Читать интересную книгу Толкование на книги Нового Завета - Феофилакт Болгарский

Они, дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью.

Не видишь ли, что по доброй воле они сделались столь бесчувственными? Дойдя до бесчувствия, то есть совсем разленившись, не желая делать ничего доброго, дойдя до полной бесчувственности и как бы обезумев, предались распутству. Для чего же? Чтобы совершать нечистоту, потому что ее (нечистоту) поставили себе занятием и беспрестанным делом, и не один вид ее, но всякую. Как же после этого могли они не потерять чувствительности, предавшись всякого рода нечистоте? Ибо нечистая жизнь есть причина и лукавого учения и приводит к непониманию всего хорошего. Поэтому, когда в другом месте услышишь, что Бог предал превратному уму (Рим. 1:28), помни и эти слова и, сопоставляя то и другое, разумей, что Бог называется предающим тех, которые сами себя предают, то есть попустил и оставил их, так как они сами сделали себя достойными того. И даже выражением с ненасытимостъю указывает на добровольную в них бесчувственность. Ибо, говорит, им можно было и деньгами, и удовольствиями пользоваться умеренно, а они, предавшись неумеренности, во всем огрубели и стали бесчувственными ко всему доброму.

Но вы не так познали Христа; потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, — так как истина во Иисусе, — отложить прежний образ жиани ветхого человека.

В таком-то положении находятся язычники; но вы не так познали Христа; потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, то есть после того, как познали Христа. И не сомневаясь, но вполне уверенно говорит так. Ибо в том и состоит познание Христа, чтобы жить добродетельно; равно как и худо живущий не знает Христа. Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит.1:16). Слова же так как истина в Иисусе понимай так: не как язычники ходят, так бы и вам в том же оставаться. Ибо не суета — дело Христово, но истина, учение и жизнь. Грех есть ложь, так как лишен существенности и не имеет цели; добродетель же — истина, так как устойчива и имеет цель. Чему же вы научились, в чем состоит Христова истина? В том, что вы отложили ветхого человека, то есть обычаи прежней жизни и жизнь ветхую и повинную греху.

Истлевающего в обольстительных похотях.

Двояко это можешь понимать: или как похоти тлеют, так и сам человек, то есть рассудок, растлевает. Каким же образом похоти тлеют? От болезни и старости увядает красота, и крепость точно так же, и вообще все наконец разрушается смертью. Ибо в тот день, говорит Давид, исчезают все помышления его (Пс. 145:4). Или же: в похотях сказано вместо: от похотей. Так как от них растлевается ваш ветхий человек, как хлопчатая бумага и железо, от чего рождаются, от того и гибнут. Ибо и любовь к славе губит, что касается души — всегда, но бывает иногда и телесно; и удовольствия тоже. Прекрасно же назвал и обольщением наслаждение, происходящее от них. Ибо все это есть подлог и обман, потому что удовольствием только представляется, а в сущности есть горечь. Обольщение в том и состоит — казаться одним, и быть другим.

А обновиться (άνανεουσθαι) духом ума вашего.

Чтобы кто-нибудь не подумал, что вводит другого человека, он говорит: обновиться, то есть само обветшавщее обнови и сделай другим. Так что предмет — один и тот же, перемена же только в характере и мысли. Каким же образом могло бы произойти это обновление? Чрез Святого Духа, Который поселяется в нашем уме, потому что Дух не терпит ветхих деяний. Сказанное такой имеет смысл: обновляйтесь духовным обновлением в уме вашем, а не телесным и в теле происходящим.

И облечься в нового человека.

Видишь ли, предмет один, который вовлекает с себя и облекается: но одежды различны, именно: порок и добродетель? Ибо как легко раздеться и одеться, так же легки порок и добродетель, если пожелаем. Почему же представляет порок и добродетель под образом человека? Потому что делами характеризуется человек, и они не менее естества показывают человека — добрый ли он, или злой. Итак, новый человек — это обновленный крещением, который должен быть и крепким, и не имеющим повреждения, и здоровым, ибо все это свойственно молодости.

Созданного по Богу, в праведности и святости истины.

Этот человек, говорит, создан не по похоти, а по Богу, то есть от Бога то создание, которое Ему благоугодно, в купели не от воды и земли, но в праведности и святости. Ибо в том — сущность такового человека. Правда — вообще добродетель, как обыкновенно мы и называем праведным человеком безупречного. И Господь, говоря: если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев (Мф. 5:20), — разумеет здесь всякую добродетель. Святость же есть чистота и исполнение всего должного; как например по отношению к умершим мы говорим: οσίαν — когда кто по отношению к ним исполнил должное [10], и еще άφιοσάμην (я отделался — все совершил). Но так как в Ветхом Завете говорилось о правде, то он говорит, что она была образом сей праведности. Я же говорю тебе о правде истины и Евангелия. Или в противоположность наружной и лицемерной правде он указал на правду истинную. Хотя сей человек и создан в крещении в правде и преподобии, но ему и теперь следует облекаться ими чрез жизнь и дела. И когда ты слышишь, что должно облечься, то уже помышляй, что никогда не следует разоблачаться, как и сказано: облечется проклятием, как ризою (Пс. 108:18), и Ты одеваешься светом, как ризой (Пс. 103:2). И мы имеем обыкновение говорить: такой-то надел на себя личину такого-то.

Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу.

Сказав о ветхом человеке вообще, потом описывает его и по частям. И, во-первых, устраняет ложь в отношении друг к другу и, что особенно важно и способно пробудить стыд, потому что мы члены друг другу, — как бы так говоря: неужели глаз, увидев зверя, лжет — ногам и препятствует им бежать? Или же нога, ощутив глубокий ров, скрывающийся под тростником и землей, неужели лжет и не дает знать глазу, чтобы он посмотрел в другую сторону и нашел обход? И вообще во всем ты найдешь то же самое. Посему и мы также не будем лгать друг другу, ибо мы — члены одного тела.

Гневаясь, не согрешайте.

Сказав: «не лгите», потом, так как от лжи часто происходит гнев, он говорит: хорошо было бы совсем не гневаться, но если случится, то, по крайней мере, не доводите себя до греха, неумеренно предаваясь гневу. А некоторые говорят, что один только есть безгрешный гнев, — именно против демонов и страстей, который и предлагает нам здесь святой апостол.

Солнце да не зайдет во гневе вашем.

Да не остается, говорит, в тебе надолго это чувство, и пусть не оставляет вас врагами заходящее солнце, дабы свет его не осиял вас недостойными и чтобы ночь еще боле не разожгла сего огня посредством помыслов и не способствовала возникновению злых умыслов.

И не давайте места диаволу.

Враждовать друг с другом — значит давать место диа-волу. Ибо до тех пор, пока мы соединены и сплочены, он ничего не приносит своего, так как не находит места; когда же заметит какой-нибудь раздор в нас, тогда, находя место, просовывает сначала голову, подобно змею, а потом забирается и всем своим извивающимся телом.

Кто крал, вперед не кради.

Видишь, какие члены у ветхого человека: ложь, злопамятство, воровство? И не сказал: да будет наказан крадущий, — но: да отстанет, говорит, от этого зла. Ибо то дело внешних судилищ, а это — учение Христово. Где же так называемые катары (καθαροί — чистые), а на самом деле исполненные всякой нечистоты, отвергающие покаяние? Пусть они услышат, что снять с себя позорное имя — значит не отстать только от греха, но и делать нечто доброе. Ибо послушай, что говорит далее.

А лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся.

Ибо не достаточно отстать от греха, а нужно вступить на противоположный ему путь добра. Прежде он делал зло? Теперь пусть совершает добро, — и не просто, а с усилием: чтобы, с одной стороны, сокрушить тело, которое прежде вследствие бездействия навыкло ко злу, а с другой — чтобы в достаточном количестве иметь способы к жизни и продовольствию, дабы уделять и другим, — и дабы тот, кто прежде других обирал, теперь благотворил другим. Чудное дело! Евангелие превращает в ангелов чуть не демонов!

Никакое гнилое слово да не исходит иа уст ваших.

Гнилым называет слово праздное: безрассудное и неуместное, каковы — шутка и пустословие. Но еще более гнило и, так сказать, зловонно — срамословие, брань и клевета. Ибо не за дело только, но и за слова дадим ответ.