выходя из образа мудака.
— Пойдемте скорей, — произнесла суккуб, слегка поклонившись и оглядываясь, словно заметив что-то на юге сквозь стены бесчисленных зданий.
То место на доме, куда она указывала, рябило, словно водная гладь под ветерком. Сделав несколько скачков по стенам, Мяч нырнул в неровный серый кирпич. Следом за ним медленно поднялся в воздух Чак Вульфен и ушел вслед за котом в мир маны.
Повисшую тишину прервала моя спутница.
— Ты не спасёшь их по-другому. Хорошо что девчонку под землей оставили. Она видящая, по-любому бы помчалась спасать детей, а следом за ней и маг, и кот…
— Когда она проснется, мы уже будем глубоко внутри, куда она не проникнет так просто, — ответил я.
— Я не сомневаюсь в твоей мудрости, господин! — улыбнулась она мне белоснежной улыбкой.
Мы направились вслед за Мячом и Чаком.
* * *
Птичьи ноздри ощущали запахи войны. Всё за шестой стеной было затянуто дымом, кое-где виднелись языки пламени. Тэварцы взяли стену, и теперь орда грабила и лютовала сразу в двух секторах — седьмом и шестом. Странным образом орки ещё не добрались до Странников, и архимаг не понимал, не успели они или не пожелали.
Он поднялся в воздух, чтобы подтвердить свои опасения. Действительно, на шестой стене вместо людей находились ждущие чего-то орки, прятавшиеся за зубцами так, словно это всегда была их позиция, а людей тут не было и в помине.
Это значило лишь одно: благодаря глупости Спиритов он опоздал. Из клюва Гель Тиира вырвался крик, и он изо всех сил устремился в сторону своей академии — трёхэтажной башенки, стоящей на перекрестке Улицы Кузнецов и Переулка Булочников.
Уже издали птиц заметил зеленокожие толпы вокруг академии и слегка успокоился. Из бойниц здания штурмующих жалили жиденькие молнии и огненные шары — это его старший класс принял бой, обороняя школу.
Птичий крик смешался с ревом и звоном металла и с гулкими ударами тарана по зачарованной двери. Гель Тиир приземлился на плоскую крышу, где уже собрались тэварцы вокруг ведущего вниз люка.
За всю свою жизнь он никогда не злился и даже не выходил из себя, поскольку символьная магия требует безумия внутри, но спокойствия снаружи, однако сейчас он был в ярости.
Орки заметили его, и кто-то уже указывал своим товарищам на него когтистой зеленой лапой. Архимаг шагнул к ним, сведя насупленные брови и не забыв поправить изогнутую дужку очков без одного окуляра.
Орки рванулись к Гель Тииру, но кости в их ногах вдруг с хрустом сломались под весом собственных тел. Зеленокожие взвыли от непонятной и внезапной боли. Некоторым острые осколки вспороли кожу, давая дорогу фонтану крови. Передние руки-лапы скребли о дощатую крышу и порождали ещё большую боль: пальцы ломались и выгибались в обратную сторону.
Архимаг не опасался быть укушенным, когда шёл мимо корчащихся тел. Для подверженных заклинанию хрупкости укусить что-либо значило потерять абсолютно все клыки.
Проход к люку был почти свободен, когда он увидел тянущуюся к нему искажённую гримасой боли морду. Орк полз на культях, истекая кровью и скрежеща поломанными зубами. Заклинание или зелья давали тэварцу силы оставаться в сознании. Гель Тиир хотел было уже было наградить ползущего еще чем-нибудь, как в голову орка вонзилась белая до прозрачности стрела.
Он обернулся, выставив все доступные ему защитные заклинания. Эйни шагнула прямо из воздуха и мягко приземлилась на крышу.
— Белых трусов нет, уж прости: у Мяча были последние на всю команду. — произнесла она, помахав правой рукой, при этом в левой держа лук с уже наложенной стрелой.
— Чего ты хочешь? Мести? — спросил маг. В этот раз он не был подключен к линиям силы седьмой стены, и Странница представляла для него реальную опасность.
— Месть непродуктивна. Пока мои парни идут, ведомые шлюхой, к пятой стене, я решила помочь тебе.
— Почему?
— Рейтинг, — пожала плечами девушка.
— Значит, они решили не ломать шестую стену… — тихо проговорил архимаг, поворачиваясь к люку.
— Нет. Они знают о засаде и идут насквозь.
— Откуда знают?
— Суккуб чувствует четыре излучающие ману члена, а они с Хеллом плотно общаются.
— Тогда почему ты не идёшь с ними?
— Две шлюхи в команде многовато, — саркастически ответила она. — Кроме того, у меня появилась мысль, как спасти всех твоих.
— Ты видящая… — догадался архимаг.
— Да. И я знаю место, где твоих юных магов не найдут.
Гель Тиир повернулся к Эйни.
— Я все-таки не понимаю, зачем…
— Слово «рейтинг» плохо перевелось на твой язык? — перебила она его. — Хорошо, если оно плохо перевелось, представь, что у тебя есть возможность построить тут после войны новый мир. И я могу помочь тебе в этом. Мы можем! А парней прости. Они совсем очерствели на этой войне…
Гель Тиир медленно кивнул, соглашаясь непонятно с чем, и провёл рукой над люком ладонью. Дверца щелкнула и легко откинулась вверх, приглашая мага спуститься по хлипкого вида деревянной лестнице, состоящей из двух брусьев и таких же деревянных перемычек-ступеней.
Глава 29. Мана, оружие и дети
Эйни спустилась в люк, успев еще трижды выстрелить по появившимся на крыше оркам. В этом, правда, не было особого смысла, поскольку деревянные лестницы, приставленные со всех сторон, позволяли всем желающим штурмовать башню с крыши.
Она закрыла люк, и толстая дверца тут же оплелась лианами, словно за ней была не крыша, а проход туда, куда уже сотни лет не ступала нога человека.
— Ты говорила о каком-то безопасном месте… — заметил Гель Тиир.
— У нас есть подземная база на другом материке, — ответила Эйни, оглядывая каменное убранство узкой, ведущей вниз лестницы-коридора и редких стоящих у бойниц юных магов, посылающих по врагу самые простые атакующие заклинания.
— И ты будешь шагать с каждым ребенком туда и возвращаться сюда? — спросил архимаг. В его грустном голосе прозвучали саркастические нотки.
— Нет, — ответила лисодевочка. — Я дам тебе координаты, мы синхронизируем сознания, и ты сам построишь портал.
— Ты очень странный Странник Спирита, — задумчиво произнес Гель Тиир. — Но давай попробуем.
Эйни поняла, о чём он печется и почему сомневается. Раскрыть свое сознание человеку — значит не утаивать вообще ничего. Так поступают или близкие друзья, или совсем чужие люди, чья жизнь и судьба никак не повлияет на будущее. Однако искать дополнительную мотивацию поведения Эйни он не хотел, поскольку главная задача его жизни будет выполнена. Школа эвакуирована, а дальше, будь что будет.
— Ребята, все в смотровую комнату! — прокричал он, подзвучив свой голос каким-то заклинанием, которое разнесло его по всей башне, отразившись несколько раз эхом от каменных стен.
— Мастер Гель! — закричало сразу несколько голосов, и по каменным винтовой лестнице зашлепали десятки босых ног.
В тот же миг его, словно рой пчёл, облепили младшие дети, не сдерживая слёз. Чуть собраннее оказались старшеклассники, которые откровенно и недоверчиво пялились на уши и хвост Странника.
— Ну хватит! Хватит, все в смотровую, — хлопая их по плечам и спинам, приговаривал архимаг, провожая ободранных, окровавленных, бледных и уставших детей в комнату. — Орвин, Жак, Урро… А где Марко?
— Марко, Катиро и Джамми убили и сожрали, Ферро и Шику погибли у бойниц, — произнёс паренёк с висящей на перекинутой через плечо повязке явно сломанной левой рукой.
— Ну, бегите в смотровую! — поторопила лисодевочка.
— Хорошие были ребята… — проговорил архимаг. — А у тебя, Странница, есть дети?
— Нам на Земле нельзя, — покачала головой лисодевочка.
— Вот тебе и счастливый мир Спирита… — вздохнул Гель.
— Зато других плюсов много. Например, тебя не съедят! — улыбнулась она, не став упоминать о том, что в мире Земли могут расчленить и продать на органы. — Твоя магия может по моему шагу определить, куда пересылать людей? Мне нужно как-то по-другому настраивать свой мозг?
— Нет