Читать интересную книгу Пересмешник, или Славенские сказки - Михаил Чулков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 77

По сих словах уведомил он ее обо всех обстоятельствах и также о всех приключениях, случившихся ему во время отсутствия. Потом сказал ей, что царствовал вместо него волшебник, брат той неистовой тиранки, которая приключила ему все несчастия. Представил также и избавителя своего Аскалона, которого благодарила Асклиада от искреннего сердца и самыми чувствительными словами. Ибо выслушав все приключения, в одну минуту забыла она все претерпенные ею досады и огорчения и вместо превеликой ненависти к Алиму наполнилась она еще больше прежнего к нему страстию.

Аскалон казался тогда в превеликом смущении; на лице его написано было неистовое его желание. Все бывшие тут примечали его движения; но Алим и Асклиада, будучи наполнены великою радостию, совсем не старались предузнавать грозящей им новой беды, еще злее прежних. Человек, имеющий испорченный нрав, весьма склонен к поползновению. Склонности переменяются поминутно и прилепляются больше к худому, нежели к хорошему: ибо добродетель не присутствует в таком сердце, которое наполнено злобою, и разум нимало не советует о истинном пути; ибо он сам живет в таком человеке под властию пристрастий негодных. Пороки царствуют тут, откуда удаляется добродетель, и на все привести его в состоянии.

Аскалон как скоро увидел Асклиаду, то, забыв непристойную страсть свою к сестре, столь сильно влюбился в Асклиаду, что желал лучше потерять жизнь, нежели не получить удовольствия порочному своему желанию. Досадовал он и почти выходил сам из себя, когда видел, что Асклиада чувствовала к Алиму неизъясненную страсть. Глаза его тогда наполнены были яростным огнем, и лицо покрыто было зверскою злостию. Он трепетал, и казалось, как фурии трогают неистовое его сердце.

Алим не преминул вскоре опросить Бейгама, как первого своего друга; и когда уведомили его, что он находится в темнице, то приказал, немедленно освободив его, представить пред себя и на пути еще уведомить его обо всем происшедшем. Бейгам как скоро вошел, то бросился к ногам законного своего обладателя, трепещущими устами целовать его руку и от необычайного восторга едва мог произносить слова.

- Успокойся, любезный мой друг,- говорил ему Алим,- несчастия наши миновались, и ты должен благодарить в начале богов, а по них великодушного и храброго чужестранца Аскалона.

Бейгам, отдав ему должную честь, благодарил его весьма пристойными словами; а Алим в этот час обещал поставить статую на площади народной избавителю своему и его подданных из-под ига мерзостного обладателя. Одним словом, если бы Аскалон потребовал престола, то Алим, имев добродетельное и благодарное сердце, конечно бы, не отказал ему в сем требовании, ибо согласился бы он лучше владеть одною Асклиадою, нежели всею землею пространной вселенной.

Но Аскалон наполнялся тогда совсем противными сему мыслями. Он предприял лишить Алима Асклиады, то есть отравить его ядом; а если после не получит от нее склонности, то определил умертвить и ее своею рукою.

В сие время объявили им, что прибыла волшебница. Они немедленно пошли все в залу (выключая Асклиады, которая не хотела больше видеть неистового того тирана), где увидели волшебницу: она была в черном флеровом платье и с обыкновенными своими признаками. Увидев Алима, переменилась в лице. Стыд, отчаяние и досада изобразилися на оном. Ежели бы не была она прекрасна, то, конечно, показалася бы фуриею, изверженною из ада.

- Благополучный Алим,- говорила она,- несчастливая тобою волшебница желает тебе отныне всякого благоденствия; наслаждайся счастием вместе с моею соперницею; она осталась непобежденною, а я подвержена теперь стыду и отчаянию. Когда же я не получила твоей склонности, то не желаю больше и жить на свете.

По сих словах отдала она брату своему волшебную трость, зодиак, которой находился на ней вместо перевязи, и талисман, висящий на ее груди, сказав сие:

- Возьми мое могущество и будь столь силен, сколь была я, но не будь так несчастлив.

Потом выняла она кинжал и проколола свою грудь, сказав последние слова к Алиму:

- Прости, Алим, которого я больше себя любила в жизни!

Алим приказал вынести ее тело, а волшебника заключить в темницу до действительного определения, которое вознамерился он сделать по совету народному.

Во время несчастия прошедшие благополучные дни всегда пребывают в нашей памяти, и с превеликим сожалением всякую минуту мы оные воображаем; а по претерпении великих бедствий, когда вступаем мы в благополучное пребывание, то все прошедшие несчастия как дым исчезают из нашего понятия и никогда уже не возвращаются в нашу память.

Как только появилося солнце на млаконских небесах, то началось во граде великое торжество, и везде видны были восходящие благодарственные к богам жертвы. Алим, Асклиада и Аскалон были в Перуновом храме и своими руками приносили богу жертву по обыкновению тех жителей, где Алим в присутствии всего духовенства и знатных своих господ обручился с Асклиадою и клялись друг другу вечною верностию. Никто не предвещал тогда никакого больше препятствия сим двум пылающим сердцам, а всякий думал, что по претерпении ими толиких бедствий будут они вести дни жизни своей весьма благополучно, и никакой уже разлуки последовать им не может; но несчастия их еще не кончились, и им определено было увидеть самое свирепое злополучие.

Аскалон с сих пор сделался задумчив и беспокоен, и вместо дружества к Алиму за его всегдашнюю благодарность и за беспримерное угощение начинал чувствовать неописанную ненависть, и злость его тем больше возрастала, чем больше видел он Асклиадино ласкание к своему сопернику. Неистовое его сердце тотчас согласовалось со зверским его разумом. Какого нрава человек, такие и предприятия бывают по его рассуждению.

Случился в то время на острове том индиец. Аскалон, уведомившись о сем, послал за ним и приказал привести к себе, обещал ему множество сокровищей и тем склонил, чтобы он изготовил яд, какие выдуманы в их государстве; но чтобы сей состав не менее как через неделю начал действовать во утробе. Индиец весьма в скорое время составил его или, может быть, имел уже он и готовый, принес к Аскалону и сказал ему так:

- Когда ты будешь сидеть за столом с тем, которого намерен умертвить, то, выняв сей состав, осторожно намажь оным одну сторону своего ножа, разрезывай им пищу и подавай ему те части, которые будут от стороны, намазанной ядом. Сим способом без всякого подозрения останешься ты невредим, а неприятель твой умрет злою смертию.

Аскалон с превеликою радостию и с успехом произвел предприятие свое в действо и во время вечернего стола кончил свое намерение. С этих пор сделался он весел и показывал всем, что весьма охотно обитает в их городе. Всякий день посещал он Асклиаду без запрещения и без всякого подозрения от других; начинал он некоторыми околичностями открывать ей свою страсть; но, впрочем, та, не имея ни малой к тому дороги, совсем не примечала неистового его желания и почитала его превеликим себе другом.

Бейгам, имея проницательный разум, к превеликому волнению своего сердца, предусмотрел вторичное падение своего государя, ибо поступки и намерения Аскалоновы, которые хотя и были скрыты, ясно оное показывали. Он предприял открыть сомнение свое государю, но не знал, как приступить к оному, ибо ведал, что Алим столь много чувствует дружбы и преданности к Аскалону, что никогда не согласится тому поверить. Однако усердие Бейгамово к своему государю преодолело сию невозможность, и он в некоторое удобное к тому время выговорил Алиму сие:

- Великий государь! Сомнение мое сочти ты лучше заблуждением моего разума, нежели незнаемою мною к кому-нибудь ненавистию. В храбром Аскалоне почитаем мы нашего избавителя и воскресителя почти уже умершего нашего счастия. Сомнения в том нет, чтоб мы не почитали его великим; мы его признаваем и жертвуем всем, что только может составить неизъясненную нашу благодарность. Он человек добродетельный и старающийся всегда о благополучии человеческом; но любовь не редко колеблет добродетель и вручает сердца наши и разум негодным пристрастиям. Всякий великодушный человек, утопающий беспредельно в сей страсти, не чувствует, как страдает его честь; забывает о тех людях, которым он должен делать благодеяния; не радит о собственном своем благополучии, и бывает, наконец, не знаем никому. Тот же прелестный предмет, пред которым он бесстыдно воздыхает, пожирает его добродетель, честь, спокойствие и имение; ибо она всегда имеет в памяти то, что он ее когда-нибудь оставит, следовательно, сожаления об нем никакого не имеет. Сие, государь, сказал я только для того, чтобы объяснить пред тобою, сколько любовь имеет власти над колеблющимся нашим разумом. Я примечаю в Аскалоне неизъясненную страсть к будущей твоей супруге. Все его движения, внешние и внутренние чувства ясно показывают его желания, и по тому рассуждаю, что если бы он был человек добродетельный, то действительно не предприял бы сих мыслей. Хотя правда, что сия страсть не по воле нашей владеет нами, но мы имеем разум, довольное средство ко обузданию оной, и сверх того чрез такое короткое время нельзя было оной усилиться так много в его сердце, ежели б не было на то собственного его произволения. И если, государь, боги к нам еще не сделались милостивы и во избавителе нашем увидим мы злее первых несчастие, то что тогда начнем, когда погибель наша поразит нас, не готовых к тому!

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 77
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Пересмешник, или Славенские сказки - Михаил Чулков.
Книги, аналогичгные Пересмешник, или Славенские сказки - Михаил Чулков

Оставить комментарий