Жарища на «заставе молодости» была адова, а в клубе, где предназначалось слушать просветлявшую душу речь, дышалось, как в печке. На открытый воздух перенести встречу Черненко не мог: не Кастро… Как говорить без трибуны, без микрофона, без графина с водой?
Накануне приезда почетного гостя на заставе навели марафет. Домики заново отштукатурили и побелили. Разрисовали на плацу белые линии. Выкрасили в снежный цвет бордюры. На окнах сменили занавески, не успев даже кое-где сорвать бирки с обозначенной на них ценой. Красиво зацементировали три широкие парадные ступени. Заготовили несколько саженцев, чтобы один из них, на выбор, «посадил» в память о своем пребывании на заставе бывший однополчанин…
Испытание всем Константин Устинович задал крепкое. И прежде всего себе. Застегнутый на все пуговицы, при туго повязанном галстуке, да еще под жаром киносъемочных юпитеров (съемка велась не для программы «Время», а для истории), он медленно читал завезенные на заставу из Москвы через Фрунзе и Алма-Ату машинописные страницы. Выступал долго. Дикция была едва ли лучше, чем у Леонида Ильича.
Из читаного слушатели (многих клонило в сон) уяснили главное: не будь Хоргосской заставы, страна не получила бы крупнейшего партийно-государственного деятеля. Вручающий орден напомнил, что именно тут его приняли в партию, а затем избрали «секретарем партийной организации».
«И с тех пор смыслом и содержанием всей моей жизни стала партийная работа», — скромно признался оратор, не отрываясь от текста.
Одолев текст, 68-летний оратор прикрепил к отрядному знамени орден. Все с нескрываемой тревогой посматривали на однополчанина, готового упасть в обморок от усталости и жары. В напряжении застыли медики. Была наготове реанимационная аппаратура. Однако все обошлось.
В тот же день, отведав на дорогу пограничного кулеша, Черненко отбыл с заставы.
Через два дня газеты СССР сообщили, будто бы Черненко улетел из Фрунзе прямо в Москву… В аэропорту Фрунзе «Манас» Черненко действительно провожали Усубалиев и другие официальные лица. Но проводы эти были вовсе не 17 августа, а днем раньше. Трюк с легендой-прикрытием, где Алма-Ата и «родная застава» не упоминались, нужен был Кучеру (прозвище Черненко в партсреде, составленное по первым буквам его инициалов: Константин Устинович Черненко. — Ф. Р.) для полной тайны своего неожиданного визита в Казахстан и долгих бесед там «с глазу на глаз». Визит не откомментировали даже на всезнающем Западе. Сбитые с толку алмаатинцы дивились на базарах: «Странно! Леня прибыл, а в магазинах шаром покати!..»
16 августа на «Ленфильме» режиссер Семен Аранович приступил к съемкам фильма «Рафферти». За свою долгую 15-летнюю работу в кино (а Аранович начал свой путь в нем как кинодокументалист) он снял более десятка документальных лент и только три художественных фильма. Но именно с «Рафферти» у Арановича начался настоящий взлет в творчестве, когда он в течение пяти лет снимет три шедевра подряд: «Рафферти», «Торпедоносцы» и «Противостояние». А ведь когда он приступал к съемкам «Рафферти», многие скептически ухмылялись: дескать, что можно ждать путного, когда экранизацию американского писателя (роман принадлежал перу Л. Уайта) осуществляет советский режиссер. А получился фильм, где все было прекрасно: начиная от музыки (композитор А. Кнайфель) и заканчивая превосходными актерскими работами (в фильме снимались: Олег Борисов — Рафферти, Армен Джигарханян — мафиози Фаричетти, Евгения Симонова — Джил, Лариса Малеванная — жена Рафферти, Алексей Герман — журналист и др.).
Стоит отметить, что исполнителя роли Рафферти актера Олега Борисова режиссеру пришлось отстаивать чуть ли не с кулаками. Члены худсовета были категорически против этого исполнителя, а Аранович твердо стоял на своем: «Мне нужен антигерой, поэтому я выбираю Борисова! И точка!» И своего добился.
Между тем Борисов начинал съемки в хорошем настроении. Только что в его жизни произошли важные события: он продал свой «жигуленок» и купил «Волгу», плюс переехал в роскошную квартиру на Бородинской. Под новое жилье была куплена и соответствующая мебель — финский гарнитур «Микадо» стоимость аж 2 700 рублей. Деньги пришлось брать в долг, но его Борисов быстро вернет — съемки в «Рафферти» принесут ему 4 500 рублей (согласно бухгалтерской ведомости). Как пишет сам актер, когда кинорежиссер Александр Зархи навестил их в новой квартире (он специально приехал в Ленинград, чтобы уговорить актера сниматься в роли Ф. Достоевского в своем новом фильме), он был просто сражен увиденным. Зархи якобы сказал: «Какая квартира, ай-ай-ай! В Москве такой нету даже у Сергея Михалкова!» Это был самый крутой комплимент по тем временам, поскольку у Сергея Михалкова хоромы действительно были царские.
Олег Даль продолжает сниматься в «Маленьких трагедиях» у Михаила Швейцера и Софьи Милькиной. Съемки из Каунаса перебазировались в город Нида. Работа идет практически каждый день, но настроение у Даля хуже некуда. Все это зафиксировано в его дневнике. Читая его, невольно ловишь себя на мысли: как в таких условиях, о которых пишет Даль, мог родиться такой замечательный фильм?
«17 августа. Пригород Клайпеды.
Общежитие. Условия безобразные. Поесть негде. Так называемая репетиция в 20.00. Режиссер Н. — идиот. Его надо лечить. Интеллигентный кретин.
18 августа. Выезд в 5 ч. 15 м. До парома. Потом 50 км до Ниды. Грузятся на бот. Цепляют лодку. Лодка тонет. Еле-еле спасают рельсы и что-то еще. Коса, как Сахара: никого, кроме нас. Бот ушел. Условий никаких. Кругом идиоты.
В 21.00 — конец. Итого «рабочего» времени 16 часов. Из них 12 ушло на преодоление кретинизма.
Гегемон бастует.
Режиссер и К. в отместку хотят послать телеграмму о том, что группа была пьяная и поэтому утопила лодку! И вообще, все кругом не так, а у них все в порядке! Это уже негодяйство. За это бьют!..»
В субботу, 18 августа, в Ташкенте состоялись похороны спортсменов команды «Пахтакор» (17 человек), погибших в авиакатастрофе. В семнадцати наглухо закрытых гробах по улицам столицы Узбекистана несли останки 17 «пахтакоровцев», чтобы предать их земле на кладбище имени Боткина. Самому молодому из футболистов, Равилю Агишеву, было 20 лет, самому старшему, Владимиру Макарову, — 31 год. У многих осталось по двое маленьких детей. Любопытно была сформулирована причина гибели членов команды в свидетельстве о смерти, выданном в Днепропетровске: «Несчастный случай вне производства. Грубые нарушения анатомической целостности тела, несовместимые с жизнью. Обугливание тела…» Семьям погибших сразу же выдали по 1000 рублей страховки, детям — ежемесячное пособие в 120 рублей. Правительство Узбекистана назначило семьям погибших персональную пенсию в таком же размере.
Между тем руководство страны и республики сделало все, чтобы не заострять внимания людей на этой трагедии. Например, центральные СМИ оповестили о ней спустя несколько дней (когда мой брат Роман, ярый «пахтакоровец», показал отцу эту крохотную заметку, тот заплакал). Да что говорить, если даже узбекские газеты в те дни как в рот воды набрали. Взятьту же «Ташкентскую правду». В день похорон, которые стили самыми массовыми не только в истории Узбекистана, но и вообще в человеческой истории (на улицы вышли практически все жители города — несколько миллионов человек), на страницах этой газеты писали о чем угодно, но только не об этом. А ведь это не просто газета, а ташкентская, да еще «правда»! Но «сверху» поступила команда «не заострять», вот и «не заостряли».
19 августа на Землю вернулись космонавты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин. Произошло это в 15.30 по московскому времени в 170 километрах юго-восточнее города Джезказгана. В тот же день в газетах были опубликованы указы о награждении космонавтов званиями Героев Советского Союза. И было за что: они установили новый рекорд пребывания человека в космосе — 177 дней.
Банда братьев Самойленко продолжает проливать кровь. Последний раз, как мы помним, это произошло в конце июля, когда они убили сторожа детского сада. Захваченные там ценности (ковры, пишущие машинки и т. д.) преступники продали, а на вырученные деньги купили у своего компаньона, жителя Краснодара Леженникова, новое оружие — два пистолета «беретта» и 14 боевых патронов к ним, заплатив за это 3 тысячи рублей. С этим оружием они и вышли на новое преступление.
19 августа, около 15 часов, бандиты напали на гражданина В. Нечая, который ехал на своей «шестерке» по трассе Ростов — Краснодар. Он спешил из Воронежа в Геленджик, чтобы забрать оттуда жену и ребенка, но на пути у него встали душегубы Самойленко. Все было разыграно как по нотам. Один из братьев — Дмитрий, — надев на себя форму сотрудника милиции, вышел на дорогу и остановил Нечая. Тот не успел даже ничего сообразить: едва он остановился, как убийца выхватил из кармана «беретту» и выстрелил ему в спину. Стоявшие на обочине младшие братья бросились грабить автомашину. Труп Нечая бандиты закопали в лесополосе.