- Зато я трахалась с Мусой… - мне страшно от того, что я не понимаю чего он хочет. А еще меня пугает то, как он на меня действует. Стресс усиливает желание почувствовать себя защищённой. Я так жажду его ласки. Он поднимает руку, а я чувствую энергетику исходящую от неё.
Ахмед играет со мной, задабривает, чтобы нанести удар побольнее. Мне лишь кажется, что он успокаивает меня, пытается быть хорошим. Аль-Мактум не умеет быть хорошим.
- Не трахалась. – из груди Аль-Мактума вырывается утробный рык, он наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу. От его слов я забываю дышать, а глаза широко распахиваются. В груди словно мячик от пинг-понга запрыгало сердце. От его присутствия все моё тело завибрировало. – Признаю. Я сильно облажался, Ви. Мне тоже нужно научиться доверять тебе. Если бы я поверил твоему слову, то сейчас все было бы по другому…
Из груди вырывается жалобный писк. По щекам начинают струиться соленые слезы. Я предательски ломаюсь, оказываясь в его тесных объятиях. Ахмед прижимает меня сильнее к своей груди, ласково гладя ладонью по волосам.
+++
Джанна.
Весь мир сговорился против меня. Они все за что-то мстят мне. Может быть за грехи в прошлой жизни.
Служанка рыдает, прижимая платок к лицу, она не может и слова сказать. Чтобы привести ее в чувство, мне приходится залепить ей пощечину. Она затихает и уже более трезво смотрит на меня.
- Где. Джазия? – говорю медленно, делая долгую паузу между словами. – Где моя сестра?
- Я не знаю. Она вошла в туалет и не вышла из него? – голос снова начинает дрожать, и я угрожающе замахиваюсь, чтобы девушка не впадала в истерику.
Посылаю мысленные проклятия на голову этой девчонки. Только этого позора не хватало нам.
Где Ахмед? Он как мой муж должен был решить все эти проблемы, но вместо это он ходит не пойми где. Я становлюсь мужчиной в нашей семье.
- Найдите Эмира! Сейчас же. – приказываю ей. Амир должен помочь отыскать ее, пока никто не заметил ее отсутствия. Она не смогла бы сама далеко уйти, тем более с ее кротким характером. Амир быстро зарядит свою охрану.
Начинаю ходить из стороны в сторону, пытаясь успокоиться и поразмыслить над происходящем.
Джази. Кто бы мог подумать, что она выкинет такое! Тихоня.
Через пять минут в комнате показывается разгневанный Амир. Глаза мужчины горели болезненным пламенем. Он был зол и от него исходила сумасшедшая энергетика. Сейчас он напоминал Ахмеда своей несдержанностью.
- Джанна. – мужчина говорил обманчиво спокойно. Он прошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Обычно Амир был олицетворением спокойствия, но сейчас он был на взводе. Любое неосторожное движение, и мужчина мог обнажить клыки. – Ты считаешь, что имеешь право приказывать мне?
- Мне нужна твоя помощь. Моя семья…
- Мне неинтересно слушать о проблемах твоей семьи. – Амир холодно обрубает мою горячую речь. Он поднимает руку и жестко усмехается. – Брат разбаловал тебя. Ему нужно больше внимания уделять твоему поведению. Какое право ты имеешь передавать приказы Престолонаследнику? Самый большой позор своей семье приносишь ты, расхаживающая без платка и позволяющая украдкой пить вино и курить. Как ты смеешь повышать голос на меня или на своего мужа? Мне сейчас заняться твоим воспитанием, Джанна?
- Амир? – отшатываюсь, не понимая, что происходит с мужчиной и из-за чего он стал так жесток ко мне. Раньше я и слова не слышала с его стороны по отношению к себе. – Я…
- Закроешь рот и пойдёшь вниз, скажешь отцу, что помолвки не будет. Твоя сестра не сбежала, ее своровали. Это зафиксировали камеры наружного наблюдения. Если бы ты думала не только о себе, то заметила бы это. Тебя интересует позор или, что кто-то может надругаться над ней?
- Но кому она нужна? – невольно восклицаю. Джазию никто не и видел толком. Амир лишь качает головой и уходит, оставляя меня одну. Он хлопает дверью с такой силой, что она сходит с петель. Пинаю рядом стоящий стул от негодования. Как же мне надоело это все.
Быстро выхожу из комнаты, набрасывая машинально на голову платок, пряча лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я знаю того, кто виноват во всей этой цепочке событий. Пора расставить уже все по своим местам.
Не знаю точно, где он может быть, но интуиция ведёт меня в летний дворец. Ахмед с такой тщательностью обустраивал его. Да и Амин теперь там. Пора узнать, чем они там занимаются.
Я не помогу найти Джазию. А вот себе помочь я смогу.
Сажусь в машину и говорю коротко водителю:
- В летний дворец.
+++
Виктория.
Пока я плакала, как маленькая девочка, уткнувшись носом в подушку и проклиная себя за слабость, Ахмед нежно гладил меня по голове, сохраняя тишину.
Мне хотелось причинить ему боль, сказать, что он ошибается, что у меня все было! И с его телохранителем и с Зейдом. Пусть не злорадствует. Пусть не думает, что все это время я сгорала от любви к нему.
Но меня что-то останавливало. Я не могла солгать. Мне было и страшно за то, что он может разозлиться и придумать мне изощрённое наказание, и хотелось уже мира и гармонии в наших отношениях. Мои слова могли спровоцировать вспышку гнева у него.
- И что теперь? – спрашиваю его, рассматривая замысловатый узор на наволочке. Мне не хочется смотреть в эти зеленые глаза. Стоит только мельком взглянуть и все… пропала. Не смогу и слова связать. Ахмед с первой встречи действовал на меня гипнотически.
- Вы с Мустафой пока будете жить здесь. Правила остаются те же. Выходить за территорию без моего разрешения Вам будет нельзя, как и общаться с Зейдом. – при упоминании мужчины Ахмед напрягается всем телом, тяжело вздыхая и сильно стискивая меня. Ощущается как угроза. – Это ради Вашей же безопасности.
- Кто хочет нашей смерти? – прямо спрашиваю его, резко садясь на постели. – Джанна?
Уголки губ Ахмеда незаметно приподнимаются, он касается большим пальцем моих губ, очерчивает контур.
- Мне нравится, как ты ревнуешь. – он напоминает кота, прижавшего мышку.
- Ошибаешься, ты и твоя женушка мне безразличны. Единственное, что меня волнует, безопасность моего сына. – сжимаю руками простыни, не замечая какой взволнованной я выгляжу со стороны. Чтобы не произносил мой рот, моя мимика и жесты говорили об обратном.
- У Джанны нет на это власти. – поясняет он, перемещая руку мне на подбородок и заставляя приблизиться к нему. Горячее дыхание опаляет кожу, я улавливаю горькие нотки никотина. – У меня есть своя теория, но я не хочу ее обсуждать. Все, что тебе нужно знать, что пока никто не должен знать, что ты жива и что у меня есть сын. Тебе нельзя поддаваться на провокации Зейда.
- Я смогу с ним поговорить? – слова даются мне с трудом, потому что в миллиметре от моего лица находятся пухлые губы Ахмеда и колючая щетина. Быть от него так близко – невыносимо. Я напряжённо жду, когда он нападет. Он же играет со мной.
- Только в моем присутствии. – пальцы Ахмеда впиваются в нежную кожу сильнее. – Тебе нельзя общаться ни с кем из мужчин.
- Он мой муж. – выдавливаю я, невольно прижимаясь к нему еще ближе, потому что стоять в такой позе было неудобно. Тело затекало.
- Глупости не говори. – обрывает он, заставляя меня подтянуться еще ближе и сесть на него. – Ваш брак не действителен. Не говори больше мне таких слов.
Между ног становится неприлично горячо от его близости, прикосновений. Я стараюсь не затронуть его рану, чтобы не сделать ему больно. Ахмед целует меня, пробует моё желание. Ему нравится чувствовать, как моё тело отзывается.
По телу пробегают маленькие разряды тока. Мне не хватает кислорода.
В дверь тихо постучались, отвлекая нас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ахмед, там Джанна… - я поняла по голосу Амина, что он растерян. Ахмед чертыхается и немного отстраняется.
- Заходи. – глухо говорит он, и я быстро пересаживаюсь рядом с ним, чувствуя себя неловко.
Амин заходит в комнату, но не поднимает головы, не смея смотреть на нас. Я все равно опускаюсь ниже, прячась за фигурой Аль-Мактума.
- Её машина у ворот. Охрана не пускает ее без нашего разрешения.