Другой мужик. Который не оценит её ума. Который трогает её не так, как нужно. Какой-то ублюдок трахает её, касается её тела. Целует её губы не так, как ей нравится. Ей нравится, когда её упрямый болтливый рот трахают языком. Да, это ей нравится. Ей нравятся прикосновения. Нравится, когда язык ласкает маленькие розовые соски. От этого она завелась не на шутку. Она завелась не на шутку поняв, что у меня стоит, и что мои мотивы относительно неё не имеют никакого отношения к “жалости”. Я завёлся от того, что, наконец-то, могу делать с ней всё, что захочу.
А хочу я дохрена и больше.
Я понятия не имею, что и как у нас с ней выйдет.
Просто ни малейшего.
Но прямо сейчас мне и на это насрать.
Расстегнув куртку, забираю со скамьи облезлый полушубок, какой-то пакет и её саму.
Дёрнув за локоть, тащу вниз по лестнице на цоколь, где, судя по всему находятся туалеты. В коридоре тусклый свет и полное отсутствие людей. Уронив на пол её вещи, толкаю к стене, нависнув сверху. Выставив вперёд маленький округлый подбородок, смотрит в стену за моей спиной.
Это не нормально.
То, что меня плющит бесконтрольным волнением каждый раз, когда она выходит одна из дома. Хлопая своими непосредственными красивыми глазами и слушая окружающий мир в полуха. Мир, для которого она слишком неопытна и слишком хорошенькая, чтобы дерьмо прошло мимо.
Именно поэтому я злюсь на неё сегодня!
Положив руку на стену рядом с её головой, обещаю:
- Сделаешь так ещё хоть один раз, я тебя придушу, поняла? Смотри на меня!
Сглотнув и поджав губы, делает, как велено. Смотрит на меня, дыша часто и громко.
Смотрю на маленький ровный нос, тёмные изогнутые брови, яркие одинаково полные губы и блестящие карие глаза.
Склонив голову, прижимаюсь носом к её щеке и выдыхаю с облегчением.
Дерьмовый день.
- Не ори на меня… - шепчет сдавленно. - Я не могу… когда орут… понимаешь?
Я это знаю, чёрт возьми.
Знаю, мать вашу.
- Я знаю, что там на улице, - говорит обиженно. - Я бы ждала тебя хоть до утра.
И это я тоже знаю. Это мы уже проходили.
Чёрт.
Я знаю о ней больше, чем она сама о себе знает. И когда мы заговорим о женских оргазмах, я бы хотел, чтобы она нам обоим его снова продемонстрировала. Только на этот раз, когда я буду внутри неё.
Обхватив ладонью её щёку, целую. Захватываю мягкие губы, смакую и глажу языком. Влажно и жадно. Они соленые и сладкие. Податливые. Надавив, велю их раскрыть. Она подчиняется и наши языки всттречаются.
Пффффф…
Пускаю её внутрь, позволяя хозяйничать. Она хозяйничает. Гладит мой язык своим, переманивая его в свой рот.
С тихим стоном, обнимает мою шею, повисая на мне и выгибаясь.
Сжимаю рукой тонкую талию.
Она стесняется при мне одеваться, но, блять, не стесняется вытворять такие фокусы своим вездесущим языком.
Просто ей охеренно нравится, когда я её целую.
Мне чертовски нравятся наши «поцелуи».
Просунув руку под распущенные волосы, надавливаю на её затылок, шипя:
- Притормози… забыла где мы?
- Вот чёрт… - бормочет, откидывая голову и дуя припухшие губы.
Улыбаюсь, хотя весёлой нашу ситуацию вообще не назовёшь.
Моя машина застряла на шоссе. Общественный транспорт парализован, как и движение в целом. Моя квартира находится в другой части города. До дома мы не сможем добраться даже на долбанном вертолёте. И я понятия не имею, куда нам вообще идти и где провести эту ночь.
Глава 36. Максут
- Просто скажи ее матери, что с ней все в порядке, - говорю, слыша возмущенное сопение на том конце провода.
- И что я должна сказать? Что ее дочь где-то с… посторонним мужчиной? - понизив голос до возмущённого шепота, требует Тина. - Ты мне это предлагаешь?
Я ничего не предлагаю. Но отчитываться перед ней я не стал бы даже под дулом пистолета.
- Мне плевать, как ты это преподнесешь, - сообщаю, глядя на город за широким прямоугольным окном.
Снег крутится в воздухе, затрудняя видимость. В последние полчаса кто-то переключил режим, и теперь он валит, как мелкий колючий туман.
По шоссе внизу тащится снегоочиститель, оставляя за собой метровые сугробы на тротуаре и хороня под ними припаркованные у обочины машины.
Просто блеск.
Перспектива весь завтрашний день искать в этом бардаке свою машину раздражает даже больше, чем моя собеседница.
- Максут, ей восемнадцать! - выпаливает. - Ты знаешь, какая она. Какие у тебя… намерения?!
Мои намерения?! Прямо сейчас мои намерения - это поскорее закончить этот разговор.
- Это не твоего ума дело, - отрезаю я.
- Это моего ума дело! - рычит она. - Я за неё в ответе и…
- Больше нет.
- И что это значит, черт возьми?
- С Новым годом, - кладу трубку и бросаю телефон на подоконник, игнорируя возмущённые писки своей собеседницы.
Не женщина, а наказание.
Она отправилась навестить родных за город, и увидимся мы не скоро, потому что она никогда не выберется оттуда на своём мерседесе. Вот и прекрасно, чёрт возьми.
- Что она сказала?
Обернувшись через плечо, смотрю на Айзу.
Замерев на пороге ванной, теребит пальцами кончики своих распущенных волос. Они стелятся по её плечам, как волнистое покрывало.
Яркий свет из-за ее спины желтой полоской падает на пол, освещая комнату, в которой полумрак. Я не успел толком осмотреться, но за эти деньги здесь должен отыскаться кто-то не меньше настоящего Деда Мороза.
Премиальный отель бизнес-класса. Я никогда так бессмысленно не тратил деньги, но чёрт, это того стоит.