выяснилось, было известно. Кланы, как правило, не имеют никаких дел с чужаками, а уж Черный Град и подавно. Тот, кто вырос среди кланников, мало что знает о прочих людях.
Райф скинул котомку и прошел через ворота на узкий, с утоптанной землей двор. Дыхание проделывало странные вещи с гортанью и легкими. Райф чувствовал себя, как мальчуган с взрослым мечом, и не мог вспомнить ни одного приема из тех, которым обучал его Шор Гормалин. Слышащий прав: ему надо учиться владеть мечом. Но только не сегодня. Не сегодня, о боги.
Райф чуть не прошел мимо второго трупа — в такой густой тени тот лежал. Форт построили на лежне из щебня и древесины, чтобы приподнять его над вечной мерзлотой и предотвратить оседание во время оттепелей. Первый ярус дома нависал над основанием, давая приют мху и мраку. Тело разрубили пополам, и обе половины держались только на сухожилиях. Райфа вырвало. Хорошо еще, что тут так темно и не все видно, отплевываясь, подумал он.
Все, что он мог — это произнести над мертвым рыцарем такое же напутствие и прикрыть ему лицо.
Он медленно поднялся по бревенчатым ступеням к главной двери форта. Над ней хорошо потрудились: дерево остругали и тщательно скрепили, стыки залили свинцом. Над сводом нарисовали Божье Око и украсили зрачок листовым золотом, точно Бог взирал на некое золотое сияние. Под его пристальным взором Райф толкнул дверь.
Внутри его встретили мрак и тишина. Пахло гнилью и тем же грозовым зарядом, что и снаружи. Райф сомневался, что здесь есть кто-то живой. Некоторое время он стоял на пороге, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Он находился, по всей видимости, в оборонительной камере, где в полу оставили щели, чтобы остановить продвижение врага. Один неверный шаг, и нога у тебя провалится между половицами, а то и переломится. Кого же они так боялись?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});