Читать интересную книгу Чужой против Хищника - Марк Черазини

Лекси тут же поняла его намерения. Чтобы это показать, она подняла тяжелый кусок панциря черного монстра и приложила его к предплечью Шрама.

Хищник напрягся от ее прикосновения, но все же без каких-либо протестов позволил Лекси приладить к своей руке кусок хитина. Пока Шрам перебирал куски панциря Чужого, подыскивая там нужные детали, Лекси достала свой нож и принялась обрезать лямки непоправимо загубленного рюкзака.

Вот так, работая бок о бок на благо общей цели совместного выживания, Лекси и Шрам — женщина и Хищник — начали действовать как единая команда.

В зале Матки

Бесконечные часы Матка Чужих, не в силах что-либо поделать из-за коварных колючих цепей, что держали ее в плену, вынуждена была беспомощно наблюдать за тем, как одно ее драгоценное яйцо за другим сбрасывается в ревущую печь. Лишь немногие яйца получили шанс произвести на свет свое содержимое. Все они были переброшены в другую часть пирамиды, где Матка уже не могла за ними следить.

Но даже сейчас она чуяла, что некоторые из ее отпрысков живы и здоровы.

Пена пятнала длинное, безглазое рыло Матки, а ее брюшко конвульсивно содрогалось, когда очередное сочное яйцо падало в желоб и уносилось громадными машинами, которые невесть что перекачивали и взбалтывали внутри стен.

Самка билась и яростно скалила зубы всякий раз, как ее яйцо не проходило автоматизированной проверки и приговаривалось к сожжению в печи. Порой, прежде чем конвейер достигал огненной камеры, кожа на яйце расходилась, и беловато-бледный мордохват появлялся оттуда, горя желанием выскочить из кожистого кокона. Однако машина все равно сбрасывала отвергнутое яйцо в огонь. Протягивая автоматическую руку, она сталкивала в печь отчаянно корчащегося младенца заодно с его кожистым мешком.

А там новорожденного мордохвата, жалобно мяукающего, мгновенно пожирало пламя.

Наблюдая за такой жестокостью, Матка, в конце концов, пришла в дикое бешенство. Она билась и натягивала металлические цепи, нешуточно проверяя предел их прочности при натяжении. Однако, хотя от ее неистовых конвульсий тысячелетняя пыль и куски каменной кладки сыпались со стен и сводчатого потолка, неразрушимые цепи не поддавались.

Запрокинув увенчанную гребнем голову, как только позволяли оковы, Матка раскрыла слюнявую пасть и испустила жуткий, безумно оглушительный крик ярости, разочарования и полного отчаяния. Крик этот разнесся по всей пирамиде.

В лабиринте

Альфа-Чужой с сильно пострадавшей от сети шкурой барабанил кулаками по каменной двери в бесплодной попытке добраться до Шрама и Лекси. А потом до него донесся дикий и пронзительный сигнал бедствия. Чужой помедлил, поднял бесформенную голову и прислушался.

Когда снова раздался крик Матки, альфа-Чужой зашипел и оскалил зубы, готовый действовать по тревоге. Члены его свиты отступили в тень, раскачиваясь там, точно свернувшиеся питоны, наблюдая и ожидая реакции вожака.

Хлеща обрубком хвоста, альфа-Чужой резко развернулся и бросился по коридору в направлении зала Матки. Все тут же последовали за ним. Эбеновые лапы шарили по стенам, пока Чужие устремлялись вперед сквозь густой мрак.

Тем временем по другую сторону каменной плиты Шрам продолжал облачаться в предельно грубого фасона боевой наряд. Используя грудную клетку мертвого Чужого, Хищник изготовил нагрудник и крепко привязал его велькроновыми лямками от рюкзака Лекси.

Шрам уже надел лицевую маску и металлический блок питания, который он носил на своей широкой спине. Он также сохранил наплечник с лафетом для плазменной пушки. Три эти вещи казались самыми важными компонентами его первоначальных боевых доспехов, теми, что содержали системы жизнеобеспечения и электропитания, а также сенсорную аппаратуру, на которую Хищник полагался во время охоты. Нагревательная сетка осталась на месте под новыми, временными доспехами, и Шрам также взял в один могучий кулак длинное, зазубренное копье. Другой кулак был закован в броню, усеянную обломками лезвий от разбитого метательного диска Хищника.

Лекси, понятное дело, была куда меньше, легче и слабосильней Шрама. Сознавая необходимость носить торопливо собранный защитный костюм, она все же невольно стонала под его тяжестью. Грудь ее была защищена фрагментом панциря Чужого, который прежде прикрывал бедро черного монстра. К своим рукам и ногам Лекси привязала куски панциря с предплечий и голеней Чужого, после чего покрепче обтянула их водонепроницаемой липкой лентой из походной аптечки.

Воспользовавшись черепом Чужого, Шрам изготовил для нее большой выпуклый щит, а сама Лекси соорудила себе шлем из кусков и осколков хитина, стянутых воедино веревками и кусками велькрона. Кроме того, у нее имелись наплечники из выдолбленных ребер Чужого.

В плотной перчатке Лекси сжимала длинную, отчаянно острую дубинку, сработанную из колючих шипов с сегментированного хвоста Чужого. Вдобавок она так расположила альпинистские крюки на поясе с инструментами, чтобы их легко было оттуда выхватывать, а потом одним быстрым движением колоть ими или резать. Рядом с ними Лекси держала пять оставшихся осветительных патронов и нож в расстегнутых ножнах, готовый к немедленному использованию.

Наконец Шрам и Лекси были готовы. Они стояли бок о бок, подняв оружие, пока длинные пальцы Хищника плясали по древней клавиатуре. Издавая скрежещущий рокот, каменная плита ушла в потолок, и заново снаряженные воины выскочили в коридор, держа оружие наготове и ожидая свирепой атаки Чужих. К их большому изумлению, никакой атаки не последовало. Коридор был пуст, Чужие невесть куда исчезли.

ГЛАВА 28

В жертвенном зале

Громко топая ногами по каменному полу, Хищник пронесся по темному коридору, обрамленному двумя рядами колонн. Лекси отчаянно силилась от него не отстать. Несмотря на свою феноменальную спортивную подготовку, она едва ли была способна выдерживать бешеный темп Шрама. Его могучие шаги были, по меньшей мере, вдвое шире, чем у нее. Жадно хватая морозный воздух, Лекси жестоко потела под зимним комбинезоном и тяжеленными доспехами из панциря Чужого.

В тридцати шагах впереди Шрам помедлил у перекрестка, словно сомневаясь, какое направление ему выбрать. А потом резко рванул вправо.

— Нет! Нет! — завопила Лекси. — Туда! Налево!

Хищник резко развернулся и заприметил один из стробоскопических источников света, все еще пылающий там, где Лекси несколько часов тому назад его оставила. Догнав Шрама, Лекси мгновенно узнала это место — именно этот коридор вел к жертвенному залу, где они оставили Томаса, Адель Руссо и нескольких археологов.

— Сюда! — воскликнула она, указывая пальцем и устремляясь вперед.

На мгновение показалось, что Шрам не собирается за ней следовать. Затем он все-таки побежал, быстро обгоняя Лекси и снова оказываясь ведущим.

— Полегче, — недовольно прохрипела Лекси. — Дай я тебя догоню.

К ее немалому удивлению, Шрам притормозил. А потом подстроился под темп молодой женщины, и они побежали бок о бок. Ощущение было такое, как будто Хищник начал воспринимать ее как равную. Лекси только не очень понимала, должно это льстить ее самолюбию или приводить в ужас.

Впереди зиял черный дверной проем. По обе стороны от него мигали два стробоскопических источника.

— Жертвенный зал! — воскликнула Лекси.

Они сбавили ход и осторожно вошли в круглое помещение. На полу Лекси заметила забрызганный кровью револьвер — «дезерт игл» Адели Руссо. Лекси подобрала оружие и проверила магазин. Осталась одна пуля.

Откуда-то из глубины зала до нее донеслось слабое, призрачное эхо. Шрам тоже его услышал. Лекси усиленно напрягала слух и, наконец, смогла различить человеческий голос, зовущий ее по имени.

— Лекси…

— Себастьян!

Лихорадочно водя глазами по сторонам, Лекси заглядывала за плиты и лежащих на них мумий. У входа в зал она увидела ряд расположенных вдоль стены мрачных статуй. Раньше Лекси этих статуй здесь не видела.

Голос снова позвал.

— Лекси… помоги…

Лекси повесила дубинку на пояс и сняла со спины копье, сработанное из кончика хвоста Чужого. Затем, подняв оружие над головой, она медленно приблизилась к каменным скульптурам. Напрягая глаза в полутьме, Лекси смогла различить часть отталкивающих деталей жуткой терракотовой фрески. Фреска эта казалась трехмерным изображением мифического зверя с плотной оболочкой на теле и крошечной, почти человеческой головой.

— Лекси… пожалуйста…

Лишь когда голос снова позвал, обнаружилась истина. Никакая это была не фреска.

Гротескная картина на самом деле оказалась живой. Мифический зверь в действительности был человеком — Себастьяном де Роса.

Археолог был заключен в чудовищный кокон, его руки и ноги целиком опутывала почти непроницаемая оболочка. На каменном полу лежал сдутый яйцевой мешок и прозрачное тельце дохлого мордохвата. Лапки твари, в трупном окоченении, указывали в потолок.