Форд — тот, что на парковке, на окраине», — до него подельники так и не доехали, сразу повернув в гараж, опасаясь, что их заметят из-за спущенных колёс. Мысли были позитивными и роились подобно этим птицам под сводами, последнюю дань соратникам он отдаёт, находясь здесь, ведомый кем бы то ни было сквозь пространство и время. Склад был пустым и искать чего-то или кого-то здесь не имело смысла, достаточно было окинуть взглядом всё помещение, чтобы в этом убедиться. Фрай развернулся для того чтобы ретироваться, но тут услышал гул, да именно гул, нарастающий, но прерывистый. Сначала подумалось, что это пролетающий самолёт, а они здесь были не редкость, но звук не прекращался, поэтому Фрай навострил свой слуховой аппарат на это явление. Звук шёл как бы из ниоткуда и не перекрывался ездой машин. «Что это чёрт побери? Откуда это? Схожу с ума или это мир пошёл наперекосяк?» Вопросы остались висеть в воздухе без ответа, а гул всё сотрясал и сотрясал, отдаваясь в голове чем-то вроде стоматологической сверлильной установки, досаждающей всё больше. Через пару минут Фрай адаптировался, оказалось, что звук имеет область покрытия и если отойти в сторону входа шагов на пятнадцать, то не так досаждал. «Значит это здесь, ну или за стеной, с той другой стороны, хотя нет навряд ли, я же там обходил по улице из конца в конец и ничего не обнаружил. Какие-то ящики, контейнеры и поддоны стопками, не более». Анахорет подошёл к эпицентру шума и прислушался изо всех сил: звук перекатывался и шёл похоже снизу, больше было неоткуда. Присмотрелся, лягнул ногой твёрдый асфальт — ничего, никакого присутствия входа не обнаружил, потоптался на месте, всмотрелся в серый блёклый асфальт и УВИДЕЛ, да именно… В асфальтированном полу анахорет увидел очертания, квадратные очертания по размеру похожие на люк, но без ручек и покрытие асфальтом делало его неприметным даже стоя на нём. Фрай лёг на асфальт и припал ухом к его шершавой поверхности — гул усилился, шёл он по всей видимости именно оттуда, больше было неоткуда. Фрай встал, пришлось задуматься, что с этим делать, с этим знанием — отпустить, оставить или дожать и расставить здесь все точки над «И». «Ну раз пришёл САМ, по наитию, значит это кому-то надо. Да никому иному как мне, собственной персоной. Не просто это дело принципа — судьба не предопределена и я сам решу зачем я здесь. После того как попаду внутрь». Поддеть пальцами крышку люка не получалось — он достаточно плотно прилегал, поэтому вход пошёл складной нож, который везде таскался с собой по старой памяти. Толщина люка была предательской, но поддев её хотя бы на сантиметр, можно было бы приложить все усилия для открытия. Так Фрай и поступил, длины ножа хватило без запаса — крышка приподнялась, анахорет вцепился пальцами в гладкую поверхность и изо всех сил потянул, тут явно повезло — если бы подземелье было бункером, просто так подцепить махину он бы не смог, поэтому радости было, что говорится полны штаны, при чём в обоих смыслах. Ещё неизвестно кто там и что там скрывается в подвалах и как это связано с посланием в телефоне. Может быть это было просто совпадением, сон всего лишь сон, пусть и нездоровый, управление будущим посредством пророчеств — не самый лучший ориентир, хотя ещё Аристотель выпускал трактат, где рассуждал, можно ли гадать и можно ли верить в вещие сны. Сам Зигмунд Фрейд назвал сновидения «королевской дорогой, ведущей в бессознательное» и считал, что они позволяют нам приблизиться к пониманию самых сокровенных, недоступных сознанию желаний и фантазий. Он сравнил сон с ребусом, который мы должны разгадать. «Поэтому я здесь, и картины, пожалуй далеко не первопричина моих действий в будущем», — анахорет был в предвкушении, его увлекал обычный интерес — инстинкт, юношеское приключение по заброшкам, переросшее в желание разобраться в себе, в своём «Я», найти панацею от болезней в тех маниакальных формах и психозах, в которых мы с вами это наблюдали. Подняв люк, Фрай убедился, что и впрямь он не такой тяжелый, иначе пришлось бы действовать более изощрёнными способами о которых и думать-то теперь не очень хотелось. Из подвала шёл свет, да он был освещён и окультурен прежними и прежними ли владельцами? Это и предстояло выяснить. Лестница спускалась вниз, внимая вопрошениям рассудка о целесообразности пребывания здесь, на том самом месте, где когда-то пролилась кровь, пусть и повинная, но неизбежно требующая новых повторений от новых персонажей. А что это за персонажи и кто включил генератор там внизу, это стоило разузнать. Фрай опустил крышку люка на асфальт, достал глок и стал медленно спускаться, прислушиваясь к изменчивому тарахтению машины или машин идущее снизу. Оказавшись внизу анахорет убедился — действительный генератор, этакая квадратная установка, весом никак не меньше полтонны стояла в углу, и толстенный, в пару пальцев кабель питающий её поднимался и уходил вдоль стены по длинным лоткам, предназначенным для проводов. Лотки словно гигантские шипы торчали из стены, придавая месту вид кулуаров, только производственного назначения. Коридор уходил вглубь, примерно на двадцать пять метров, освещаемый каждые три метра лампами в пылезащитных корпусах. Лампы по иронии судьбы должны были скрипеть и мотаться из стороны в сторону, однако нет, на этот раз всё было чинно и благородно, оставалось узнать, что там спереди, туда ли разгружали или наоборот забирали те контейнеры из-за которых началась та буча со стрельбой. Анахорет держал пистолет в полусогнутых руках и двигался, обдумывая положение — тот, кто включил питание генератора, явно не был готов к военизированному наступлению и это было единственным и ощутимым бонусом. Дойдя до конца, коридор поворачивал влево, Фрай выглянул одним глазом и обнаружил просторный зал, точнее был не совсем просторный из-за скопившегося в нём оборудования. В зале стоят установки, генераторы, аккумуляторы, инстинктивно напоминающие оные, при чём без маркировок и эмблем — без ничего. Толстенные провода лежат в напольных лотках и идут к одной из стен, поднимаясь по ней, и уходят в специальную амбразуру. Оборудования так много, что трудно разобраться какое для чего конкретно и какие виды электрического тока они формируют — постоянный ли или переменный, однофазный или трехфазный, мышление из абстрактного с размахом медленно, но уверенно превращается в мышление в мышиной песочнице — так эти агрегаты заставляют чувствовать себя мелким, не без возни строящим примитивные дедуктивные выводы. Были здесь и непонятного назначения колбы или правильнее капсулы, стоящие вертикально, и что странно, назначение