Читать интересную книгу Малавита - Тонино Бенаквиста

Пока Джерри подгонял автобус к центру города, Грег и Чичи ждали того момента, когда оба сыщика уйдут с площади Либерасьон. Стараясь избежать риска, Мэтт решил нейтрализовать их немедленно, чтобы затем поработать с ними вплотную. Капуто, шедший за напарником, что-то почувствовал, когда они повернули за угол на улицу Пон-Фор, он сам бы не мог сказать, что за знак пробудил его бдительность, притупленную громкой музыкой, пивом и солнцем. В таких случаях он слушался инстинкта выживания, к которому обращался гораздо чаще своих современников, инстинкта, обостренного постоянным страхом умереть и, хуже того, умереть по-глупому, из-за невнимательности. Умереть под огнем — отчего бы и нет, но умереть, попав в западню, — это смерть крысы, а не орла. Каким бы ни был тот знак, предупреждать Ричарда или хвататься за оружие было поздно, они уже стояли подняв руки и в затылок каждого упиралось дуло. Мэтт, Ги и Франк присоединились к ним на углу аллеи Мадрие, и микроавтобус в молчании понесся по пустым улицам Шолона, имея на борту шесть членов Коза Ностры и двух федеральных агентов, для которых цель их визита не составляла никакой тайны. Мэтт взвел курок револьвера:

— Который из вас готов умереть за Джованни Манцони?

* * *

Через пять минут Джерри парковал микроавтобус на углу улицы Фавориток, дом Блейков стоял в пятидесяти метрах по прямой, на линии стрельбы.

Бить сильно и без предупреждения. Не упустить ни единого шанса уничтожить Манцони на месте, максимально использовать эффект неожиданности, свести к минимуму стратегию в пользу силы удара. Санфеличе вытащил из багажника деревянный ящик с «вайпер АТ-4» и приготовил сначала телескопический ствол, потом прицельное приспособление и гранату.

— Бронепробиваемость триста-четыреста восемьдесят миллиметров, начальная скорость гранаты триста метров в секунду, легкость, компактность, надежность. Наши пехотинцы их просто обожают, — сказал он и положил гранатомет на плечо. — Эй, отойдите-ка сзади, если не хотите до конца жизни походить на пиццу.

Рядом с ним стояли Мэтт Галлоне, Франк Розелло, Ги Барбер и Джерри Уайн и смотрели, как он работает. Гектор Соза, сидя в микроавтобусе, приглядывал за Капуто и Ди Чикко, которые даже и не пытались сопротивляться. Мэтт был прав, какими бы федералами они ни были, умирать за какого-то Манцони не собирались ни тот ни другой. Рано или поздно люди Дона Мимино нашли бы улицу Фавориток, и ничто не смогло бы помешать тому, что случится потом. Расстаться со своей шкурой, чтобы отсрочить этот маневр, было бы ошибкой. В ходе профессиональной подготовки их учили не умирать без толку.

Гектор не удержался и перевел взгляд с сыщиков на готовящийся спектакль. Ракета взлетела, прямая, как стрела, мягко прошла сквозь стену и взорвалась внутри дома, стены которого вылетели наружу, раскрыв дом как чашечку цветка, перед тем как крыша и второй этаж грудой рухнули на землю. Куски кирпичей залпами салюта разлетелись в радиусе ста метров от точки разрыва. Облако пыли, густое, как сильный туман, несколько долгих минут оставалось во взвешенном состоянии, прежде чем осесть и снова пропустить лучи света на улицу Фавориток.

— Не подходите сразу же, температура внутри поднялась до двух тысяч градусов.

Грег знал «вайпер АТ-4», потому что использовал его во время нападения на банковский конвой, от выстрела корпус инкассаторской машины растаял и стек, как в мультфильмах. Ради этого единственного дьявольски точного выстрела он целые дни напролет тренировался на кладбище автобусов в пустыне Невада. Считая, что представление закончено, он убрал оружие в ящик и стал ждать только одного: подтверждения, что он прикончил Джованни Манцони.

Через секунду после взрыва, лежа плашмя на земле, с сухими и красными от слез глазами, Фред принял страшное решение — немедленно покинуть Шолон и порвать с планом охраны свидетелей, больше не искать защиты у американского правительства. После предательства Магги ему остается только бежать, дать семье свободу жить открыто, на свету, без этого жуткого ощущения третьего глаза, который постоянно следит за ними. Скитаясь в одиночку, он уже не подвергнет опасности близких, он даст им жить своей жизнью. Достаточно было зайти домой, взять пару вещей и раствориться без следа. Но взрыв был таким внезапным и сильным, что Фред замер на месте, остановился на полпути. Как будто в состоянии невесомости, он обошел наблюдательный пункт Квинта, чтобы выглянуть на улицу и констатировать, что на том самом месте, где он провел последние месяцы, осталась лишь пыльная зияющая пустота, дыра, набитая обломками. Вдруг до него донесся придушенный стон, смысл которого он понял сразу и бросился к домику федералов, где Магги билась в истерике, пытаясь вырваться из захвата Квинта, который пригибал ее к полу и зажимал ладонью рот. Фред бросился на землю, чтобы помочь ему нейтрализовать жену и не дать ей завыть. Квинт смог высвободить правую руку, чтобы оглушить Магги ударом в затылок, потом осторожно опустил ее голову на ковер. Он на секунду вышел из комнаты и вернулся с аптечкой, откуда достал металлическую коробочку со шприцем. Пока они сообразят, как реагировать, — надо уберечь Магги от самой себя.

— Она проспит по крайней мере часов шесть.

Преодолев по-пластунски несколько метров, они достигли окна и поднялись ровно настолько, чтобы увидеть стоящий по диагонали от них микроавтобус и рядом — горстку вооруженных людей, которые стали приближаться к развалинам.

— Кроме Мэтта Галлоне и Франка Розелло, других я не знаю, — прошептал Фред.

— Маленький чернявый — Джерри Уайн, а тот, кто укладывает «вайпер», — Грег Санфеличе.

Квинт задумался, как эти гады смогли добраться до Манцони. Шесть лет усилий на его глазах летели прахом. Он отказывался думать, что кто-то проболтался в Вашингтоне или в Квантико, и отложил вопросы на потом. Сколько их? Пять? Десять? Двадцать? Еще больше? Каково бы ни было их число, он знал, что тут действует элита и люди Дона Мимино будут слепо выполнять приказ. Если в Нью-Йорке установили, что этот шакал Манцони живет в маленьком нормандском городке во Франции, то сначала они сметут с лица земли маленький нормандский город, а потом будут думать. Как Томас Квинтильяни ни ненавидел мафиози, он уважал людей, которые не скупились на средства для достижения своей цели. Дон Мимино следовал своей логике, тут сказать было нечего.

Когда осело облако пыли, Мэтт бросился к руинам, держа в руке «смит и вессон». Грег был категоричен: все содержимое дома разнесено в клочья и если что-либо живое присутствовало в момент взрыва, это что-либо давно уже было мертво и погребено — чем плохо? Но Мэтт был по-прежнему полон решимости следовать указаниям деда и покинуть место только после того, как плюнет на труп своего врага. Если отбросить проблемы с таможней, Дон Мимино не возражал против небольшого сувенира: например, сердце Манцони в банке с хлороформом, чтоб было что показать тем, кто вздумает последовать его примеру, а потом просто украсить этажерку в своей камере. Мэтт приказал своим людям разбирать завал, чтобы удостовериться. Джерри достал из багажника лопаты и кирки.

Квинтильяни, по-прежнему сидя на корточках, пытался по телефону предупредить свою команду, но ни Ди Чикко, ни Капуто не отвечали, и он сделал из этого соответствующие выводы. Фред как завороженный смотрел на людей, которых он знал, любил как братьев и которые теперь рылись в развалинах его дома в надежде отрыть там его труп.

— Попробую вызвать подкрепление, но с этого момента мы можем рассчитывать только на себя, — сказал Квинт с поразительным хладнокровием.

Стоя с киркой в руке на месте того, что еще десять минут назад было кухней, Джерри услышал идущий из-под земли вой и предупредил Мэтта.

— Как будто малец хнычет.

Из глубокой бездны раздавался голос, не имеющий силы вопить, но отказывающийся угаснуть. Грег, в ходе своей карьеры умевший вызывать всякого рода крики, никогда не слышал такого душераздирающего стона. Ги просто хотел, чтоб он смолк, — какая разница, кто его производит. Они разгребли несколько куч обломков, бывших разнесенными в куски стенами, выкорчевали металлическую мойку, убрали кухонную технику и подняли кирками пластины пола. Показались ряды балок перекрытия, и вдруг пол просел на один этаж, они оказались в обломках по пояс. Джерри помог им выбраться из ямы, но невыносимый хрип не прекращался, напротив, неведомое существо как будто обрело надежду и угадало присутствие возможных спасителей.

Малавита, спрятавшись в своей импровизированной норе, пережила взрыв. Что-то живое, прежде напоминавшее собаку, выползло из недр земли. Раздавленная, с окровавленными боками, движимая единой жаждой жить, она наконец выбралась на открытый воздух. Переломанное, израненное сверху донизу тело, с кровью, текущей по шерсти, внезапно перестало скулить, увидев неподвижных людей, признало в них своих палачей и взглядом взмолило о пощаде.