и Эндрю, но никто не ответил. Кристофер прошипел «гребаные эгоисты», считая, что сейчас не то время, чтобы хотя бы не дать знать, что оба в порядке. Впрочем, может, это он перегибал палку, к тому же, Эндрю наверняка спит в такую рань. Но Мари!.. Зато Кейтлин написала, что Дугласу лучше, и он хотел бы видеть друга.
В офисе ещё почти никого не было, только полуприкрытые сонные ноутбуки, примятые мешки-кресла в зоне отдыха с фотообоями с изображением леса, да сонные уборщицы. Хотя несколько сотрудников все-таки работали и, увлеченные процессом, не особо обратили внимание на появление мрачного и стремительного Кристофера. А он вместо своего кабинета поднялся этажом выше в конференц зал, который ему всегда нравился длинными столами, простором и одиночеством. Хотя обычно просто говорил секретарше, когда его не стоит беспокоить.
В Сиэтле начиналось тусклое осеннее утро, зато солнце хоть немного, но светило. Кристофер читал короткий и емкий отчет, но никак не мог сосредоточиться. Пусть Эндрю и думал, что он только работой и занят, но это не так. Так было проще — пока мозги кипели от рабочих задач, где-то глубоко внутри мысли вертелись вокруг колдунов и Охоты.
Кофе мало помогал. Кристофер потер виски и в очередной раз вернулся к разделу основных выводов и выявленных рисков, убедившись, что стоит посоветоваться с юридическим советником по поводу них. Просмотрел биржевые сводки, потом утренние письма, ничего важного. Как и в личной почте. После разговора с Кейтлин он обратился к частному детективу, чтобы тот смог выяснить что-то об их с Дугласом матери, но ответа пока не было. А к ритуалам Кристофер не хотел прибегать, слишком темные следы тянулись от колдовства каждый раз. Где же она? Была ли третьей незнакомкой в комнате Шеанны?
Шеанна.
Кристофер не знал, что испытал больше — разочарование или чувство опасности. Шеанна была ведьмой, пусть и со своими взглядами на воспитание, а теперь, как оказалось, именно она начала Охоту. К тому же, Шеанна казалась Кристоферу опасным противником, только её ужас при виде знака Красной охоты не был поддельным. На чьей же она стороне? Мари он верил, но многие ниточки вели в Дом туманов и снов. Его стоит посетить ещё раз… и лучше с другими колдунами. Слово Мари может быть весомым. Только кровавой бойни Кристофер не хотел.
У него оставалась ещё одна зацепка, к которой он не особо хотел прибегать, но чем больше размышлял о ней, тем больше приходил к мысли, что оно того стоит.
Пора навестить дом родителей. Кристофер спустился, чтобы уточнить у секретарши, какие у него назначены встречи. Та как раз уже подготовила план на сегодняшний день и с готовностью напомнила его. Что ж, с поездкой придется повременить до раннего вечера, одну или две можно перенести, но были и срочные. Бизнес тоже требовал внимания.
Для Кристофера всегда было загадкой, почему мать осталась в доме, где умер отец.
Когда его обнаружили трое детей, она сама в это время чертила своей кровью символы в спальне. Как потом объяснила Мари, порой ведьмы так заглядывают в собственное будущее или в будущее того, кто тесно с ними связан. Но мать так никогда и не призналась, что она хотела узнать и где была в момент смерти отца. Полиция задавала вопросы, на которые она качала головой и твердила, что у неё случился провал в памяти.
Кристофер знал, что Лаура лгала. Точнее, старательно убеждала себя в том, что так и было. И на его вопросы она точно так же не собиралась отвечать. Возможно, тогда Кристоферу проще было принять версию про банду грабителей в масках, которые выпотрошили кабинет и гостиную, взломали сейф и утащили дорогие картины.
Мать говорила, что дом надежно защищен, его больше не тронут, и сам Кристофер проводил ритуал пару месяцев назад. Но теперь ему было тревожно, хотя могло ли прошлое дать ответы?
Лаура Уолтон вышла ему навстречу, услышав шум машины. С заколотыми темными волосами, в рабочих штанах со следами травянистых пятен и в прочных резиновых сапогах. Её щёки раскраснелись, но она выглядела довольной, как человек, который занят любимым делом. Пусть она и вела большой дом и воспитывала троих детей, но всегда находила время для собственной работы и увлечений, много читала и с удовольствием пробовала что-то новое.
Однажды она позвонила ему из больницы с рассказом о том, как вывихнула лодыжку, занимаясь воздушной йогой, а в другой раз прислала фотографию в семейный чатик с побережья океана, куда спонтанно уехала с подругой. В её сердце хватало любви для каждого из детей, но она точно не относилась к тем женщинам, которые всю жизнь посвящают только им. Когда она слышала беседы других матерей о том, как тяжко любить двух детей одинаково, то только качала головой и удивлялась, как так можно?
Кристофер невольно улыбнулся, когда она крепко обняла его, окутав запахом земли и растертой в руках зелени. Он сам удивился тому, как сильно соскучился по дому.
— Я проснулась сегодня с чувством, что ты приедешь.
— Рад тебя видеть. Прости, что один.
— Тебя я и ждала. Проходи скорей, я даже твои любимые завитки с корицей испекла.
Лаура Уолтон так походила на Мари, и Кристофера снова кольнула совесть.
Они никогда не говорили об их связи, но это не было похоже на то, чтобы все трое избегали этой темы. Скорее, просто никто не спрашивал о личной жизни и уж тем более не бросался фразами о свадьбе. И все же, лежа ночами рядом с Мари, после мутных неприятных снов, слушая её тихое дыхание, Кристофер задавался вопросом — что думает их мать? Или что сказал бы отец? Но не мог представить, как невзначай спрашивает об этом за воскресным ланчем.
Огромный дом прятался среди высоких крепких деревьев, и отец рассказывал, как они с матерью планировали гигантские окна на кухне, чтобы щуриться по утрам на лучи солнца, пока дети шуршат хлопьями, а в кружке остывает крепкий кофе. Ничего с тех пор не изменилось. Разве что прибавилось смертей.
Просторная кухня будто пропускала запах и шум дождя, шелестящий и успокаивающий, и пряную осеннюю свежесть. В этой части дом вовсе не походил на тот, в котором однажды совершили жестокое убийство. Лаура скинула обувь на входе и теперь тихо передвигалась босиком, с полуулыбкой, вся в неуловимых движениях и легкости. Несмотря на светлый дом, она оставалась ведьмой. На заднем дворе Кристофер заметил огромный котел над остывшими углями, на подносе в