— Ты с кем‑нибудь о преображенцах и ведьмаках беседу имел?
— С Карпычем.
— Зря, — Ельников осуждающе покачал головой.
— Почему?
— Многие повольники, помимо службы в отрядах, подрабатывают на княжеских сыщиков, алексеевцев или купцов. И если старик тебя сдаст, возможен арест.
— За что меня арестовывать?
— На всякий случай. Арестовать, поломать человеку кости, накачать наркотиками и допросить. В Каменце с этим просто. Особенно если человек сам по себе, не в отряде и не в какой‑то крепкой структуре. Ты пойми — в этом анклаве сыщики князя отдельная каста, не только преступников ловят, но и другими делами занимаются: разведка, контрразведка и борьба с политическими противниками Людоты. Поэтому послушай моего совета — поменьше болтай и больше слушай.
— Понял.
— А насчет твоего интереса к преображенцам, могу посодействовать, — он подмигнул. — В ближайшее время на север выдвигается отряд Романтика, есть такой командир. Он взялся за охрану городка Вольск. Это главный порт княжества на Тихой, и самая северная точка анклава. Оттуда до преображенцев рукой подать. Километров шестьдесят вниз по реке до Ольгинска, в котором находится пост Преображенского анклава. Так что думай, Олег. Если решишь прогуляться к соседям, дам рекомендацию и отправлю тебя вместе с Романтиком. А может, с тобой отправлюсь. Все равно делать нечего и деньги на исходе.
— Когда можно дать ответ?
— Выход отряда послезавтра. Сейчас Романтик в поместье загородом, а завтра должен быть здесь. Вот и считай. Сутки у тебя есть. Но это будет завтра, а пока предлагаю еще по пиву, пока наливают. Ты как?
— Пиво хорошее. Можно еще по одной.
22
С Ельниковым разговаривали до вечера и в «Ирис» я вернулся уже в сумерках. Еще на сутки оплатил проживание в общей комнате, которую делил с «лисами», и поужинал. Затем удостоверился, что мой АКМ и боезапас в подсумке никуда не пропали, лежат у хозяина трактира в сундуке, и отправился спать.
Ночь прошла спокойно. Никто моей скромной персоной не интересовался. Значит, Карпыч содержанием нашего разговора с княжескими сыщиками не поделился. А может и поделился, просто я, как пресловутый Неуловимый Джо, никому не нужен и не интересен. В любом случае, я не хотел, чтобы меня тревожили, и после завтрака отправился гулять по городу.
Для начала обошел центр Каменца, но ничего интересного не увидел. Каменные дома богатых горожан, постоялые дворы, трактиры и парочка борделей, а так же замок князя, мощное фортификационное сооружение за высокими каменными стенами.
Людей на улицах было мало, в основном все на рынке, на работе или отсыпались после разгульной ночи. И после прогулки по центру, я отправился к акведуку, который снабжал город водой с горных ледников. Строение монументальное, построенное в римском стиле около ста лет назад. Только подойти к нему близко не удалось. Акведук — стратегический объект, как объяснили охранявшие его дружинники, и смотреть можно только издали.
От акведука двинулся к Промзоне, городскому району, в котором ремонтировалась местная техника, и работали княжеские кузнецы, оружейники, кожевенники и прочие мастеровые люди. Надеялся посмотреть на производства вблизи, но снова уперся в высокие заборы и охранников. То же самое на складах, в механических мастерских и на винокурне. Для меня прохода нет, и половина города закрыта.
Следующим местом, которое посетил, был рынок. Опять огороженная территория, но проход свободный. Показал удостоверение и оказался внутри.
Что я здесь увидел? Лавки, которые торговали продуктами: мясом и фруктами, рыбой и овощами, крупами и мукой. Все местного производства. Еще имелось несколько магазинчиков, где можно приобрести одежду, походное снаряжение и обувь, а так же различный сельхозинвентарь и бытовые мелочи: топоры и лопаты, плуги и бороны, мотыги и тяпки, ножи, сковородки и кастрюли. Оружейная лавка отсутствовала, огнестрелы продавались за пределами рынка, а холодное оружие выставлялось раз в неделю, когда на торг выезжали кузнецы. То же самое с бензином, техническими маслами и керосином. На рынке этот товар практически не появлялся. И единственное место, где я задержался, был загон с рабами.
Многое я в жизни видел, в том числе и подневольных людей. Это только кажется, что цивилизованное общество давно избавилось от такого порока, как рабство. Однако невольники были, есть и еще долгое время будут. Кого‑то украли и на иглу подсадили, а многие сами променяли свободу на героин. И таким людям уже не нужна воля. Они живут от дозы до дозы. Поэтому готовы продавать свои тела и умения. А еще есть должники по кредитам или просто слабые люди и алкоголики, не имеющие своего мнения. Вот вам и рабство. Пусть даже не в чистом виде, как на рынке Каменца, где рабы находились в колодках.
Большие бараки, а перед ними загоны, в которых на лавках сидели невольники. Женщины, мужчины и дети. Все скопом, без разницы, а рядом людоловы, профессиональные ловцы человеков и продавцы живого товара.
Впрочем, приглядевшись, я понял, что рабы все‑таки разделены. Некоторые держались отстраненно, а кое‑кто из рабов даже не имел колодок. Я этого не понял и обратился к торговцу, который находился рядом:
— Слышь, а почему одни скованы, а другие нет?
Торговец, полноватый мужичок в теплом тулупчике, поправил кобуру с «макаровым», сплюнул на грязную землю и ответил:
— Кто в колодках, сбежать может. Это пойманные с поличным преступники, разбойники и дикари. Не те дикари, что с левого берега Тихой, а горцы. А кто без оков, тот сам в рабы продался и стал обельным холопом с правом выкупиться.
— Интересно, а в чем причина?
— Просто все, — мужик пожал плечами. — В Дымно и Свалино — это анклавы с восточной стороны Перуновых гор, минувшим летом засуха была и теперь голод. Звери откочевали, а на полях ничего не уродилось. Горожане попробовали горцев пощипать и пару племен истребили. А потом драпанули, когда племенное ополчение стало их окружать. Короче, неудачный поход. Прибытка нет, а горцы в отместку пригороды сожгли и фермеров убивают. Наши караваны туда прорвались, оружие продали и боеприпасы, а назад рабов привезли. Дикарей — горцев никак продать не можем, непокорные они, а тех, кто сам в неволю пошел, всего два десятка осталось. Ходовой товар. Понятно?
— Да. А горцы, выходит, тоже с востока?
— Пленные.
— А потеряшки есть?
— Потеряшки редкость, только если из Алексеевской республики пригонят. Но таких сразу выкупают. Они у нас они ценятся. — Торгаш опять сплюнул и спросил: — Брать кого будешь или только посмотришь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});