воины и знать тесными рядами выстроились напротив широкого проема, ведущего в целлу. Во мраке священной комнаты сиял золотом лик Еникея. Кантикини в длинных желтых одеждах с почтением вывели стройного горного оленя с позолоченными рогами. Прирученное животное не боялось большого скопления народа, но все же блестящие умные глаза настороженно глядели на толпу бородатых горцев. Нос чуть вздрагивал, втягивая воздух. Олень олицетворял самого грозного Бога и защитника племен Хауси.
Помощники кантикини привели годовалого бычка, десять овец и десять коз. Старший жрец, под громкие возгласы воинов, восхвалявших щедрого и милостивого Еникея, длинным ножом перерезал бычку горло. Затем остальные животные были умерщвлены таким же способом. Остро запахло свежей кровью. Воины по очереди подходили к священному оленю и ставили у ног божественного животного кувшины с вином и пивом, после разламывали пополам круги сыра или ячменные лепешки и клали сверху на кувшины.
Совершив молитву, войско оседлало коней и двинулось из города. Горцы дружно грянули боевую песню. Их сильные глотки издавали такой мощный звук, что от многократного эха задрожали вершины. Над частоколом копий взвился шест с оленьими рогами. Следом лениво потянулись повозки, влекомые волами.
Хемиша проследил, пока последняя телега не выехала за ворота. Только после этого он тронул коня вслед войску.
– Отец, возьми меня с собой! – Юноша схватил Хемишу за ногу. Его еще детские глаза выражали мольбу и решимость.
Хемиша строго взглянул ему прямо в лицо.
– Мал еще. Только двенадцать исполнилось. Мы едем на войну, а не на лис охотиться. Тебе там, в первой же схватке башку свернут.
– Но отец, я хорошо владею копьем и на коне крепко держусь, – не унимался мальчик. Казалось еще чуть-чуть, и он заплачет. Глаза заблестели, щеки налились краской.
– Сиди дома. Не хватало, чтобы ты еще расхныкался.
– Я не буду хныкать. Никогда. Я уже взрослый! – Обиженно воскликнул подросток, удерживая слезы.
– Возьми его, – робко попросила высокая стройная женщина в черной хасгале. Она держала под уздцы молодого скакуна. Синий войлочный чепрак с горским узором покрывал спину коня. Заботливой рукой уложены дорожные мешки и оружие.
При виде женщины лицо Хемиши смягчилось. Но он, стараясь придать голосу строгость, недовольно пробурчал:
– Долго он тебя уговаривал?
– Долго, – тяжело вздохнула женщина и опустила глаза, но тут же вновь смело взглянула на Хемишу. – Но твой сын не трус. В нашем роду всегда воины рано садились на боевых коней. Вспомни себя.
Хемиша почесал бороду, призадумался. Оглядел оценивающим взглядом подростка, затем кивнул.
– Добро! Садись. Если мать отпускает – значит пришла пора изведать запах битвы. Но поедешь с обозом.
– Почему с обозом? – покраснел от досады мальчик. – Пусти меня в первую сотню, в городской отряд.
– Вытри нос и слушай, что я тебе говорю, – вновь рассердился Хемиша. – Пока не научишься остро точить копье – не пущу даже в последнюю сотню.
– Слушаю, отец, – со вздохом ответил юный воин. Затем он упал перед матерью на колени. Она нежно погладила черные непослушные кудри. Мальчик выхватил из ее рук узду, взлетел на коня и вихрем умчался вслед за войском.
Печальные глаза женщины наполнились слезами.
– Не плачь, – постарался ласково утешить ее Хемиша. – В поход ушли только двое твоих сыновей. Еще трое подрастают.
– У тебя было четверо братьев, а остались только ты да Танри, – всхлипнула женщина.
– Ничего не поделаешь. Наша жизнь в руках Богов, – вздохнул Хемиша. – Главное, что погибли все они достойно, с оружием в руках. Среди них не было трусов и предателей.
– И все же, присмотри за ним, – несмело попросила женщина.
– Еще чего! – возмутился Хемиша. – Сам о себе позаботится. Мне за целым войском надо присматривать. А теперь – прощай. Молись за нас.
Хемиша вылетел из городских ворот. Чернобородые горцы громко пели, перекрывая шум быстрой бурлящей реки. Народ высыпал на городские стены. Мальчишки весело кричали. Женщины плакали и утирали слезы концами головных накидок. Старые воины качали седыми бородами, довольно цокали языками, вспоминая свою неспокойную молодость, когда они вот так же, с песнями уходили в походы – молодые, сильные, бесстрашные.
Отряд Хемиши двигался быстро, без передышек, лишь изредка останавливаясь попоить коней. Ночлег проводили недолгий. Только заполночь спешивались и разжигали костры, а первые лучи уже встречали верхом. От границы с Хайасой и Ацци до Хаттусы путь лежал долгий: через всю Верхнюю страну, через долину реки Марассантии, затем по берегам Скилакса, по унылым нескончаемым пыльным дорогам, среди высоких гор, густых лесов и обширных степей.
Сердце сжималось у воинов при виде родной земли, выжженной и вытоптанной врагами. Хоть лихие годы и миновали, но память о тяжелых временах встречалась повсюду. Когда-то цветущая земля, где колосились просторные пашни и цвели необъятные сады, теперь превратилась в одичалую степь. Кое-где на пути попадались руины крепостных стен. Раньше здесь шумели города. Теперь бесформенные груды кирпичей, поросшие сорной травой, сиротливо возвышались среди холмов. По широким дорогам в былое время проходили большие торговые караваны. Верблюды, ослы, волы тащили огромные тюки с разнообразным товаром. Теперь стезя еле угадывалась в траве, а местами вообще заросла или размыта дождями.
Только изредка попадались признаки жизни: вдруг вдалеке появится небольшой табун лошадей, заблеют на склоне горы кучерявые овцы или длинношерстные козы, на маленьком черном клочке земли пахарь погоняет волов, тянущих плуг. Но при виде вооруженных людей, табунщик спешит угнать лошадей, пастухи прячут стада в ложбины, пахарь бросает плуг и хватается за оружие, напряженно всматриваясь: куда направляется войско.
Вскоре отряд всадников вышел на широкую дорогу. Здесь все жило и двигалось. До Хаттусы оставалось меньше дневного перехода, но большое количество людей и повозок не давало возможности быстро проехать. Вооруженные отряды и обозы медленно тянулись к столице. Пешие воины неспешно плелись, неся на плечах копья и щиты. Колесницы пробирались, лавируя среди копьеносцев. Возничие дергали лошадей и громко ругались с погонщиками волов. Высокие повозки с припасами и оружием для армии еле катились на сплошных деревянных колесах.
Хемиша решил, подождать, пока поток немного схлынет. Да и солнце начинало клониться к горизонту. Он приказал остановиться на ночлег возле небольшого селения. Горцы напоили коней из родника и отпустили их пастись под присмотром младших воинов. Запылали костры. Зазвучали песни. Мясом жарилось, издавая аппетитное шипение. Тут же появились вездесущие торговцы. Они ходили от костра к костру и наперебой предлагали вино, сладости, оружие, хорошую шерстяную ткань для плащей и много другой мелочи, необходимой в дальнем походе.
Сделав некоторые указания вождям племен, Хемиша сел возле костра в круг воинов. Снял шлем, ослабил ремешки на доспехах. От долгой езды верхом