тех, кого комитет смог бы признать в целом надежными…
Командиром батальона капитан назначил лейтенанта Бёттихера, который помимо этого продолжал командовать ротой. Лучшего он отыскать бы не смог. Бёттихер, уже будучи комендантом Бауска, показал, как хорошо он находит общий язык с местным населением; он был уникален в своем роде – комендант, которого любили все! Он замечательно обходился со своими людьми, а в батальоне все – и офицеры, и солдаты – под конец просто восторгались им. Вот так и справились с делом. Для наших последующих боев мы уже рассчитывали на латышей».
К сложностям, возникшим у штаба корпуса в связи с переброской 1-й гвардейской резервной дивизии, теперь добавились еще и вызванные необходимостью вывода частей целиком. С самых разных сторон пытались «завербовать» людей из испытанной в боях дивизии, а возвращение в Германию означало бы отмену «прибалтийской» надбавки, а из этого возникала опасность, что с таким трудом сформированные соединения просто разбегутся, чего допустить было нельзя. И тем выше следует оценить то, что за счет увольнений сколько-нибудь существенных потерь не понесли.
Указания, необходимые для проведения смены 1-й гвардейской резервной дивизии, штаб корпуса отдал 9 мая. Они касались лишь частей, что входили в состав дивизии согласно боевому расписанию: 1-го и 2-го гвардейского резервного полков, 64-го гвардейского резервного полка, эскадронов 1-го гвардейского уланского и 7-го кирасирского, 1-го гвардейского резервного полка полевой артиллерии, 2-го дивизиона гвардейского резервного полка тяжелой артиллерии, 28-й саперной роты и боевой эскадрильи Захсенберга, а также необходимых им формирований по снабжению и связи.
Вследствие возобновившихся боев смена дивизии затянулась, а сложности на железной дороге замедлили ее транспортировку, причем на долгое время. Штаб дивизии был отправлен из Майтена лишь 28 мая и прибыл в Грауденц только 31 мая[161]. Так что части дивизии в ходе наступления на Ригу сумели воздействовать хотя бы в качестве завесы, находящейся за линией фронта и вводящей большевиков в заблуждение относительно численности имеющихся в Прибалтике германских войск.
Планы германского правительства
Еще до этого граф фон дер Гольц был вызван в Берлин, чтобы дать устный отчет о своей деятельности. Поводом к этой поездке стали, с одной стороны, требование Антанты об отзыве графа, а с другой – ураганный огонь критики в леворадикальной германской прессе из-за якобы реакционных устремлений действующих в Прибалтике командиров и солдат. Граф фон дер Гольц выехал 9 мая, его заместителем стал командующий 1-й гвардейской резервной дивизией генерал-майор Тиде.
Совещание с представителями германского правительства – министром Эрцбергером, министром рейхсвера и военным министром[162] имело место 11 мая, однако безусловной ясности достигнуто так и не было. Ведь правительство, как и прежде, отказывалось отзывать графа фон дер Гольца, но твердо придерживалось замысла вывода войск, хотя Антанта в своей последней ноте явно умышленно не касалась этого вопроса. Несмотря на прежние неудачи, оно надеялось, что сможет путем переговоров побудить большевиков к очищению нейтральной зоны шириной в 300 км, чем сам собою и будет улажен вопрос о Риге. Мысль, что германские части можно будет заменить оставшимися на собственный страх и риск добровольцами, также не отклонялась, как и вариант, что Рига будет занята латышскими частями. Граф фон дер Гольц из переговоров понял, что на освобождение Риги смотрят положительно, «однако тогда полагали, что ответственность на себя за это принять не могут». Действовали соответствующе.
Еще до того как состоялось это совещание в Берлине, в Либаве стало известно решение правительства Германии о том, что отзыв графа фон дер Гольца и применение германских войск в качестве вспомогательных в подчинении у зависимого от Антанты латышского правительства отклоняются, а теперь все вооруженные силы из Латвии и Литвы будут в кратчайший срок отозваны. Штаб корпуса этим посчитал себя вынужденным в телеграмме настоятельно просить Верховное командование «Север» воздержаться от подобной меры. Это означало гибель и уничтожение наших прибалтийских соплеменников и погребение всех надежд на расселение, а именно они вели многих германских солдат на борьбу с большевизмом в Прибалтике.
Несмотря на это, вариант вывода всех войск по-прежнему обсуждался, а 13 мая начали подготовку к выводу из тыловой области всех тех военных инстанций, что не были там настоятельно необходимы, в частности – и из Либавы, при этом все это должно было вестись вполне открыто, чтобы придать больший эффект угрозе правительства рейха о выводе войск.
Положение, созданное сообщенными Антантой условиями мира, штаб корпуса попытался оправдать посредством воззвания к войскам и личным указанием офицерам Генштаба. Первое увенчивалось требованием к войскам «и впредь беспрекословно выполнять свой долг, то есть то, что прикажет правительство рейха», а также сохранять строжайшую дисциплину. «В частности, мы не собираемся наказывать местное население за его преступления, ведь в этом будет обвинена Германия».
Указание офицерам Генштаба подчеркивало, прежде всего, невозможность вести войну одновременно против Антанты, Польши и Советской России, а также необходимость быть готовыми к военному выступлению Польши. Там настойчиво отговаривали от поспешных шагов, в частности – от самовольного наступления на Ригу.
Латышское правительство дает ландесверу указание взять Ригу
Едва это письмо попало в руки офицеров Генштаба, последовала новая перемена обстановки: заместитель похищенного премьер-министра Ниедры министр Купш обратился с просьбой о скорейшем наступлении на Ригу непосредственно к балтийскому ландесверу. Там эту мысль приняли с воодушевлением. Штаб корпуса тем самым оказался в стесненном положении и на фоне поступившего тогда же по телеграфу сообщения от графа фон дер Гольца о результатах его берлинского совещания нашел выход в том, что 15 мая предоставил ландесверу свободу действий, но отказал в участии в последних германским войскам.
Тем самым разработанный ранее план операции по взятию Риги в обход[163] отпадал. Только Железная дивизия получила указание принять меры, чтобы предотвратить «возникновение бреши из-за наступления ландесвера». Для этого следовало поддерживать контакт с ландесвером, выделив для данной цели все доступные резервы, а также бронепоезд № 5 и броневики. Был вполне одобрен и вариант, если войска будут тем или иным способом поддерживать наступление ландесвера, а при контратаках примут на себя охрану флангов и со стороны Риги. В 1-ю гвардейскую резервную дивизию сообщили, что подобную поддержку необходимо вести с помощью разведывательных рейдов и сковывания сил противника.
В целом же дело заключалось в следующем: избегать всего, что могло бы создать впечатление о взятии Риги путем спланированного наступления германских частей. Нужно было отказаться от всяких инициатив германских командных инстанций, а с другой стороны – приложить все усилия, чтобы не допустить