— Это дохлый номер, — возразил Петч, — они обойдут нас.
— Ну и что? — оборвал его Майк. — Закон-то на их стороне.
— Боже ты мой! — воскликнул Петч. — Майк, неужели вы еще не поняли? Сэндс, объясните ему. Вы встречались с Гандерсеном. Вы в курсе всех дел. — Он посмотрел на меня, а потом обратился к Майку. — Послушайте, — сказал он. — У них был выработан план, как заработать четверть миллиона фунтов. Они заменили груз и продали его. Эта часть плана им удалась. Но все остальное пошло насмарку. Капитан отказался принять участие в их заговоре. Тогда они попытались во время шторма пустить судно ко дну, но тут их постигла неудача. Посмотрите на все это их глазами… Двенадцать человек утонули, шеф погиб, а возможно, убит, корабль цел и лежит на рифах. Они не позволят мне побывать на «Мэри Диар». И вам они этого не позволят. Они даже не дадут вам возможности вернуться в порт, по крайней мере, до тех пор, пока не отделаются от «Мэри Диар».
Майк смотрел на Петча не отрываясь.
— Они должны знать, что я здесь, — сказал Петч. — И вы бы не вышли в море, если бы не поверили мне. Представьте, что им грозит, если правда выйдет наружу.
Майк обратился ко мне:
— И ты веришь всему этому, Джон? — Его лицо сильно побледнело.
— Я думаю, что все же стоит попытаться уйти от них, — сказал я. У Петча были свои причины для этого. Но и мне не улыбалось попасть к ним в лапы.
— Тогда вперед! — сказал Петч. Напряжение внезапно спало. И тут я вспомнил, что две ночи он не спал и даже не ел.
— Ты не хочешь меня сменить, Майк? — Было уже два часа ночи; прошло четыре часа с тех пор, как мы вышли в море. Я передал ему штурвал, а сам спустился в рубку, чтобы занести данные в судовой журнал.
Петч последовал за мной.
— Вы не думали о том, кто может быть на моторке? — спросил он. Я покачал головой, ожидая, что он еще скажет. И тогда Петч добавил: — Во всяком случае, не Гандерсен.
— А кто Hie тогда?
— Хиггинс.
— А не все ли равно, кто из них? — спросил я. — Почему вас это интересует?
— А вот почему, — признался он честно. — Гандерсен — человек, который идет только на хорошо рассчитанный риск. Но если лодку ведет Хиггинс… — Он внимательно посмотрел на меня, пытаясь сообразить, понял ли я его мысль.
— Вы полагаете, что он будет вести себя безрассудно?
— Вот именно. — Петч многозначительно посмотрел на меня. — Нет смысла говорить об этом Майку. Ведь если Хиггинсу не удастся остановить нас на подходах к судну, он пропал. Если его арестуют, остальных охватит паника. Тогда Берроуз пойдет на любую подлость. Вы понимаете? — Он повернулся, собираясь уйти. — Пойду поем что-нибудь. — В дверях он задержался: — Простите меня, — сказал он. — Мне искренне не хотелось втягивать вас во всю эту историю…
…Рассвет был серый, холодный. Петч стоял рядом со мной, глядя в направлении кормы. Но там не было ничего, кроме серой, взбаламученной воды.
— Все в порядке, — сказал я. — Мы здорово их обошли.
Петч кивнул, не произнося ни слова.
— При таком ходе меньше чем через пару часов мы подойдем к Каскетсу, — предположил я и пошел вниз вздремнуть.
Через час меня разбудил Майк, требуя, чтобы я немедленно поднялся на палубу. Голос его звучал тревожно.
— Взгляни вон туда, Джон, — крикнул он нетерпеливо, когда еще поднимался на палубу. Он показал рукой в сторону левого борта, но я ничего не увидел. Потом мне показалось, что я вижу на горизонте что-то вроде палки или буя в просвете между волнами. Я протер глаза и наконец заметил мачту небольшого судна в мутном утреннем свете.
— «Гризельда»? — спросил я.
Майк кивнул и протянул мне бинокль. Да, это была она. Я взглянул на Петча, стоявшего в дождевике за штурвалом.
— Он знает? — спросил я Майка, кивнув в его сторону.
— Да. Он ее и заметил первым.
— А что он сказал?
— Ничего. Он даже не удивился.
Я снова поднял к глазам бинокль, стараясь определить ее скорость.
— Как мы идем? — спросил я. — В шесть утра ты заносил данные в журнал?
— Да. Час назад мы давали восемь узлов.
Восемь узлов! Я взглянул на паруса. Ветер надувал их полностью, но они всей своей тяжестью от ночного дождя оттягивали мачту. Боже мой! Мы ведь забыли ночью стряхнуть с них дождевую влагу!
— Ты знаешь, я думаю, — проговорил Майк, — что если они догонят нас…
— Ну и что?
— Они ничего не смогут нам сделать, ведь правда? Я имею в виду… — он нерешительно посмотрел на меня.
— Я думаю, что да, — ответил я и направился в рубку. Мне не хотелось об этом думать. Рассчитав силу и направление ветра и прилива, я выяснил, что мы находимся в десяти милях к северо-северо-западу от Каскетса. Через два часа прилив двинется на восток и вынесет нас к Олдерней к Шербургскому полуострову. Но эта проклятая моторка находилась между нами и побережьем, и уйти от нее, по крайней мере днем, не было никакой возможности.
Я еще некоторое время посидел в рубке, дожидаясь прогноза погоды. Сообщили: «Ветер умеренный, местами туман. Центр зоны низкого давления над Атлантикой, но медленно смещается к востоку».
Следуя прежним курсом, мы направили яхту в самый центр островов Герисей. Западная их оконечность носит название Лезануа, и там установлен маяк. Мы прошли настолько близко от него, что разглядели все его детали. И точно в кильватер нам шла «Гризельда». Она находилась в какой-нибудь четверти мили от нас, и Петч не отрываясь смотрел на нее в бинокль.
— Ну что, — спросил я, заметив на палубе фигуру человека, — это Хиггинс?
— Да, — ответил Петч. — Хиггинс собственной персоной. И Юлс тоже. Еще кто-то третий в рулевой рубке, но никак не разберу, кто.
Петч посмотрел на паруса и попросил меня ослабить их, а сам повернул штурвал и взял курс к северо-западному бую архипелага Минки.
После этого мы не разговаривали. Постепенно мною овладело беспокойство. Я различал приближающийся звук мотора. Сначала он был едва слышен, а потом сделался громче, и я понял, что ветер стихает. Я включил двигатель и с того момента осознал, что «Гризельда» все же обходит нас.
Прогноз подтвердил, что депрессия из зоны Атлантики усиливается, распространяясь на восток все быстрее. Нам это не сулило ничего хорошего. Ветер падал, и «Гризельда» медленно обходила «Морскую ведьму», держась между нами и островом Джерси. Горизонт исчез. Петч спустился вниз, чтобы потеплее одеться. Внезапно похолодало и подул порывистый ветер.
Я стоял у штурвала и смотрел, как «Гризельда», покачиваясь на волнах, уходила вперед. Я размышлял, что сделает Хиггинс и что сделал бы я на его месте. Но думать было трудно, когда ты устал, замерз и сидишь в одиночестве почти на уровне воды, изолированный от всего мира.