И видимо, что да… успел.
«Яки» уже возвращалась на авианосец, когда с поста РЛС «Москвы» сообщили о приближении нового гостя — воздушной цели с пеленга на Исландию.
За противника…
И ранее и погодя в ближайшее время советская эскадра не прошла мимо Исландии незамеченной. Опираясь на десяток радиолокационных станций, аэродромы берегового командования и патрульный флот, «союзники» плотно контролировали окружающее водное и воздушное пространство… если бы не всё та же дурная погода, нарушившая не только нормальную работу радиотехнических средств, но расстроившая всю связность пеленгаторной сети в данном районе. Распространение радиоволн в неоднородной, насыщенной влагой среде дождевых, а порой и снежных шквалов было крайне отвратительным и ухудшалось пропорционально расстоянию.
Вместе с тем от операторов дежурных расчётов не укрылась достаточно интенсивная активность неустановленных РЛС. Кроме всего прочего удалось уловить неоднократный подозрительного происхождения выход в эфир на коротких волнах. Помехи мешали разобрать что-либо определённое, а выявленные азимуты радиоперехвата дали группу почти параллельных линий, поскольку принявшие сигналы станции были расположенными слишком близко друг к другу… точки схождения оказались очень приблизительными, не исключалась и ошибка при обработке данных. Необходимы были уточнения — взять азимут с кардинально другого направления, например с контрольной точки авиабазы Нарсарсуак в Гренландии, принадлежащей вооружённым силам США.
Связаться с американцами по каким-то причинам, возможно метеорологическим, не удалось.
Короткий сигнал патрульной «Каталины» канадской эскадрильи, принятый не в самом лучшем виде, в том числе вследствие атмосферных помех, не подлежал однозначной трактовке. Интонации радиста, к сожалению лишь констатировали что-то чрезвычайное, возможно что-то произошедшее с гидросамолётом. Кстати, вполне допускающее катастрофу по навигационным причинам… приходилось учитывать всё ухудшающие метеоусловия.
Канадцы были упорны. В небе у них оставался ещё противолодочный «Либерейтор», ведущий секторальное патрулирование к юго-востоку от Исландии. Непогода вынудила экипаж прервать миссию и возвращаться на аэродром. Самолёт буквально оказался под рукой — к ориентировочному месту, где по всем расчётам оборвалась связь с «Каталиной», ему было полчаса лёту. С берега распорядились провести осмотр указанного места, не забыв предупредить о подозрительном исчезновении летающей лодки.
Пилоты четырёхмоторной машины осторожно держались в облаках, где полагаясь на бортовые радары, рассчитывали оставаться незамеченными пока не прояснят обстановку. И вовремя обнаружили опасность — чужие истребители выскочили на чистый участок неба, попав в поле зрение стрелков оборонительных пулемётов, немедленно открывших интенсивный ответный огонь, вынудив тех отвернуть.
На выходе из атаки один из вражеских самолётов получил несколько пулевых попаданий в плоскость и хвостовое оперение.
С крыла «Кондора»…
— Пилоты передают — это четырёхмоторный Б-24 «Либерейтор». Атаковали неудачно, один из «Яков» повреждён. Возвращается. Противник ушёл в облака, контакт потерян.
— И что? Истребитель не завалит бомбёр? — раздосадовано завёлся Скопин. Сам же пытаясь прояснить позиции, листая брошюру с силуэтами и таблицами ТТХ самолётов противника (с ним поделились на линкоре), — так, В-24 «Liberator», до десяти пулемётов в обороне, включая крупнокалиберные… э-э-э, да, не поспоришь, серьёзный аргумент. Да и четыре движка — попробуй такого в одиночку. Что ж, пусть поднимают ещё пару перехватчиков. Наведём снова.
— Как я понял, — старший радиотехнической группы сам того не ожидая оппонировал за соседей, — на палубе «Чапаева» как раз подготовили к вылету Су-б. А тут ещё срочно надо принять подбитый «Як». Всё это видимо мешает немедленному взлёту дежурного звена. Истребители, конечно, справятся, но противник настороже и огрызается серьёзно. Можно потерять по глупости и машину… а то и пилота. Катапультный гидро Бе-4, в такую волну посадить на воду проблематично…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если не чревато, — задумался кэп, отвлекаясь, — тут, если только наши Ka-ПС… ну, да, для такого рода операций Ка-25 в спасательном варианте лучше не придумаешь.
Делая себе заметочку: «А у нас их… только один и ещё один. Переоборудовать ещё одного, что ли? Там делов — снять поисковую аппаратуру (облегчит килограмм на 600), да смонтировать лебёдку, запасные есть. Так, не забыть…».
…возвращаясь к возникшим противоречиям:
— И всё же шмалять высокотехнологичными и дорогими ЗУР по поршневым самолётам — тут обменный курс не в нашу пользу! В ситуации массированного налёта, тогда цена сопоставима — прозевать хотя бы одно попадание 250-ти килограммовой бомбы в антенный пост нам дорогого будет стоить, но…
— Нас проверяют, — неожиданно выдал догадку командир БЧ-7, — хотят оценить эффективность применения зенитных ракет.
— Думаете? — с сомнением переспросил каперанг. Пожимая плечами, мол, может и так, — смысл вообще его теперь сбивать, коли уж засветились. Впрочем, этот гад может нести бомбы или торпеду. Ладно… передайте, мы его сделаем. Пусть отзывают перехватчики. «Яку» покинуть сектор.
— Товарищ командир! — призвал старший группы управления ракетным оружием, — уже можно бить. Мы сопровождаем и селектируем цели. Засветка «Либерейтора» заметно жирнее истребителя. Ошибки быть не может.
* * *
В сюжете разыгравшейся драмы не хватало благодарных зрителей. И так уж получилось, что заметавшийся на эшелонах разведчик оказался в одном просвете слоистых облаков с уходящими в размашистый круг «Яком».
Майор Алелюхин успел насладиться зрелищем момента попадания ракеты, коротким и неожиданным росчерком догнавшей, перечертившей курс четырёхмоторного самолёта оранжевой вспышкой непрямого поражения цели. «Либерейтор» загорелся, недолго успев протянуть, его неуклюже опрокинуло, заваливая на крыло, увлекая вниз.
Тем и закончилось.
Нет, конечно, не закончилось.
'Так и так англичане узнали место нахождения советской эскадры, — тревожно размышлял капитан 1-го ранга Скопин, — только теперь ценой потери двух самолётов.
Но ведь второго быть-то, не должно было!..
Хорошо, допустим, прилёт второго разведчика спровоцировала пропавшая без следа, а по факту что-то там откричавшая в эфире «Каталина». А что если и британский адмирал что-то выкинет вне ожиданий? Вопрос — что? Что ещё пойдёт не так'?
* * *
На штурманских картах казавшийся неторопливым «пунктир» всё более втягивал корабли в «воронку» сужающегося Датского пролива.
В плане перехода боевого соединения эскадренная скорость (назначенная) ориентировалась на самый тихоходный корабль.
Изначально самым тихоходным считался «Советский Союз».
Флагманский линкор, увившись распорядительными флажками, задал движение 25-узловым ходом. Оставляя себе резерв ещё на пару единиц… если потребуется поднять.
Поднять назначенный эскадренный ход допускалось. В экстренных случаях. Например, при отражении воздушного налёта… а кратковременно, возможно даже более предельных величин.
Свои предельные величины навязывал и крейсер «Москва».
Собрав старших дивизионов и групп БЧ-5, Скопин чётко обозначил приоритеты их зоны ответственности:
— Темп! Нам придётся переть на полных оборотах, и очевидно долговременно. Не только при форсировании пролива. Боевое маневрирование на полном ходу при встрече с силами англичан неизбежно! Опять же, надвигающийся шторм — для нашей «коробки», с такой парусностью… на одной машине сменяя эшелоны, не походишь. Нагрузка на ГЭУ будет немалой, посему потребуется ввести дополнительную офицерскую вахту. Озаботьтесь выделением людей… следить, чтобы не «сели» котлы, как и всё остальное в вашем хозяйстве.
— Радует хоть то, что забортная температура — наша. Низкая [122], — добавит командир уже в конце, отпуская ответственных офицеров.