шагов ниже, скрываясь под нависшими скалами.
— И что же мы будем делать? — задумчиво спросил Негос, оглядываясь.
Банги с заткнутыми за пояса молотками переговаривались у него за спиной.
— Попробуем войти? — предложил Пекраст.
— Даже и не думай! — замахал руками Баюл. — Это все равно что за веревочку дернуть, которая к колокольчику над городскими воротами Эйд-Мера привязана. Уж не знаю, что там за магия, но лезть напролом не советую.
— Что скажешь? — повернулся Негос к мальчишке.
Дан пожал плечами и молча начал спускаться по склону. Баюл, проклиная короткие ноги, полез за ним.
— Ну? — тревожно спросил банги, когда Дан разглядел между каменными опорами отверстие в обрывистом берегу. Какой уж там свод — так, неровная дыра в скале, промоина, может, и глубина ее локоть или два, не больше.
— Не знаю. — Дан опустил пальцы в холодную воду, зажмурился, протолкнулся сквозь сумятицу непроглядных теней и увидел. Неровное дно, три шага по плечи в воде, затем нырок, полдюжины локтей под водой и широкий ход. Шесть локтей в высоту, стены, обработанные древними строителями. И нити, поблескивающими голубыми искрами натянутые паутиной от стены к стене, заполняющие тоннель на сколько хватало сил рассмотреть, и только где-то далеко, на пределе видимого, взбирающиеся к середине свода и ускользающие по потолку тоннеля на восток к Эйд-Меру.
— Ну? — нетерпеливо повторил Баюл.
— Паутина какая-то, — пробормотал Дан и полез наверх. — Лето сухое, — объяснил он Негосу. — Я прыгал тут по камням год назад. Вода на локоть выше стояла, опоры в ней тонули, а теперь под ними показалась скала. Поэтому и ход видно.
— Все одно, если бы не Силба, и теперь не нашли бы, — махнул рукой Парк.
— Паутина там, — продолжил Дан. — Все заполнено нитями какими-то. Голубым светятся. На два или три варма локтей. А дальше…
— По полу или по потолку нитка уходит? — прищурился Парк, словно каждый день имел дело с колдовскими ловушками.
— Не уверен, но, кажется по потолку, — нахмурился Дан.
— Три варма, — задумался Парк. — Ну пусть четыре, чтобы с запасом. Шурф-то все равно рядом придется долбить. Силба, если взять четыре варма локтей, это где будет?
— А как раз под дубильней, — показала карлица на полуразрушенное здание, возле которого не так давно сидели Дан и Баюл. — Там и отдушина есть. Приглядись, дымоход в стене остался, а подвала никакого не имеется.
— Вот там и начнем, возьмем правее на дюжину локтей, отвес выставим и приступим, — проскрипел Парк и решительно направился к аккуратно сложенным инструментам.
— Как это, начнем? — не понял Негос. — Да если тоннель даже не уходит в глубь скалы, а так и идет, это же полварма локтей породы! Колодцы такой глубины в Эйд-Мере мастера весь сезон долбят!
— Какие же это мастера? — ехидно обернулся Парк. — Ты не кручинься, шаи. Смотри лучше, как настоящие мастера работают. Правда, вода из такого колодца, что мы будем тебе делать, была бы дороже золота. Но что не сделаешь ради друзей? За неделю управимся.
— Точно? — поразился Негос.
— В два раза прибавил, — кивнул Парк. — Мало ли что…
— Он зря языком не треплет, — подтвердил Баюл. — Ручаюсь!
— Гринш! Бруск! — закричал Негос. — Седлайте лошадей, срочно к Хейграсту.
Банги управились за четыре дня. Работа закипела, едва карлики поднялись к коптильне. Парк отмерил дюжину шагов от полуразрушенного дымохода и ручкой молотка начертил круг на замшелой поверхности скалы, разделив его затем на клетки. Четверо крепких банги, которых Баюл звал сыновьями Блимба, а Дан ни за что бы не отличил друг от друга, тут же вооружились зубилами и принялись вырубать борозды по оставленным меткам. Остальные стали собирать что-то похожее на деревянные козлы с воротом и горн.
— А это зачем? — не понял Дан.
— Как же? — удивился Баюл. — Полварма локтей глубина! Как породу поднимать? Без ворота никак. И без горна никак. Кишка вот подсохла, — выругался карлик, пнув ногой сшитый из мягкой кожи рукав, — надо бы маслом смазать.
— Не поторопился ли я послать гонцов к Хейграсту? — нахмурился Негос, глядя на искры, что летели из-под зубил братьев.
— Ты лучше работников готовь, — проскрипел Парк, осторожно вытаскивая пробку из бочонка. — Мы будем в яме трудиться. И день и ночь. Подолгу в яме нельзя, можно грудь испортить, тут и горн не поможет, хотя без него вообще никак. А надо еще и ворот крутить, и породу оттаскивать, хоть на дюжину шагов вниз по склону. Да и горн качать опять же сила требуется. Работать придется, шаи, и хорошо работать!
— Что ж ты о яме говоришь, если скалу лишь процарапал! — воскликнул Негос.
— Ой спешишь, шаи, — улыбнулся Парк и, турнув братьев, наклонил бочонок над неглубокой бороздой.
Мутная жидкость выплеснулась на камень, зашипела, зашлась пузырями и побежала по выдолбленному рисунку. Парк поставил бочонок, отпрянул в сторону, зажимая нос. махнул свободной рукой:
— Нечего глазеть, в сторону все, в сторону! Пар этот ядовитый. Ох, где мои молодые годы — как я отпрыгивал, бывало, от шурфа!
— Что это? — не понял Негос, глядя, как на глазах углубляется вытравленный рисунок.
— Как тебе сказать, шаи, — замялся Баюл. — Вот, к примеру, ты сшил сапоги. — Он довольно притопнул. — Никогда я таких сапог не видел, а видел я немало, и сапожных дел мастеров среди банги предостаточно. Да вот только чтобы и легкие, и прочные, и в пору, и не сваливаются, и изящные, и сносу нет — никак тут без магии не обошлось. Да не той, что колдовством зовется, а которая из умных рук, зоркого глаза и долгих раздумий происходит. Так и мы по каменному делу… В старых книгах описано, как каменные черви скалу грызли. Слюну свою, желчь брызгали, а потом жидкий камень обратно в себя засасывали. Червей таких давно уж никто не видел, а закавыка в головах подгорного народа осталась. И вот уж не знаю как, но что-то похожее придумать удалось. И не нам, а предкам нашим далеким. Состава ни я, никто из нас не знает, а купить его можно только в Гранитном городе, на вес. Сколько желчи этой возьмешь, столько золота по весу и отсыплешь. Да и бочонки эти наши деревянные только снаружи, внутри золотом выложены. У всякого банги такой должен быть, иначе какой ты подгорный житель?
— И как же вы теперь?