Виктор только закатывал глаза, но потом всё же причесался, побрился и оправил каждую складочку на новенькой тоге. Сборы девушки заняли гораздо больше времени. Соображая на голове нехитрую причёску, она всё хмурилась. Мысли её были заполнены вопросами. Девушка впервые встречала такого странного мужчину. Он менялся настолько неожиданно и стремительно, что не оставлял ей времени на раздумья. Будучи вначале совершенно асоциальным типом, вскоре он проявил себя с совершенно неожиданной стороны. Сначала проявив недюжинный ум и смекалку. Потом силу и волю, которую в алкаше мало кто заподозрил бы.
А вскоре она начала ловить на себе его восхищённые взгляды. Забавляясь, она стала экспериментировать, пытаясь вызвать у Виктора те или иные эмоции. Но там где другие выказали бы похоть, он показывал лишь искреннее восхищение. Там где другие смотрели бы на неё как охотники на добычу, он проявлял теплоту и нежность. Эта ненавязчивая забота. Эти странные взгляды. Улыбка, что то и дело появлялась на его лице, когда он смотрел на неё. В какой-то момент ей показалось, что Виктор относиться к девушке как к сестре или даже дочери. Эта мысль неожиданно сильно уязвила Таню, заставив применить несколько хитрых женских уловок. Как минимум для того, чтобы проверить его реакцию.
Но Виктор продолжал хранить относительное спокойствие. Он никогда не выказывал каких-либо острых эмоций, которые могли бы прояснить для неё ситуацию. Это инстинктивно пробуждало девушку действовать всё настойчивей, всё грубее. Но даже когда она провоцировала его у озера, Виктор сумел сохранить маску относительного спокойствия.
Впервые в жизни Танечке ТАК хотелось, чтобы мужчина увидел в ней женщину. Она не понимала, что с ней происходит. Не понимала, как такое может быть. Ведь эта сфера жизни казалась для неё утерянной, закрытой навсегда за огромным количеством печатей. Просто потому, что она не заслуживала того, чтобы познать вторую её сторону.
И вот теперь он заставил её вспомнить. Заставил мысли вернуться к тем событиям. Почему погребённые под сотней защитных замков воспоминания так стремятся прорваться наружу? Ведь она уже давно всё для себя решила. ТОЙ Тани уже не существует. Она умерла. Она не способна восстановиться из пепла.
Отрываясь от мрачных мыслей, девушка завязала золотистую ленту на волосах. Пристально осмотрела заплетённые в колосок густые, ярко-рыжие волосы. Новая причёска по-новому оттенила черты её лица. Оно удлинилось, открыв взгляду высокие скулы. Сделав чуть раскосые, зелёные глаза, ещё больше и выразительней. Танечка прекрасно осознавала, что красива. Но этот дар был для неё скорее проклятьем, чем сокровищем.
Нацепив, для разнообразия, высокие лакированные сапожки, оставшиеся ещё с родного мира, вместо привычных ангелам босоножек, она оправила тогу и решительно двинулась к выходу. Недовольный задержкой Виктор поджидал её на лестничной площадке. Но его недовольство тут же испарилось, в глазах вновь появилось восхищение и нежность. Но вскоре эти эмоции сменились искренним теплом. На губах появилась почти отеческая улыбка. Танечка едва не выругалась. Да что с ним происходит?
Нет. Что происходит с НЕЙ?
- Ангелы будут впечатлены,- продолжая улыбаться, Виктор галантно предложил ей руку. Будто они находились на Земле и в данный конкретный момент собирались посетить концерт симфонической музыки.
- Что за замашки аристократа,- скривилась Таня, ломая всю игру.
Злость на Виктора заставила её гордо вскинуть голову. Она заспешила вниз по лестнице, слыша позади себя приглушенный смех мужчины и сатанея от этого.
Впрочем, настроение их резко изменилось, когда пришельцы оказались на центральной площади города ангелов. Антураж её слегка поменялся. Значительно прибавилось количество лавочек. Ангелы тоже выглядели менее вальяжными и спокойными. На лицах их прибавилось эмоций.
На Таню и Виктора аборигены по-прежнему бросали настороженные взгляды, не спеша подпускать к себе. Хотя, те и не стремились с ними сближаться. Выбрав самую удаленную лавочку, пришельцы стали обсуждать это сборище снобов, откровенно глумясь над аборигенами. Танечка пересказывала весьма саркастическую версию прочитанной ею книги о полёте бабочки. При этом пришельцы старательно пытались сохранять на лице непроницаемые маски. Чтобы горожане, не дай Бог, ничего не заподозрили. Впрочем, людей подчёркнуто игнорировали. Ангелы были явно не в восторге от решения старейшины.
А дальше начался самый настоящий цирк. На выбеленный помост, что стоял у центральной башни, по очереди стали взбирались ангелы и декламировать кто стихи, кто тексты. В общем, всё, на что кто был способен.
Стихи, миниатюры, некие философские умозаключения сыпались один за другим. Вот тут уж выдержка Землян познала самые настоящие репрессии. Еле сдерживаясь, они шепотом комментировали каждый подобный выход, стараясь не заржать в голос. Пиком сего действа стал для них выход Итидо, которого ангелы приняли особо воодушевлённо. Он продекламировал последнюю часть поэмы, которая мало чем отличалась по своей сути от книжки про бабочку.
Но когда Земляне с облегчением подумали, что всё закончилось, их ждал второй круг ада. На сцену стали подниматься всевозможные певцы, которые пели настолько бессмысленные и слащавые песни, что у Землян заламывало скулы. Наряду с ними стали выступать и остальные музыканты, притаскивая с собой разномастные инструменты, призванные нести музыку в свет. Умудрившись при этом доказать, что между параллельными мирами есть какое никакое сходство, ведь инструменты не пожелали радикально отличаться от Земных. Встретилась даже знакомая всем арфа.
Танечка с Виктором уже не могли смеяться. Они всё закатывали глаза, желая лишь, чтобы всё поскорее закончилось, но...
В какой-то момент на сцену взошел ангел, гордо неся в руках скрипку. Виктор внезапно оживился, посмотрев на аборигена посуровевшим взглядом шоколадных глаз. Но все его чаяния были грубо разрушены. Скрипка не запела, она скорее замяукала молодой кошкой, которая не познала ещё своей весны. Да и не суждено было, судя по всему, ей этого познать. Инструмент дал сразу понять, что удел хвостатой - коврик и блюдце со сливками.
Сразу после этого Таня стала наблюдать на лице Виктора удивительные метаморфозы. Глаза его хищно прищурились, брови сошлись в одну линию. Губы сжимались всё сильнее и сильнее, так же, как и кулаки.
- Да что с тобой?- не выдержала, наконец, девушка.
- А-а-а,- встрепал причёску Виктор.- Я так больше не могу. Это издевательство какое-то.
- Как и весь этот фарс,- безразлично пожала плечами девушка.
- Но чтобы на скрипке играть... ТАК. Это надо умудриться.
- Можно подумать, ты в этом что-то понимаешь,- поддела его Танечка.
- Хочешь проверить?- прищурился он.
А в следующий миг Виктор сорвался с места и стремительно отправился в сторону помоста. От неожиданности Танечка закашлялась. Ангелы тоже стали оборачиваться, провожая пришельца удивленными взглядами. А в следующий миг он ловко запрыгнул на помост и смерил играющего на скрипке аборигена ТАКИМ взглядом, что тот предпочёл прервать своё занятие, отступив от Виктора на шаг. Но не тут-то было!
- Дай сюда,- весьма агрессивно, даже немного хамовато, сказал он и выхватил у ангела скрипку, а затем и смычок.
И тут до Тани дошло, что так остро реагировать на услышанную халтуру может лишь человек, который действительно умеет играть на инструменте. Привычным жестом приставив скрипку к подбородку, Виктор занёс смычок. А в следующий миг пространство наполнила музыка.
Учитывая, с какой агрессией и апломбом Виктор взбирался на сцену. Казалось, в руках его электроскрипка и заиграет он какой-то сумасшедший микс Паганини и рока. Но неожиданно окружающий мир заполнила ПЕСНЯ. Именно так, с большой буквы. Ведь в этот миг скрипка действительно запела, внезапно обретя душу. Исповедуясь перед ними.
Это была история надежды. Немного сказочная, немного грустная, немного ироничная. Но неизмеримо прекрасная. В один момент она заставляла слушателей мечтательно улыбаться, в другой грустить. Душу то переполняло отчаяние, полное надежды. То острая радость, наполненная одиночеством.