После этого Молотов сердечно попрощался с министром иностранных дел, подчеркнув, что он не сожалеет о воздушном налете, ибо благодаря ему он имел такой исчерпывающий разговор с рейхсминистром иностранных дел».
Когда в августе 1942 года я впервые посетил Москву, я услышал от Сталина более краткий отчет об этих переговорах, который в основных чертах не отличался от германского отчета, но, пожалуй, был более красочным.
«Некоторое время назад, – сказал Сталин, – Молотова обвиняли в том, что он настроен слишком прогермански. Теперь все говорят, что он настроен слишком проанглийски. Но никто из нас никогда не доверял немцам. Для нас с ними всегда был связан вопрос жизни или смерти». Я заметил, что мы сами это пережили и поэтому понимаем, что они чувствуют. «Когда Молотов, – сказал маршал, – отправился в Берлин повидаться с Риббентропом в ноябре 1940 года, вы пронюхали об этом и устроили воздушный налет». Я кивнул. «Когда раздались звуки воздушной тревоги, Риббентроп повел его по длинным лестницам в глубокое, пышно обставленное бомбоубежище. Когда они спустились, уже начался налет. Риббентроп закрыл дверь и сказал Молотову: «Ну, вот мы и одни здесь. Почему бы нам сейчас не заняться дележом?» Молотов спросил: «А что скажет Англия?» – «С Англией покончено, – ответил Риббентроп. – Она больше не является великой державой». – «А в таком случае, – сказал Молотов, – зачем мы сидим в этом убежище и чьи это бомбы падают?»
* * *
Берлинские переговоры ничуть не изменили твердую решимость Гитлера. В течение октября Кейтель, Йодль и германский генеральный штаб по его приказу подготовляли планы движения германских армий на Восток и вторжения в Россию в начале лета 1941 года. На данной стадии не было необходимости назначать точную дату, которая могла также зависеть от погоды. Учитывая расстояния, которые пришлось бы покрыть после перехода границы, и необходимость занять Москву до наступления зимы, было ясно, что самым удобным сроком явилось бы начало, мая. Кроме того, сосредоточение и развертывание германской армии на фронте от Балтики до Черного моря протяжением в две тысячи Миль, создание складов, лагерей и строительство железнодорожных путей сами по себе представляли крупнейшую военную задачу из всех когда-либо предпринимавшихся, и нельзя было допускать никакой задержки ни в планировании, ни в осуществлении намеченных мероприятий. Все это осложнялось еще необходимостью действовать скрытно и незаметно.
С этой целью Гитлер прибег к двум различным способам отвлечения внимания, каждый из которых имел свои преимущества. Первый представлял собой тщательно разработанные переговоры об общей политике, основанной на разделе Британской империи на Востоке, а второй заключался в установлении господства в Румынии, Болгарии и Греции, а также попутно в Венгрии посредством отправки туда большого количества войск. Это давало важные военные преимущества и в то же время маскировало или давало объяснение сосредоточению германских армий на южном фланге фронта, который создавался против России.
Переговоры приняли форму проекта предложений Германии о присоединении Советской России к пакту трех держав за счет английских интересов на Востоке. И если бы Сталин согласился с этим планом, то события, возможно, на время приняли бы иной оборот. Гитлер мог в любой момент отложить свои планы вторжения в Россию. Трудно себе даже представить, что произошло бы в результате вооруженного союза между двумя великими континентальными империями, обладающими миллионами солдат, с целью раздела добычи на Балканах, в Турции, Персии и на Среднем Востоке, имея в запасе Индию, а Японию – ярого участника «сферы Великой Восточной Азии» – своим партнером. Но Гитлер всей душой стремился уничтожить большевиков, которых он смертельно ненавидел. Он полагал, что у него достаточно сил для достижения своей жизненной цели. А далее к этому все приложится. Из переговоров в Берлине и других источников он, видимо, знал, что предложения, которые Риббентроп направил в Москву, далеко не удовлетворяли притязания русских.
Среди захваченной переписки германского министерства иностранных дел с германским посольством в Москве был найден проект пакта четырех держав, на котором не значилось никакой даты. Это, по-видимому, составляло основу переговоров Шуленбурга с Молотовым, о которых сообщалось 26 ноября 1940 года. В силу этого проекта Германия, Италия и Япония соглашались уважать естественные сферы влияния друг друга. Поскольку сферы их интересов соприкасались, они обязались постоянно консультироваться дружественным путем относительно возникающих в связи с этим проблем.
Германия, Италия и Япония заявляли со своей стороны, что они признают существующие ныне пределы владения Советского Союза и будут уважать их.
Четыре державы обязывались не присоединяться ни к какой комбинации держав и не поддерживать никакую комбинацию держав, которая была бы направлена против одной из четырех держав. Они обязывались всячески помогать друг другу в экономических вопросах и дополнять и расширять существующие между ними соглашения. Это соглашение должно было действовать в течение десяти лет.
К соглашению должен был быть приложен секретный протокол, содержащий заявление Германии о том, что, помимо территориального пересмотра в Европе, который предстояло провести после заключения мира, ее территориальные притязания концентрируются вокруг территории Центральной Африки; заявление Италии, что, помимо территориального пересмотра в Европе, ее территориальные притязания концентрируются вокруг территории Северной и Северо-Восточной Африки; заявление Японии, что ее территориальные притязания концентрируются в районе Восточной Азии к югу от Японских островов, и заявление Советского Союза о том, что его территориальные притязания концентрируются к югу от национальной территории Советского Союза в направлении Индийского океана. Четыре державы заявили, что, откладывая решение конкретных вопросов, они будут взаимно уважать территориальные притязания друг друга и не будут противиться их осуществлению.
Как и ожидалось, Советское правительство отклонило германский проект. Советский Союз был один на один с Германией в Европе, а на другом конце мира над ним нависла Япония. Тем не менее Советское правительство верило в свою растущую мощь и в свою обширную территорию, составлявшую одну шестую часть всей суши земного шара. Поэтому оно упорно торговалось.
26 ноября 1940 года Шуленбург направил в Берлин проект русских контрпредложений. Эти предложения предусматривали, что германские войска должны быть немедленно выведены из Финляндии, которая на основании договора от 1939 года относилась к сфере влияния Советского Союза; что в течение ближайших нескольких месяцев безопасность Советского Союза в Проливах должна быть гарантирована заключением пакта о взаимной помощи между Советским Союзом и Болгарией, которая географически расположена внутри зоны безопасности черноморских границ Советского Союза, а также путем создания базы для сухопутных и военно-морских сил СССР в районе Босфора и Дарданелл на основании долгосрочной аренды; что район к югу от Батуми и Баку в общем направлении Персидского залива должен быть признан центром притязаний Советского Союза; что Япония должна отказаться от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине.