— Как твоя жизнь, жениться не собрался? — улыбнулась Азиза.
— Да, то есть… нет, — он запнулся и, приоткрыв дверь, добавил, — заходите, что мы так, словно чужие, Наташа, а ты что молчишь?
— Я не знаю даже, просто много проблем, — сухо ответила она, и ее поразило то, как она с ним говорила. Наташа сама себя потом осуждала, но не могла поступить иначе, ей не хотелось заходить к нему и болтать о всяких пустяках, чувствуя на себе его тоскливый взгляд, словно побитой собаки.
— Ну, если что… заходите, а то вы совсем про меня забыли, — он растерянно улыбнулся.
— Навряд ли, Сережа, — Наташа решила расстаться с ним по-хорошему, все-таки она уезжает надолго и не известно увидятся ли они вообще когда-нибудь. — Я сегодня улетаю в Москву, а потом в Германию, и я, наверное, Сережа, выхожу замуж.
Немного покраснев, он опустил глаза, и на его лбу появилась горизонтальная морщинка.
— Давно мы не виделись, столько всего произошло, а почему ты пропала, что-то случилось?
— Я тебе потом расскажу, — ответила за подругу Азиза, — у нее было очень много проблем.
— Не знаю, увидимся ли, — Наташа приподнялась на носки и коснулась его небритой щеки, — пока.
Сергей дотронулся рукой до щеки, там, где прикоснулись ее губы, и грустно пожелал ей счастливого пути. Он смотрел на Наташу и не мог понять, что он сделал не так, почему у них все так закончилось, ведь он так любил ее и любит до сих пор. Неужели когда человека так безоглядно любишь, это наскучивает второй половине. Сергей вернулся домой и, выйдя на кухню, посмотрел в окно, Наташа сняла с головы бейсболку и её каштановые волосы разметались по плечам, как в те прекрасные дни по подушке, когда они были вместе и весь мир, казалось, принадлежал только им. Он потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пуста, Сергей не сводил глаз со своей любимой и, чувствуя, что на этот раз утрата безвременна, обхватил руками лицо и тихо беззвучно, как могут плакать мужчины, застонал, ощущая бесконечную пустоту в душе и словно кровоточащую рану в сердце.
4
В здании морга царила, как ни звучит это прозаично мертвая тишина. Стены, выкрашенные в бледно-зеленый цвет, довершали унылую картину запустения, как и потрескавшаяся штукатурка на потолке и тусклый свет лампочек. Запах формалина, хлора и еще каких-то непонятных фармацевтических препаратов, дополняли невеселый пейзаж, Комисаров толкнул железную дверь и вошел в зал, где ждала его Пруткова с двумя свежеиспеченными покойниками.
— Доброе утро, Лариса Михайловна, — улыбнулся он худой женщине в очках в тонкой оправе и с коротко подстриженными волосами. У нее были строгие глаза цвета крепкого чая, с сеткой морщинок, которые можно было заметить только при ярком освещении. Тонкие черты лица делали ее похожей на особу дворянских кровей, как и изящные кисти рук с длинными пальцами.
— Здравствуй, Андрюша, — она протянула ему руку, — ну и гости у меня сегодня, просто загляденье, ты же знаешь, что они уже не первые. Только по два сразу не было, это точно вас разозлить хотят.
— Что скажете? — он кивнул на трупы, накрытые простынями.
— Ну что я скажу, — она поправила очки. — Женщина, была опознана своим начальником Журавлевым еще вчера, Жукова Мария Федоровна 1963 года рождения, рост 178 сантиметров, вес восемьдесят килограмм, волосы рыжие, глаза голубые, на левой лопатке небольшая татуировка ящерицы. Убита 26 июля, смерть наступила от болевого шока и большой кровопотери.
Её нашли с диким макияжем на лице. Губы густо выкрашены в темно-лиловый цвет, глаза жирно подведены черным карандашом, грубо и не аккуратно. И в довершение этакого хевиметалского стиля, синие тени на веках. Такое впечатление, что ее намазали уже после смерти, в той же манере, что и полгода назад, когда мы нашли похожую девушку в лесу, в заповеднике на правом берегу Енисея, вблизи Красноярска.
— Да, я помню, — кивнул Комисаров.
— Смерть наступила в результате большой кровопотери, — продолжала Пруткова, — от основания шеи до лобка был сделан разрез острым предметом и им же вырезаны все внутренние органы. Судя по анализам крови, в которой обнаружен большой выброс адреналина, жертву выпотрошили, когда она еще находилась в сознании. На руках и ногах есть сильные ссадины, словно ее волокли, однако под ногтями нет ничего…
— Вообще? — непонимающе спросил Комисаров, прервав Пруткову.
— Словно она не сопротивлялась, да, и ногти подстрижены, словно кто-то хотел скрыть некие следы, и ему это удалось, — констатировала Лариса Михайловна. — На лодыжках ног характерные следы колючей проволоки и множественные кровоподтеки. На правой стороне затылка след от удара тупым предметом, повреждения не достаточно сильные, по всей вероятности, чтобы жертва на время потеряла сознание.
— Вы хотите сказать, что Жукову сначала ударили по голове, подвесили за ноги, а потом когда к ней вернулось сознание, выпотрошили, как на скотобойне?
— Именно, — кивнула Пруткова.
— Да, а одежда, должна была где-то быть…
На его слова женщина покачала головой.
— Ничего.
— М-да, — протянул Андрей, — что там с другим потерпевшим, его кто-нибудь опознал?
— К сожалению, нет, — пожала плечами Лариса Михайловна. — Это мужчина приблизительно тридцати пяти-тридцати шести лет, рост 175, телосложение среднее, на правом предплечье татуировка тигра. На лице рубленые раны, нанесенные острым предметом, не могу сразу сказать каким, похоже на… мечете или большой нож, об этом позже скажут эксперты трасологи. Поэтому личность идентифицировать затруднительно, кожа на ладонях срезана. Можно сделать слепки зубов, а так же провести анализ ДНК. Только тогда личность будет установлена. Смерть наступила от черепно-мозговой травмы не совместимой с жизнью, 26 июля, примерно в одно и то же время с Жуковой.
Андрей обошел стол, на котором лежал труп и внимательно посмотрел на его лицо, если это можно было назвать лицом.
— Думают, что мы не найдем следов? — усмехнувшись он посмотрел на Пруткову, — а вы как считаете, Лариса Михайловна?
— Не знаю, Андрей, — она закусила нижнюю губу, — эти убийства очень странные, но мне кажется, что тут работал другой человек.
— Имитатор?! — Комисаров, повернувшись на каблуках, направился к трупу женщины, — но тот оставлял в жертве свой фирменный знак, вы помните, какой?
— Первую капсулу с этими идиотскими стихами нашел Федор Иванович совершенно случайно, — Лариса Михайловна опустила глаза, — потом я еще девять обнаружила. Я долго размышляла над этим, но ответа так и не нашла.
Андрей вспомнил, как в носу у одной из прежних жертв патологоанатом нашел запечатанную гильзу, в которой обнаружили скрученный листок бумаги со стихами, написанные, как выяснилось позже, кровью жертвы.