— Увы, ларо, но мои выводы именно таковы, — равнодушно отозвалась дийес дознаватель, решив все-таки отдать должное обеду, приготовленному дийей Тианой. Скорее всего, таким образом девушка просто намеревалась прервать разговор, в котором потерпела сокрушительное поражение. Достоинство, проявленное дийес Риннэлис при отступлении, никак не меняло того факта, что на этот раз повержена оказалась она, а не кахэ. Хотя, если бы не вмешательство дийи Тьен, дийес дознаватель снова смешала бы нелюдя с грязью, и понимание этого слегка подпортило мужчине триумф.
Моя драгоценная ма, как всегда, решила побыть в каждой бочке затычкой. Все бы ничего, но только теперь в глазах кахэ сверкает ехидство, а все мои преимущества перед ним утрачены. Я знала, что все так и будет, и была к этому морально готова. Но как же это бесит… Но теперь, по крайней мере, мама не сумеет отвязаться от обязанности присматривать за этими двумя. В конце концов, она мне, можно сказать, расследование запорола.
Ларо Риэнхарн щурился, как сытый кот, снисходительно переводя взгляд с меня на племянника — и обратно. Общался он преимущественно с моей матерью, поскольку я упорно молчала, а реплики Таэллона нелюдь по неизвестной мне причине решил игнорировать. Видимо, обиделся, что племянник над ним потешался.
— Мама, — окликнула я свою несравненную родительницу, когда в беседе появилась пауза, — нас здесь нет. И никогда не было. И никаких Аэнов ты не знала, не знаешь и никогда не узнаешь.
Я сказала это на всякий случай — мама и так поняла, что все очень серьезно. Она вообще-то превосходно умела хранить тайны, хотя просто с садистским удовольствием раскрывает мои слабости посторонним, как, например, этим злосчастным кахэ. Ну с чего ее потянуло выкладывать им всю мою подноготную?!
И самое расследование… Ларэ София была всего лишь чьим-то средством в борьбе с кахэ, как бы я ни отказывалась в это верить. Старательно вычеркивая нелюдя, словно инородный элемент, из схемы преступления, я прекрасно сознавала, что он-то, пожалуй, и есть самая органичная часть во всем произошедшем. Не больше и не меньше. Я не переношу политики, но, похоже, то, во что я влезла, — самая обыкновенная многоходовая интрига… Я еще не сталкивалась с подобным, но лекции по политологии и предмету с непроизносимым названием (студенты его называли теорией интриги) нам читали, и экзамены по ним я, естественно, сдала на «отлично», поэтому определенное понятие об этой мерзости у меня все же имелось. Логичнее было сразу предположить, что целью является именно ларо Риэнхарн, вот только никто, кроме ларэ Айрэл и ее служанки, не знал о том, что нелюдь приедет в Эрол… Значит, кто-то все-таки оказался в курсе визита в нашу страну высокородного нелюдя и соответствующе подготовился, и утечка информации произошла именно здесь, в Иллэне. Но для чего было выставлять кахэ виновным? Не убили, а казнили — казалось бы, разница минимальна, ведь итог один: смерть Риэнхарна Аэна. Вот только одно существенное различие все же есть… Если нелюдь погибнет от руки убийцы в темном переулке, вряд ли факт его смерти получит широкую огласку, а даже если кто-то впоследствии узнает правду, то указать на преступника не представится возможным. К тому же, если принять во внимание, что кахэ прибыл в Эрол тайно, человеческое государство не несет никакой ответственности за его смерть, не так ли? А вот если кахэ повесят за убийство… Думаю, при таком раскладе смерть ларо Риэнхарна была бы очень «громкой». Не уверена в своей абсолютной правоте, но в целом выходит убедительно.
То есть неизвестному преступнику понадобилось поднять вокруг трупа ларо Риэнхарна как можно больше шума? Чтобы… это дошло до Дома Эррис?
Проклятие девяти демонов, боюсь, дело начинает попахивать паленой змеиной чешуей!
Утонув в размышлениях, я не заметила, как на моем лице снова появилось отрешенно-хищное выражение, которое так не любят родители и боятся сослуживцы. Как оказалось, и мама и кахэ настороженно примолкли и многозначительно переглядывались, косясь на меня с тревогой.
— Ну, надумала что-нибудь, Риш? — озвучила общий вопрос моя драгоценная ма.
— Есть кое-что, — пожала плечами я, стараясь упрятать поглубже в себя дикий коктейль из самодовольства и тревоги, — но толком еще ничего не ясно. Я пойду, поработаю, ты присмотри за ними, пожалуйста.
— Иди, — неохотно позволила мне мама. — Никуда они не денутся.
Оба кахэ синхронно язвительно хмыкнули. О, они просто не знают моей обожаемой несравненной родительницы. От нее так просто не уйдешь, по себе знаю, к тому же она равна мне по силе, если только не превосходит. Именно она натаскивала меня как боевого мага, академия в этом смысле дала очень мало, там формировали мое сознание дознавателя, не особо затрагивая ни фехтования (никогда не любила да и не умею махать железом), ни магии. Нас учили думать, анализировать, сопоставлять факты, замечать даже самые крохотные зацепки, которые пройдут мимо внимания нормального человека. Это правильно, ведь дознавателю не приходится ни задерживать подозреваемых, ни применять физическую силу, его работа — думать. Вот только это — идеальный вариант, на самом деле приходится делать все и при этом не дать себя убить особо желающим.
Я машинально убрала за собой посуду, чмокнула маму в щеку и поднялась на второй этаж, где располагалась моя старая комната, так и не приспособленная родителями под другие нужды. Хотя я уже и не живу здесь постоянно, все равно это моя комната, в которой лежат только мои вещи. На полках стоят фигурные свечи — я все планировала зажечь их в честь какого-нибудь знаменательного события, но, как назло, ничего подобного в моей жизни упорно не происходило, поэтому свечи так и остались нетронутыми. Где-то в недрах шкафа за домашними платьями укрылась гитара, которую я уже демоны знают сколько времени не брала в руки. Хотя, возможно, и к лучшему, я не особо хорошо играю. Наверное, она уже расстроилась окончательно… Надо будет подтянуть струны: ненастроенная гитара звучит просто отвратительно. Именно из-за своего подросткового увлечения кахэ я и начала мучить сей музыкальный инструмент. Заодно разобралась в основах вербальной магии и в возможностях ей противостоять.
Вообще, магия Слова — вещь довольно неприятная, поскольку одновременно затрагивает и мага и того, на кого направлено заклинание. За то время, что билась с изучением колдовства южан, я поняла многое: во-первых, неважно, какой язык использовать — на человеческом эффект будет ничуть не хуже, чем на kaheily; во-вторых, главное — чувствовать, что произносишь; в-третьих, необходимо верить в то, что делаешь — именно самовнушение заставляет магическую силу подчиняться твоей воле. Помнится, я ловко скрутила одного бойкого мага-кахэ (будь прокляты служебные командировки на южные границы!), убедив его в том, что стишки, которые он с таким пафосом «декламирует», заставляют меня только зевать (на самом же деле меня тогда едва не наизнанку выворачивало). Как только нелюдь начал в себе сомневаться, все негативные эффекты его магии сошли на нет. Тогда уже я ему почитала кое-что из своего раннего…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});