упорству, с которым не приемлют находки Холмс и Синклер. Все их попытки отыскать хоть какие-то следы мошенничества успехом не увенчались. А их утверждения, что индейцы могли внести ступки и обсидиановые наконечники копий в шахту, не выдерживают никакой критики. Современный историк У. Таррентин Джексон (W. Turrentine Jackson) из Калифорнийского университета, в Дэвисе, указывает: «Во времена «золотой лихорадки» все индейцы были отсюда изгнаны. И они очень редко вступали в контакт с золотоискателями этого района».
Возникает вопрос: почему же Холмс и Синклер так упорствовали в своем непризнании доказательств, предоставленных Уитни, в пользу существования людей в третичную эпоху? Важным ключом к разгадке их позиции может быть следующее заявление Холмса: «Если бы профессор Уитни в полной мере был сторонником принятой в наши дни версии эволюции человека, он бы трижды подумал, прежде чем высказывать по этому вопросу свои выводы, противоречащие общей массе доказательств, говорящих об обратном». Другими словами, если факты противоречат раз избранной теории, то эти факты, даже если их множество, должны быть забыты.
Нетрудно понять, почему такой сторонник теории эволюции, как Холмс, делает все от него зависящее, чтобы очернить свидетельства существования людей современного типа намного раньше, чем это официально считается. Но почему Холмс столь последователен и непримирим в своем отрицании известных открытий? Одна из причин такого отношения — сделанное в 1891 году Эженом Дюбуа открытие яванского человека (Pithecantropus erectus), которого стали представлять в качестве искомого недостающего звена, якобы соединяющего современных людей и их обезьяноподобных предков. Холмс утверждал, что «свидетельства Уитни стоят в абсолютном одиночестве» и «подразумевают, что люди современного типа по крайней мере наполовину старше, чем Pithecantr opus erectus Эжена Дюбуа, который может считаться лишь наиболее примитивной формой человекообразного существа». Для тех, кто принял вызывающего множество вопросов яванского человека (глава 8), любые данные в пользу того, что люди современного типа существовали задолго до него, не могут считаться достоверными ни в коем случае. И в плане дискредитации таких свидетельств голос Холмса не был последним. Комментируя калифорнийские находки, Холмс утверждал: «Вполне вероятно, что без должного подкрепления факты постепенно потеряют привлекательность и забудутся; но наука не может позволить себе ждать, пока этот медленный процесс селекции завершится естественным образом; необходимы действия, чтобы его подстегнуть». Холмс, Синклер и другие сделали для этого все от них зависящее, прибегнув к тактике выдвижения постоянных и необоснованных сомнений.
Альфред Рассел Уоллис, поддерживающий теорию Дарвина об эволюции методов естественного отбора, выразил тревогу по поводу того, что данные, свидетельствующие о существовании анатомически современных людей в третичные времена, являются объектом «атак с применением всех сил и средств, включая сомнения, обвинения и осмеяние».
Проведя детальное изучение свидетельств древности человека на территории Северной Америки, Уоллис отметил значение записок Уитни, посвященных найденным в Калифорнии ископаемым человеческим останкам и каменным артефактам третичной эпохи. Учитывая тот скептицизм, с которым некоторые круги отнеслись к находкам в золотоносных гравиях и другим подобным открытиям, Уоллис отметил, «что правильным отношением к свидетельствам, говорящим о более глубокой древности человеческого рода, должна быть прежде всего их регистрация. А использовать их надо выборочно, то есть тогда, когда они согласуются с существующей теорией. И ни в коем случае нельзя, как сейчас часто поступают, их игнорировать как нечто недостойное нашего внимания, подвергать авторов этих открытий дискриминационным обвинениям в мошенничестве или называть их самих жертвами мошенничества».
Тем не менее в начале двадцатого века интеллектуальная среда благоприятствовала взглядам Холмса и Синклера. Каменные орудия третичного периода, как у современных людей? Вскоре обо всем этом стало немодно писать и удобнее всего оказалось просто забыть. Отношение к этим вопросам остается таким и сегодня. Оно настолько укоренено, что любые открытия, которые лишь потенциально могут бросить вызов преобладающим ныне взглядам на доисторические времена человеческого рода, очень эффективно замалчиваются.
Глава 6. Свидетельства существования развитой культуры в доисторические времена
Большинство уже приведенных свидетельств создает впечатление о весьма примитивном уровне культурного и технического развития человекоподобных существ, даже если они и обитали на Земле в доисторические времена. Закономерен вопрос: если древние люди практически не были ограничены во времени для совершенствования своих навыков, то почему отсутствуют материальные доказательства существования достаточно развитых цивилизаций?
Чарльз Лайэл поставил этот вопрос в своей книге «Antiquity of Man» («Древняя история человека») еще в 1863 году: «Вместо грубых гончарных изделий или кремневых орудий труда… мы должны бы находить скульптурные изображения, превосходящие по красоте бессмертные творения Фидия или Праксителя, остатки древних железнодорожных и телеграфных линий, на которых бы учились лучшие конструкторы и инженеры наших дней, астрономические приборы и микроскопы, подобных которым сейчас нет в Европе, а также прочие предметы, подтверждающие высочайший уровень развития искусства и науки». Что ж, приведенные далее сообщения, хотя и не совсем вписываются в предлагаемые здесь стандарты, все-таки свидетельствуют о весьма неожиданных достижениях древнейших людей.
Читатель познакомится с предметами неизмеримо более совершенными, чем каменные орудия труда, причем обнаруженными в геологических слоях намного старше рассматривавшихся до сих пор.
За редким исключением сообщения об этих чрезвычайно важных свидетельствах исходят из источников, к академической науке отношения не имеющих. Кроме того, многие предметы материальной культуры оказались утраченными, не попав в исторические и естественно-научные музеи.
У самих авторов остаются сомнения относительно истинного значения подобных, крайне необычных, свидетельств. Тем не менее мы включили их в данную работу ради ее полноты, а также руководствуясь необходимостью проведения дальнейших исследований.
В настоящей главе представлены лишь отдельные примеры из имеющихся в нашем распоряжении опубликованных материалов. Учитывая фрагментарность сообщений и то, что многие из этих необыкновенных находок сохранить не удалось, можно предположить, что доступные нам свидетельства составляют лишь верхушку айсберга, ничтожно малую толику открытий, сделанных на протяжении столетий.
Следы древней цивилизации в Экс-ан-Провансе, Франция
Книга графа Бурнона (Bournon) «Mineralogy» («Минералогия») содержит сведения об одной занятной находке французских рабочих конца восемнадцатого века. Вот как автор описывает подробности этого открытия: «В течение 1786, 1787 и 1788 годов они (рабочие. — Прим. перев.) добывали в карьере близ французского городка Экс-ан-Прованса (Aix-en-Provence) камень для обширной перестройки здания Дворца Правосудия. Это был темно-серый, довольно мягкий известняк, который быстро затвердевает на воздухе. Между пластами известняка залегали слои песка, смешанного с глиной, содержащей различные доли извести. Поначалу никаких посторонних включений не попадалось, но когда десять верхних пластов были отработаны и уже подходил к концу одиннадцатый, на глубине сорока-пятидесяти футов (12–15 метров) рабочие с удивлением увидели, что его нижняя поверхность покрыта ракушками. В слое глинистого песка между одиннадцатым и двенадцатым