Читать интересную книгу Большая книга ужасов 41 - Елена Нестерина

Я мысленно посочувствовала незнакомой девчонке, которой «повезло» с таким родственничком.

— Но для этого нужно было встретиться, мало того, нужно было все устроить так, чтобы девушка поняла: она имеет дело действительно с великим ученым, а не с каким-то болтуном. Конечно, я мог бы запросто захватить ее силой, но здесь принципиально важен добровольный приход. Разве может дружба начинаться с применения силы? Вряд ли она просто так захотела бы зайти ко мне на чай. Пришлось применить старый как мир прием: захвати близких такого человека, и он сам к тебе придет. Что и случилось, как видишь.

Я ошалело смотрела на него.

— Еще не поняла? Моя наследница, потомок моего брата — это ты. И пришла ты сюда совершенно добровольно, без угроз и принуждения.

— Я?! Вы хотите сказать, что мой прадедушка — ваш брат?

— Если быть точным — прапрадедушка. Да-да, он действительно был моим родным братом. Знаешь ли ты свою родословную? Нет? Ты, как я понимаю, даже отца своего не знаешь.

Это было правдой. Я когда-то спрашивала маму об отце, а она ответила, что сбежала от него еще до моего рождения, но не пожелала вдаваться в подробности. Обсуждать это с посторонними я не собиралась, поэтому сменила тему:

— То есть вся эта чертовщина — ваших рук дело? И ради того, чтобы увидеться со мной, вы так поступили с моими друзьями?!

— Не совсем. Это чистое совпадение. Твоя подружка случайно увидела то, чего посторонним видеть не положено. Видишь ли, у магии тоже имеются, как говорят сейчас, издержки производства. Когда-то давно, чтобы людишки мне не докучали, я перенес барак, в котором производил опыты, в недоступное для них пространство. То есть он стоит на том же месте, где и был, но для обычных людей это место недоступно, для них его просто нет. Вот скажи, ты видела барак на пустыре возле кладбища?

— Нет.

— А между тем он там стоит и, по сути, является входом в мои владения. Так скажем, промежуточное звено. Так вот, перенес я его в последний день лета, тридцать первого августа, и каждый год в этот день он на небольшой промежуток времени становится виден всем. С этим я ничего не могу поделать, остается только следить, чтобы он не привлек ничьего пристального внимания. Обычно так и бывает, никому не интересна старая хибара, но твоя подружка прямо напросилась. Сама пришла, сама бы и зашла, если бы не ее собака. Ну что же, биологического материала у меня на тот момент было достаточно, и я подумал, что не произойдет ничего страшного, если эта девчонка останется на свободе, — при условии, разумеется, что будет молчать. И, прошу заметить, пока она молчала, никто ее не трогал. А потом у меня появилась причина забрать и ее, и остальных твоих дружков, тем более что они слишком много узнали. Я, знаешь ли, не люблю оставлять свидетелей, которые болтают лишнее.

— Где ребята? Они живы?!

— Могу показать, если хочешь.

— Разумеется!

— Тогда прошу сюда.

Он подошел к стене и открыл небольшую дверь. Дальше последовали коридоры и деревянная лестница, поднявшись по которой мы оказались в длинном темном помещении. Окна в нем были заколочены, коптила тусклая свечка, а вдоль стены я увидела длинный наклонный стол, уходящий в глубь помещения и теряющийся в темноте. На нем в ряд лежали тела, много тел…

Глава XV

«Верните мне Вилора!»

Я зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Вон Стас, каким я его в последний раз видела — в старой куртке и с растрепанными волосами, вперил неподвижный взгляд в потолок. За ним несчастная Наташка, лицо заострилось, глаза запали. Колька с Егором, неразлучные друзья, так и лежат рядом. Лилька, Таня… Дальше были незнакомые мне люди, все до единого молодые, лежащие так же неподвижно. Среди них я, к своему удивлению, узнала Лешеньку. Вот какое ему «наследство» досталось в обмен на украденную у отца секиру!

Я подошла ближе и заметила, что все тела опутывает густая паутина из проводков… хотя нет, это не проводки, а скорее какие-то корни или жилы. Я хотела притронуться к ним, но Владимир Петрович остановил:

— Не трогай здесь ничего! Если они проснутся, им будет только хуже.

Тогда я пошла вдоль стола, пристально глядя на лежащих. Больше никто не был мне знаком.

— Возвращайся, куда пошла? — услышала я голос хозяина этой «комнаты страха». — Там тебе больше узнавать некого.

— Где Вилор? — злобно спросила я, вернувшись.

Он удивился не на шутку:

— Вилор? А зачем он тебе?

Я восприняла это как грязный намек и заорала:

— Верните мне Вилора!!! Иначе я вообще с вами разговаривать не буду!

Среди лежащих послышался негромкий стон, некоторые зашевелились. Тогда этот сумасшедший ученый схватил меня за руку и выволок в боковую дверь. Мы снова оказались в его кабинете.

— Вот так-то лучше, — спокойно сказал он. — Не стоит их будить. Они сейчас находятся там, где царит вечный покой, где нет ни боли, ни страха, и пробуждение будет им неприятно.

— Вы пьете их кровь? — в упор спросила я.

— Кровь? — Он вальяжно откинулся на спинку кресла. — Открою тебе, детка, еще одну тайну. Высшим вампирам необходима не столько кровь, сколько жизненная сила человека, которую принято называть энергией. Это только кладбищенским вурдалакам лишь бы набить брюхо, а чем ранг вампира выше, тем больше ему требуется энергии. Боль, слезы, страх жертвы — вот что нужно истинному вампиру. Бывают гурманы, обожающие издеваться над влюбленными в них дурочками и упиваться их страданиями. Есть такие, кто устраивает у себя настоящие пыточные камеры. Что до меня, то я отношусь к жертвам гуманно — сама видишь, они спят и не страдают. Мало того, я думаю, ты в курсе, что они сами ко мне пришли.

А в кровопитии я практически не нуждаюсь. То, что ты, наверное, приняла за проводки, на самом деле является особой биологической формой — мое изобретение! По ним жизненные силы жертв перетекают частично ко мне, а большей частью — вниз, под землю, туда, где ждут своего пробуждения великие предки иггов. А жертвы остаются живыми долго, потому что мое изобретение позволяет снабжать их тела питательными веществами. Мне больше не нужно лить кровь на алтарь, как это делали прежде. Кстати, угадай, кем являлись языческие божества, которые требовали кровавых жертвоприношений? Ха-ха, да они мне, почитай, родня! Между прочим, среди живых людей тоже полно вампиров, да-да! Только не говори, что ты их не встречала.

— Вы говорите о маньяках и садистах?

— Да, но не только. Бывают еще скандалисты, стремящиеся довести жертву до нервного срыва, домашние или начальствующие тираны, вечно ноющие жалобщики — у каждого свой метод, а итог для жертвы один. Кстати, проверено многократно — после встречи с энергетическим вампиром у жертвы резко понижается гемоглобин.

Владимир Петрович был прав — подобные личности попадались в немалом количестве. Особенно в моей прежней школе от таких спасения не было.

— Как же от них защищаться? — вырвалось у меня.

— Как и от прочих вампиров — серебряными пулями, — усмехнулся он. — Хотя, если нет серебряных, сойдут любые, главное — стрелять без промаха. Годится и старый добрый осиновый кол. Опять же, если нет осины…

Вампир сделал паузу и, поймав мой злой взгляд, сказал:

— Так и быть, если мы с тобой поладим, я отдам тебе этих шестерых. Подумаешь, других найду.

— Этих шестерых и Вилора! — твердо потребовала я.

На его лице расплылась ироничная улыбочка:

— Тебе так нужен Вилор? А знаешь ли ты, что он тоже вампир?

Я была ошарашена. Так вот оно что! Теперь понятно, почему в присутствии Вилора нагревался кулон, понятными стали и его слова, что «эта нежить ничего плохого тебе не сделает»… Это он о себе говорил! Вот почему он не мог войти в чужой дом и сбежать от преследователей на рассвете! Мне вспомнились его сильные холодные руки и бездонные черные глаза, в которых сквозила давняя боль…

Владимир Петрович между тем наблюдал за выражением моего лица — ожидал, наверное, разочарованно-брезгливой мины. Ага, разбежался! Кем бы Вилор ни был, бросать его я не намерена. Я сделала вдох, широко улыбнулась и ответила:

— Да, точно, все сходится. И как я сама не догадалась! Ну и ладно.

— Ладно? — прищурился тот. — Да ведь он вампир самый низший, ниже только упыри!

— Меня ваша иерархия мало волнует.

— Тебя не волнует, что он по-настоящему пьет кровь?!

— Лишь бы не водку! — отрезала я. — Может, прекратим этот глупый разговор? Верните мне Вилора!

— Нет уж, милая, Вилор останется здесь, — ответил он жестко. — У меня к нему свои счеты, тебя это совершенно не касается.

— Тогда и разговора у нас с вами не получится!

— Ну что ж, — Владимир Петрович поднялся, теперь его взгляд был ледяным и недобрым. — Ты отвергла мое предложение. А раз так…