– Я здесь целый день, и не случилось ничего такого. Это заметно уменьшает угрозу. С другой стороны, если я покажу какой-то прогресс, опасность для меня тут же возрастет.
– Логичный вывод, – подумав, сказал Дэниел.
– И следовательно, вы и Жискар будете ходить за мной, куда бы я ни пошел, как раз на тот случай, если я ухитрюсь сделать свою работу чуточку лучше.
Дэниел помолчал.
– Ваша манера говорить несколько сбивает меня с толку, но похоже, что вы правы.
– В таком случае, я готов завтракать, хотя попытка убийства, как альтернатива провала, уменьшает мой аппетит.
32
Фастальф улыбнулся Бейли через стол.
– Хорошо спали, мистер Бейли?
Бейли очарованно созерцал ломоть ветчины. Его надо было резать ножом. Он был шероховатый. По одному его краю шла скромная полоска сала. Короче говоря, ломоть не был приготовлен. Все равно, что прямо есть свинью.
Была тут и яичница: желток лежал полусферой в центре, а вокруг лежал белок, больше похожий на ромашки, которые Бен показывал Бейли в поле там, на Земле. Умом Бейли понимал, что яйцо как яйцо, с белком и желтком, только приготовленное, но он никогда не видел, чтобы их разделяли перед тем, как есть. Даже на корабле, даже на Солярии подавали яичницу-болтунью. Он взглянул на Фастальфа.
– Простите, вы что-то сказали?
– Хорошо ли вы спали? – терпеливо повторил Фастальф.
– Да, вполне. Наверное, спал бы и сейчас, если бы не антисомнин.
– А, да. Не слишком вежливо будить гостя, но я подумал, что вы захотите начать пораньше.
– Вы совершенно правы. К тому же, я не совсем гость.
Фастальф некоторое время ел молча. Потом спросил:
– Ночью к вам не пришло никакого озарения? Может, вы проснулись с новой перспективой, с новыми мыслями?
Бейли с подозрением покосился на Фастальфа, но лицо того не выражало никакого сарказма.
– Боюсь, что нет, – ответил он. – Я столь же неэффективен, как был и в прошлую ночь. – Он отхлебнул питье и невольно сморщился.
– Простите, – сказал Фастальф, – вы находите питье невкусным?
Бейли хмыкнул и осторожно отхлебнул снова.
– Это обычный кофе, лишенный кофеина, – сказал Фастальф.
– Что-то не похоже на кофе… Простите меня, доктор Фастальф, но у нас с Дэниелом только что был полушутливый разговор насчет опасности для меня – полушутливый, конечно, только с моей стороны, но сейчас я подумал, что мне могли дать это… – он смущенно умолк.
Фастальф поднял брови. Бормоча извинения и улыбаясь, он зачерпнул ложкой немного кофе их чашки Бейли и попробовал.
– Абсолютно нормальный кофе, мистер Бейли. Попытки отравления нет. Но, действительно, популярный во всех мирах кофе готовится по-разному. Известно, что каждый предпочитает кофе собственного мира. Может, вы предпочитаете молоко? Оно более или менее одинаково всюду. Или фруктовый сок? На Авроре соки много лучше, чем на других планетах. Может, воды?
– Я попробую сок, – сказал Бейли, с сомнений глядя на кофе. – Но полагаю, что должен привыкнуть к кофе.
– Ну, зачем же, раз он вам так неприятен, – сказал Фастальф. – Итак – его улыбка стала чуть напряженной, когда он вернулся к прежней теме – ночь и сон не навели вас на полезные мысли?
– К сожалению, нет. Хотя…
– Да?
– У меня впечатление, что перед тем, как уснуть, в состоянии между сном и бодрствованием, было что-то такое.
– А именно?
– Не знаю. Мысль разбудила меня, но не последовала за мной. Я цеплялся за нее, но так и не поймал. Думаю, что в такой вещи нет ничего необычного.
Фастальф задумался.
– Вы в этом уверены?
– Не вполне. Мысль была такой разреженной и исчезла так быстро, что я даже не уверен, была ли она. Но даже если и была, вполне возможно, что она казалась осмысленной только в полусне.
– Но даже и беглая мысль должна была оставить след.
– Я тоже так думаю. В этом случае она вернется. Я верю в это.
– И мы должны ждать?
– А что еще остается?
– Существует такая вещь, как психозонд.
Бейли некоторое время смотрел на Фастальфа.
– Я слышал о нем, но на Земле в полицейской работе им не пользуются.
– Но мы не на Земле, мистер Бейли.
– Это может повредить мозг. Правильно?
– В умелых руках – не обязательно.
– Но возможно, – сказал Бейли. – Насколько мне известно, на Авроре применяют это лишь в крайнем случае. Человек должен быть виноватым в тяжком преступлении или…
– Да, мистер Бейли, но это относится к аврорцам, а вы не аврорец.
– Вы хотите сказать, что с землянином можно обращаться как с нечеловеком?
Фастальф улыбнулся и развел руками.
– Послушайте, мистер Бейли. Вчера вы предлагали решить проблему, поставив Глэдис в ужасное и трагическое положение; я хотел бы знать, пойдете ли вы на то, чтобы рискнуть собой?
Бейли с минуту молчал, а затем сказал изменившимся голосом:
– Вчера я был неправ и признал это. Что же касается этого дела, то нет уверенности, что моя полусонная мысль имела какое-то решение проблемы. Она могла быть чистой фантазией, алогичной бессмыслицей. А могло и вообще не быть никакой мысли. Считаете ли вы разумным ради такой маловероятной цели рискнуть повреждением моего мозга, от которого зависит, как вы сами говорили, решение вашего дела?
Фастальф кивнул.
– Вы красноречиво защищаетесь, но я говорил не всерьез.
– Спасибо.
– Ну, что будем делать сейчас?
– Первым делом я хотел бы еще раз поговорить с Глэдис. Нужно осветить некоторые пункты.
– Вы могли бы сделать это вчера.
– Мог бы, но их больше, чем я мог правильно усвоить вчера, и кое-что от меня ускользнуло. Я следователь, а не неутомимый компьютер.
– Да я сказал не в смысле порицания. Просто мне неприятно, когда Глэдис тревожат зря. Судя по тому, что вы вчера мне говорили, Глэдис в состоянии глубокой депрессии.
– Без сомнения. Но она страстно желает знать, кто убил Джандера. И это вполне понятно. Я уверен, что она захочет помочь мне. И я также хочу поговорить с другой особой.
– С кем?
– С вашей дочерью Василией.
– Это еще зачем?
– Она роботехник. Я хотел бы поговорить не только с вами, но и с другим роботехником.
– Я не желаю этого, мистер Бейли.
Завтрак был окончен, и Бейли встал.
– Доктор Фастальф, еще раз напоминаю вам, что я здесь по вашему приглашению. У меня нет здесь официальной власти для полицейской работы. Я не имею связи с аврорскими властями. Единственный шанс для меня увидеть дно этого злосчастного дела – надежда, что разные люди добровольно захотят сотрудничать со мной и ответить на мои вопросы. Если вы будете останавливать меня в моих поисках, то ясно, что я не сдвинусь с мертвой точки. Это будет плохо для вас и для Земли, поэтому я требую, чтобы вы не вставали мне поперек дороги. Если вы сделаете возможным для меня интервью с теми, с кем я хочу, или хотя бы попытаетесь сделать это возможным, люди на Авроре наверняка увидят в этом признак вашей невиновности. И наоборот, если вы станете препятствовать моему расследованию, не сочтут ли они, что вы виновны и боитесь разоблачения?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});