после чего сказала: — Так, я на минуту выйду, а ты сиди смирно, жди меня. И не шали, хорошо?
Ровнин звонит, не иначе как. И вот к чему эта конспирация, ясно же, что я данный факт просчитаю на раз-два. Впрочем, и ладно. Леди хочет поиграть в секретность? Пусть ее, не тот это случай, из-за которого стоит лезть в бутылку.
Хотя — вру. Интересно, конечно, о чем у них идет речь. Только фиг чего разберешь, она чуть ли не из квартиры вышла, настолько плохо слышен ее голос. Хотя с какой-то стороны оно и славно. Я тоже себе несколько фоток ножа сделаю. Мало ли когда и где они пригодиться могут? Еще бы лезвие снять, но это, увы, невозможно. Вынуть нож из раны — это все равно что на себя труп повесить, даже если пальчиков на рукояти не останется.
— Ну чего, вызывай группу, — сказал я Светлане, когда та вернулась в комнату, причем с очень задумчивым выражением на лице. — Дело к ночи, пока они все оформят, пока меня опросят, пока подписку возьмут — это же все время.
— А ты куда-то торопишься?
— Ну, как сказать, — я вздохнул. — Вообще-то у меня приятеля убили, если ты не забыла. По этой причине мне сильно невесело и очень хочется выпить, так что хотелось бы успеть посетить ресторан при отеле до того, как он закроется. Да и есть хочется, если честно. Я же даже не обедал. Собирался тут пельменей от души рубануть под «кедровку», да вот…
— В каком отеле остановился? — спросила Метельская.
— В «Высоцком».
— И в самом деле, где же еще? — усмехнулась она. — Глупость спросила. Ты же московский мальчик, речь может идти только о статусном месте.
— Только давай без этих стереотипов, — попросил я. — Чего начинаешь? Сказано же — я частный детектив, какой отель мне клиент бронирует, в том и живу.
— Одно другому не помеха. — Светлана протянула мне мой паспорт. — Бери и проваливай.
— Вот сейчас не понял. — Я забрал паспорт и убрал его в карман. — Ты о чем?
— Не было тебя тут, — тихо пояснила полицейская. — Не было — и все. Так что ноги в руки — и вали. Только к дому такси не вызывай, до проспекта дотопай. Из двора налево.
— Не-не-не, в таких играх не участвую, — отказался я. — Плавали, знаем. Я сейчас свалю, а потом доказывай, что ты не верблюд.
— Ты дурак? — повертела пальцем у виска Метельская. — Даже если и так, то ты сам мне пять минут назад все объяснил — у тебя куча свидетелей, записи с камер плюс таксист, который тебя сюда привез. Если у кого и могут возникнуть проблемы, то это у меня.
— Если после моего ухода ты пару раз себя о стену ударишь так, чтобы нос расквасить, то мне никакой таксист не поможет. Не пойду никуда.
— Вот же ты дятел упрямый! — возмутилась Светлана, снова достала телефон и со злостью ткнула пальцем в экран. — Алло. Олег Георгиевич, вы на громкой связи.
— Да, — услышал я знакомый голос. — Что еще случилось?
— Чарушин ваш уходить не хочет, — пояснила Метельская. — Не верит мне, говорит, что я его таким образом подставить собираюсь.
— Макс, привет.
— Мое почтение, Олег Георгиевич, — откликнулся я.
— Ты мне веришь? — поинтересовался Ровнин. — Если да, то лично я даю тебе слово — никаких проблем у тебя в связи с произошедшим не возникнет. Этого тебе достаточно?
— Да, — помедлив минуту, ответил я и встал из-за стола, — достаточно.
— Вот и славно, — сказал Ровнин. — Света, а с тобой мы тогда созвонимся через часок, как договаривались.
— Хорошо. — Метельская нажала на красную кнопку внизу экрана и убрала телефон в сумочку. — Все, свободен. И вот что — ты давай в ресторане сильно не накидывайся. Наш с тобой разговор на сегодня еще не закончен, я как тут все дела завершу, до «Высоцкого» доеду. Ясно?
— Никаких гарантий дать не могу, — с сомнением произнес я. — Все зависит от того, насколько быстро работает повар. Если медленно, то могу нажраться до того, как подадут горячее.
Собственно, повод у меня есть. И друга убили, и отличный план выхода из гонки за слезой Рода сорван. Плюс, похоже, Ровнин собирается сделать меня фигурой в своей игре, а это совсем уж никуда не годится.
— А ты салатик себе мясной закажи и не части, — ткнула меня пальцем в грудь Метельская. — Разговор будет очень серьезный. И для тебя, между прочим, тоже очень и очень нужный. Ты же все еще интересуешься подробностями о культе Куль-Отыра?
Глава 10
Шустро напиваться в дрова я, разумеется, не собирался — и ни к чему это, да и привычки у меня такой в принципе нет. Но водки в ресторане я себе все же заказал, поскольку Мишаню помянуть надо. Без этого никак.
Нет-нет, рефлексировать, рвать рубаху на груди и плакать пьяными слезами я тоже не планировал. Да, умер мой приятель, веселый и сильный человек, с которым я пусть не пуд, но пачку-полторы соли точно съел, но это не повод истерить и орать: «Да как же так?» Профессия частного детектива такова, что вероятность отправиться в небытие у ее обладателей куда выше, чем у обычных обывателей. Ну и, в конце-то концов, в целом закон жизни таков — все в ней конечно, и она сама в первую очередь. Причем, как говорил классик, как правило, конечна внезапно, чему Воронцов является прямым примером.
Когда-то очень давно, в прошлой жизни, я смерти вообще-то очень боялся, есть такое. Даже не самой смерти как физического явления, а, скажем так, всего, что с ней визуально связано. Гробы, кладбища, крематории, все эти черные ленты, венки… Прямо в холод меня от всего такого бросало. Впечатлительным я был юношей в нежном возрасте, да еще и с хорошо развитым воображением. Когда бабушка умерла, с включенным светом еще месяца два после спал, очень уж темнота напрягала. Все казалось, что вот-вот дверь скрипнет, а там…
Короче — вспоминать забавно.
А потом случилось то, что случилось. Квартира, в которой лежали истерзанные тела моих родителей, стены,